Стеклянные книги пожирателей снов - Гордон Далквист Страница 104

* * *

Седеющий небритый кондуктор со щеками, будто испачканными белой замазкой, выхватил у Свенсона билет и торопливо сообщил, что тот должен пройти вперед. Свенсон так и сделал, сказав себе, что о времени прибытия, обратном поезде и других пассажирах может спросить позже. Лучше было бы, если получится, найти мисс Темпл, не привлекая ничьего внимания. Он пошел по коридору, заглядывая в купе. Они были пусты, за исключением последнего, в которое набилось цыганское семейство с багажом — несколькими клетями с птицей.

Он вошел в следующий вагон, в котором народа оказалось побольше — во всех купе кто-то был, — но мисс Темпл не встретил. Он встал в конце коридора и вздохнул; да, поездка представлялась ему бесполезным занятием — может, стоит сойти с поезда? Он вернулся к кондуктору, который посмотрел на него с холодной неприязнью. Свенсон вставил в глаз монокль и вежливо улыбнулся.

— Извините, я еду до Тарр-Виллидж и надеялся найти здесь одну знакомую. Могла ли она уехать предыдущим поездом?

— Конечно могла, — сплюнул кондуктор.

— Простите, я неточно выразился. Я только хотел спросить, когда отправился предыдущий поезд, на который могла сесть моя знакомая.

— В четырнадцать пятьдесят две, — сказал кондуктор и снова сплюнул.

— Значит, всего за десять минут до этого?

— Я смотрю, вы настоящий профессор математики.

Свенсон терпеливо улыбнулся.

— Значит, другой поезд, останавливающийся в Тарр-Виллидж, отправился совсем недавно?

— Ну да, я так и сказал. Что еще?

Свенсон проигнорировал его грубость, взвешивая имеющиеся возможности. Если ее экипаж нигде не задержался, то мисс Темпл вполне могла успеть на поезд 14.52, а тогда он должен был ехать следом и надеяться, что сможет перехватить ее на станции. Но если она вообще не приезжала на вокзал, то ему следовало бы отправиться в дом Роджера Баскомба или в министерство и попытаться помочь Чаню. Кондуктор с явным удовольствием наблюдал за нерешительным пассажиром.

— Сэр?

— Да, спасибо. Мне нужно узнать, когда я смогу вернуться.

— Это, я думаю, вам лучше спросить у начальника станции.

— У начальника станции Тарр-Виллидж?

— Именно так.

— Хорошо. Спасибо.

Свенсон, направляясь по коридору во второй вагон, услышал, как кондуктор фыркнул ему в спину. Он не был уверен в правильности сделанного им выбора, но, если существовала хоть малейшая надежда, что она проехала в ту сторону, он должен был последовать за ней. Он мог спросить о ней на станции — ее бы там непременно заметили, — а если ее там не видели, сразу же сесть на обратный поезд. Все равно это будет задержка лишь на несколько часов. В худшем случае он встретиться с Чанем на вокзале Строппинг следующим утром, и если повезет, то под руку Чань будет держать мисс Темпл.

Он заглянул в первое купе и увидел, что там бок о бок сидят мужчина и женщина, а сиденье напротив свободно. Он открыл дверь, кивнул мужчине и женщине и, усевшись у окна, засунул монокль в карман и протер глаза. Он спал едва ли больше двух часов, а его дурное настроение усугублялось вероятной бессмысленностью поездки и смутным, мрачным предчувствием той опасности, которой так необдуманно подвергла себя мисс Темпл, решившись на это предприятие. Он спрашивал себя — когда донос на них будет подан в полицию? Может быть, заговорщики настолько могущественны, что и силы закона могут поставить себе на службу? Он мрачно ухмыльнулся: да ведь они, как ни посмотри, и были силами закона: в распоряжении Граббе имелся целый полк, у Блаха были его солдаты. Свенсону оставалось только надеяться, что враги не нападут на него в поезде. Раздался свисток паровоза, и состав тронулся.

* * *

Приблизительно через минуту станция осталась позади, и поезд въехал в туннель. А когда они помчались по узкому проезду между покрытыми сажей кирпичными зданиями, Свенсон принялся разглядывать своих попутчиков. Женщина была молода, может, даже моложе мисс Темпл, с волосами цвета светлого пива, выбивающимися из-под синего шелкового берета. Кожа у нее была белая, щечки — румяные (она вполне могла бы оказаться немкой), а ее чуть пухленькие пальчики крепко держали на коленях закрытую книгу. Он улыбнулся ей. Вместо того чтобы улыбнуться в ответ, она стрельнула глазами на своего спутника, который в свой черед уставился на доктора Свенсона подозрительным взглядом. Мужчина тоже был светловолос (может, они брат и сестра, подумал Свенсон) и чем-то походил на старую костлявую лошадь, которую держат на голодном пайке. На нем был коричневый в полоску костюм и светлый галстук. На сиденье рядом с собой он положил шляпу. Пока пассажир, не скрываясь, разглядывал его, Свенсон отметил нездоровый цвет его лица и круги под глазами — вероятно, следствие онанизма.

Будучи человеком терпимым и довольно разговорчивым, доктор Свенсон не сразу понял, что эта пара поглядывает на него с нескрываемой ненавистью. Он снова посмотрел на их лица — сомнений не было: никогда раньше он их не видел… может быть, он своим приходом нарушил их уединение? Может, мужчина собирался сделать девушке предложение? Доктор вспомнил, что в Венеции он как-то раз купил потрепанный томик довольно мерзких рассказов о плотских радостях путешествия в разных видах транспорта — на поездах, на пароходах, верхом, в каретах, в дирижаблях… и теперь, несмотря на усталость, вспомнил подробности езды на верблюде (что-то о неповторимом ритме походки этого животного); молодая женщина напротив него резко раскрыла книгу и принялась читать вслух:

— Во времена искупления добродетельные будут как факелы в ночи, потому что по их свету мы сможем отличить верных от неверных. Загляни поглубже в сердца окружающих тебя и имей дело только со святыми, потому что города мира есть адские царства греха живого и понесут наказание от гнева Божьего. Сосуды греховные будут разбиты. Нечистые дома будут сожжены. Грязные животные уведены на бойню. Выживут только благословенные, открывшие себя очистительному огню. Они и создадут рай на земле.

Она захлопнула книгу и, надежно ухватив ее обеими руками, посмотрела на доктора прищуренными осуждающими глазами. Ее голос звучал как треснутый кувшин, и теперь, услышав ее, ему было гораздо легче разглядеть признаки недалекого ума в ее чертах. Ее спутник еще сильнее ухватился за собственные колени, словно боялся, отпустив их, подвергнуться проклятию. Свенсон вздохнул — он и в самом деле ничего не мог с собой поделать, — желание овладело им помимо его воли.

— Какое мудрое наставление, — начал он. — И все же… когда вы говорите «рай», не относится ли это к условиям жизни до грехопадения, когда стыд был неизвестен, а желание не запятнано похотью? Мне всегда казалось, что в мудрости своей Господь указует нам путь, позволяя нам избрать невинную радость животных, совокупляющихся в поле… или, кто знает, в вагоне поезда. Смысл тут, конечно, в чистоте помыслов. Я благодарю Господа каждую минуту моей жизни. Абсолютно согласен с вами.

Он полез в карман за сигаретой. Они не ответили, хотя он не без удовлетворения отметил, что глаза у них расширились от чувства неловкости. Он снова вставил в глаз монокль и кивнул.