Рыдания усопших (сборник) - Людвиг Павельчик Страница 11

Я – Хегле. Ты что, не знаешь меня? казалось, он искренне удивился моей неосведомленности касательно его персоны.

Не-а, не знаю… «Ну где же я мог его видеть, черт возьми?!» – Ты местный?

Конечно. Так же, как и ты.

Ну, брат, это ты хватил… Я-то вот как раз и не из этих мест: тут у меня неподалеку живет дед, а сам я приезжий.

Дед, говоришь? Ну-ну… паренек поднялся и, смешно вжав голову в глубины своего воротника, посмотрел на небо. – А что за дед?

Ну, дед как дед, ничего особенного… Он, правда, считается здесь зажиточным из-за своей доли в верфи, но на мне это никак не отражается.

А как зовут деда-то?

Я сказал. Странный все-таки этот мальчишка! Как будто есть хоть один человек на побережье, которому имя моего деда было бы незнакомо!

Вот как? парнишка посмотрел на меня с нескрываемым любопытством и даже чуть попятился назад, будто я собрался предъявить ему к оплате вексель. – Ну, теперь понятно, почему они велели мне отыскать тебя…

Кто – они? не понял я. Говоря по правде, этот полный загадок разговор с незнакомым, неизвестно откуда взявшимся человеком, нравился мне все меньше и меньше. Уже его расспросы про деда были довольно неожиданны, но теперь, когда оказалось, что наша с ним встреча не случайна, а кто-то «велел ему отыскать меня», словно я запропастившийся куда-то веник, я и вовсе огорчился, если не сказать – вознегодовал.

Как – кто? Челядь.

Чья челядь?

Известно чья – графская…

Голова у меня пошла кругом.

Что ты несешь? Какие графы?

О! – вскрикнул Хегле и снова присел на корточки. – Так ты что, никогда не слышал о нашем Графстве?

«Графство… Графство… кто-то совсем недавно говорил мне о каком-то графстве…»

Я тупо уставился на паренька, силясь вспомнить, когда и где мне доводилось слышать об этом. Хегле же тем временем продолжал:

Тебе повезло, что ты нашел его. Окажись ты в каком-нибудь другом месте, могло бы быть совсем худо…

Что ты имеешь в виду?

Справедливость, доброта и беззаботность – здешний образ жизни, но есть, я слышал, и такие места, где людей мучают и терзают.

Все, стоп! Вспомнил! «…мама говорит, там нет зла, лжи и зависти, там исполняются все желания…» Передо мною встало лицо восторженной наивной Йонки, которую я, плюнув в лицо другу, присвоил. Это она, моя воздушная девочка, мечтала о прелестях и справедливости неведомого, сказочного Графства, в которое никак не может переселиться ее рыбачка-мать. Но я? Как оказался здесь я?! Что произошло до того, как Хегле, по его собственным словам, отыскал меня?

Я ничего не помнил… Значит, я был без сознания?

Изо всех сил напрягая память, я постарался упорядочить свои разрозненные воспоминания. С чего все началось? А, ну да. С Йонки… Потом… Потом я лег спать и меня разбудил Оле, долбящий в стекло, как весенний град… Мы с Оле пошли… Куда мы с ним пошли?

Почувствовав, что голова моя начинает болеть от такого напряжения, я решил не терзаться и выяснить все у моего нового знакомого. Уж он-то должен знать, как на меня наткнулся, и что предшествовало этому!

Однако Хегле лишь пожал плечами в ответ на мой вопрос.

Не знаю я… Кто-то из челяди Графини окликнул меня и велел посмотреть в этом месте. Ну, это не ново – в потемках многие добираются сюда в полубессознательном состоянии и валятся где попало, так что я не задавался вопросом, почему ты здесь оказался.

Единственное, что меня удивило, так это то, что окликнули именно меня, хотя другие были ближе, но теперь и это мне понятно. В конце концов, Графине виднее, как распоряжаться своими подданными.

Графине виднее, это уж точно… Боюсь, что от такого объяснения светлости в моей голове не добавилось, но я решил не забрасывать пока парнишку вопросами, а обождать и попытаться дознаться до всего самостоятельно.

Тут Хегле вдруг сам задал мне вопрос:

А того, второго, ты знаешь?

Какого второго?

Да нет, наверно, не знаешь…

И все-таки?

Ну, просто ты не один блудил сегодня в потемках. Был кто-то еще, и тоже к Графине…

Что значит – тоже к Графине?

Хегле рассмеялся и вскочил.

Ну, это политика, потом поймешь! Ты готов?

Он протянул мне руку, чтобы помочь подняться, но я, не привыкший к церемониям светского общества, не принял помощи и встал сам, ощутив необыкновенную легкость во всем теле. Должно быть, я достаточно долго тут провалялся и силы вернулись ко мне.

Послушай, Хегле, спасибо тебе за помощь, сказки и так далее, но не мог бы ты мне указать направление, в котором находится наш поселок? Берегом я уж как-нибудь доберусь…

Мальчишка воззрился на меня как на чучело динозавра в музее, но потом рассмеялся и ответил:

Боюсь, я и сам плохо себе его представляю. В любом случае, пойти берегом тебе не удастся.

Это почему?

Потому что берег – понятие кажущееся, мираж. Он расположен за пределами Графства и приблизиться к нему можно лишь в «дни открытых дверей» или по особому приглашению кого-то из живущих там, но такую «визу» выхлопотать почти невозможно. А тебе что, не по душе наше Графство?

Тут меня осенило. Разумеется, мальчишка – какой-то знакомый Оле из соседнего поселка. В месть за Йонку они, должно быть, вышибли из меня сознание, приволокли сюда и теперь глумятся… А иначе откуда этому Хегле знать о «графских» бреднях Йонкиной мамаши?

Озаренный разгадкой, я со злобой повернулся к пытающемуся меня надурить наглецу:

Ну, и где же твой дружок Оле? Думаете, что обведете меня вокруг пальца? Давай-ка выкладывай все по-хорошему, иначе я не только доберусь до моря, но и утоплю тебя в нем!

Лицо Хегле вытянулось, он непонимающе уставился на меня. Однако его недоумение не продлилось и нескольких секунд – он снова улыбнулся и спросил, словно не расслышав угрозы:

Оле – это тот, кто пришел вместе с тобой?

Нахальство этого хлыща с поднятым воротником раздражало. Даже после того, как я разгадал их с Оле гнусную задумку, он не желал ни в чем признаваться! Ну, да это свойственно людям трусливым и твердолобым, ничего в том необычного нет.

Прекрати строить из себя черт знает что! закричал я в гневе. – Где Оле?! И где, наконец, дорога к морю?

Не знаю я твоего Оле, вздохнул погрустневший от моего тона парнишка. – Пока не знаю… А до моря, как я уже тебе сказал, без особого разрешения добраться невозможно.

И кто же выдает у вас такие разрешения? поинтересовался я самым язвительным тоном, на какой был способен.

Граф или Графиня. В нашем с тобой случае именно она.