До рая подать рукой - Дин Кунц Страница 103

– Вот тогда мы впервые и заинтересовались НЛО, – замечает Кэсс.

– Представление начиналось с того, – вспоминает Полли, – что мы выходили из гигантской летающей тарелки и спускались по переливающимся неоном ступенькам. Публика ревела от восторга.

– И на этот раз мы не все шоу были голыми, – говорит Кэсс. – Из тарелки, разумеется, выходили обнаженными…

– Как, впрочем, и положено инопланетным королевам любви, – добавляет Полли, и обе радостно смеются, напоминая Кертису незабвенную Голди Хоун.

Кертис тоже смеется, в восторге от их иронии и подтрунивания над собой.

– После первых девяти минут мы уже надевали клевые костюмы, более подходящие для жонглирования и акробатических номеров на трапеции.

– Трудно жонглировать белыми мускатными дынями, когда груди у тебя голые, – объясняет Полли. – Можно ухватиться не за ту дыню и все испортить.

Обе вновь смеются, но на этот раз Кертис шутки не понимает.

– Вновь раздевались мы уже в последнем номере, – говорит Полли, – оставаясь только в головном уборе из перьев, в золотых миниатюрных трусиках, которые ничего не скрывали, и в туфельках на высоченных каблуках. Продюсер настаивал, что это «истинный» наряд инопланетной королевы любви.

– Скажи мне, Кертис, – спрашивает Кэсс, – ты видел много инопланетных королев любви в золотых трусиках и туфельках на высоких каблуках?

– Ни одной, – после короткого раздумья отвечает мальчик.

– Наши слова. Они же выглядели глупо. В любом уголке Вселенной. Мы не возражали против головных уборов из перьев, но сколько из встреченных тобой инопланетных королев любви носили такие уборы?

– Ни одной.

– Справедливости ради скажу, ты не сможешь доказать, что наш продюсер заблуждался, – говорит Полли. – В конце концов, скольких инопланетных королев любви ты действительно видел?

– Только двух, – признается Кертис, – и ни одна ничем не жонглировала.

По непонятной ему причине сестры громко смеются, должно быть, принимая его ответ за отменную шутку.

– Но, пожалуй, можно сказать, что одна из них в какой-то степени была акробаткой, – уточняет Кертис, – потому что она прогибалась назад, пока не могла лизнуть свои пятки.

Это уточнение вызывает у сестер Спелкенфелтер новый взрыв хохота.

– Это не имеет отношения к эротичности, – спешит добавить Кертис. – Она прогибается назад по той же причине, что гремучая змея сворачивается в кольца. Из этой позиции она может прыгнуть на двадцать футов и откусить тебе голову своими челюстями.

– Было бы любопытно поставить в Вегасе такой музыкальный номер! – восклицает Кэсс, прежде чем присоединиться к уже смеющейся Полли.

– Ну, я знаю далеко не все о шоу Лас-Вегаса, – говорит Кертис, – но, наверное, лучше оставить за сценой ту часть, где она впрыскивает свои яйца в откушенную голову.

Давясь от смеха, Полли с трудом удается ответить:

– Нет, сладенький, если добавить побольше блеска.

– Ты просто прелесть, Кертис Хэммонд, – говорит Кэсс.

– Ты лапочка, – соглашается Полли.

Слушая, как близняшки смеются, и наблюдая за тем, как Полли ведет «Флитвуд» одной рукой, второй вытирая текущие по щекам слезы, Кертис приходит к выводу, что он более остроумный, чем ему казалось.

А может, он наконец-то научился общаться с людьми.

Убегающая к северо-западу бесконечная лента черного асфальта так же прекрасна и загадочна, как любое классическое американское шоссе в фильмах, нацеленное в заходящее солнце, которое заливает прерии красным золотом. Мерно урчит мощный двигатель «Флитвуда». Рядом с божественной Касторией, божественной Поллуксией и постоянно связанной с Богом Желтым Боком, с пакетом попкорна и банкой апельсинового «краша», искупавшийся и полностью контролирующий свое тело, чувствуя себя куда более уверенно, чем в последние дни, Кертис верит, что он – самый счастливый мальчик во Вселенной.

Когда Кэсс уходит, чтобы достать одежду Кертиса из сушилки, собака идет за ней, а мальчик поворачивает кресло, чтобы посмотреть на утягивающееся под колеса шоссе. Второй пилот он только номинально, но тем не менее чувствует, как ему передаются ловкость и мастерство Полли.

Какое-то время они говорят о «Флитвуде». Полли знает все и о конструкции дома на колесах, и о работе его агрегатов и систем. Этот бегемот весом в 44 500 фунтов и длиной в 45 футов оснащен дизельным двигателем фирмы «Каммингс», коробкой передач фирмы «Эллисон аутоматик», топливным баком на 150 галлонов, баком воды на 160 галлонов и системой спутниковой навигации. Она говорит о доме на колесах с той же любовью, с какой молодые парни в кино говорят о своих спортивных автомобилях.

Мальчик удивлен, услышав, что эта модель, модифицированная согласно пожеланиям заказчика, стоит семьсот тысяч, и высказывает предположение, что близняшки разбогатели благодаря их успеху в Вегасе, но Полли тут же поправляет его. Они стали финансово независимыми, но не богатыми, благодаря тому, что вышли замуж за братьев Флэкбергов.

– Но это трагическая история, сладенький, а я в слишком хорошем настроении, чтобы сейчас ее рассказывать.

Благодаря общему интересу к конструкции и ремонту механических транспортных средств Полли и Кэсс не испытывают никаких проблем с беспрерывным путешествием, которое является доминирующим фактором этого отрезка их жизни. Что бы ни ломалось или ни изнашивалось, они могут все починить, имея необходимые запчасти, многие из которых возят с собой.

– Самые лучшие ощущения в мире, – заявляет Полли, – это выпачкаться с головы до ног, измазаться в масле, пропотеть, но в конце концов собственными руками устранить неполадки, будь то прокол колеса или выход из строя маслонасоса.

Никогда раньше Кертис не видел таких чистеньких, ухоженных, сверкающих, благоухающих женщин, и хотя его восхищает их нынешнее состояние, тем не менее ему ужасно хочется посмотреть на них же, но потных, грязных, в масляных потеках, вооруженных инструментами, воюющих с грозным, весом в 44 500 фунтов, механическим монстром, не просто воюющих, но побеждающих его мастерством и решительностью, перед которыми не может устоять ни одна поломка.

Действительно, образ Кастории и Поллуксии, радостно ремонтирующих дом на колесах, с такой настойчивостью пульсирует в голове Кертиса, что он никак не может взять в толк, а что все-таки в этом так привлекательно. Странно.

Сопровождаемая Желтым Боком, Кэсс возвращается, чтобы сообщить, что она погладила одежду Кертиса.

Ретировавшись в ванную, чтобы поменять саронг-полотенце на нормальную одежду, он грустит при мысли о том, что время его общения с близняшками Спелкенфелтер стремительно иссякает. Для их же безопасности он должен расстаться с ними при первой возможности.

Когда он возвращается, полностью одетый, чтобы вновь занять кресло второго пилота, последние красные отсветы заката низкой дугой едва подсвечивают западный горизонт, напоминая верхнюю часть глаза гиганта-убийцы, выглядывающего из-за края Земли. Пока Кертис устраивается в кресле поудобнее, краснота сменяется пурпуром, словно глаз закрылся во сне, но сквозь веко наблюдает ночь.