Кошмар в выпускном классе - Роберт Лоуренс Стайн Страница 12

— Очень смешно.

Парень дернулся, словно ужаленный:

— Я только хотел помочь. Что с тобою происходит?

— Извини, Алекс. — Лили, неожиданно почувствовала, что готова разреветься, и изо всех сил постаралась сдержать слезы. — Я не хотела тебя обидеть. Просто расстроилась из-за отметок. — Она отвернулась, чтобы никто не заметил все же выступившие слезы. — Как я скажу родителям о победе Грэма? Они совсем разочаруются во мне.

— До конца учебного года еще уйма времени, Лили, — мягко произнес Скотт, подходя к редакторскому столу. — Ты успеешь подтянуться.

Девушка горько покачала головой:

— Все кончено. В любом случае выпускная речь достанется Грэму.

— Но второе место не так уж и плохо, — вмешалась Джулия. — Для твоих друзей ничего не изменилось. Думаю, родители тоже не слишком расстроятся.

— Ты не понимаешь, Джулия! — воскликнула Лили резко. — Никто из вас не понимает! — И, хлопнув дверью, она кинулась по коридору к девчоночьей душевой. «Как я расскажу обо всем родителям? — думала девушка, глядя на свое отражение в зеркале. — Как я им признаюсь?»

Этим вечером в аптеку зашло всего несколько посетителей, так что Дядюшка Боб вместе с племянницей ушли пораньше.

Собрав учебники, Лили решила отправиться в типографию и посмотреть, как печатается журнал. Ей хотелось срочно повидать друзей и извиниться за свою выходку на заседании.

Издалека здание казалось совсем темным. На дверях оказалась приколота записка: «Вернусь в половине десятого. Мистер Джекобсон».

Лили посмотрела на часы. Было двенадцать минут десятого. Она поняла, что пришла слишком рано.

Девушка толкнула дверь, и та отворилась.

«Странно, — удивилась она. — Почему же мистер Джекобсон не запер ее на замок?»

Пройдя внутрь, Лили увидела лампу, стоящую на небольшом столике, и включила ее, собираясь приняться за уроки. Но едва только сняла ранец, как по зданию пронесся какой-то гул. Она огляделась по сторонам и решила: «Должно быть, это пресс. Наверное, все-таки начали печатать журнал». И тут в глубине помещения заметила мерцающий огонек.

— Мистер Джекобсон! — позвала девушка.

Никто не ответил.

Тогда Лили направилась в печатный цех. Гул все нарастал. Слышались грохот и щелканье.

К ее удивлению, пресс работал.

Большой бумажный рулон быстро разматывался, лента направлялась между валиками. Из-за этого и раздавались оглушительный грохот, клацанье.

Прикрыв руками уши, Лили подошла поближе, желая рассмотреть отпечатанные страницы. Но как только вошла в цех, в лицо ей брызнула какая-то горячая жидкость.

— Эй! — прошептала девушка, проводя пальцами по щеке.

И замерла от изумления.

Рука оказалась испачкана красным.

Может, это типографская краска? Но почему журнал печатают этим цветом?

Лили снова провела ладонью по щеке.

И снова принялась разглядывать пальцы.

Нет. Это была не краска.

Это была кровь.

— Неееет!

Лили испустила испуганный крик, почувствовав, что горячая красная жидкость снова брызнула ей в лицо и испачкала ее тенниску.

Откуда она взялась? Откуда?

С крутящегося пресса?

Превозмогая нарастающий ужас, Лили стерла кровь с лица и приблизилась к нему.

— Ой!

Пресс вовсе не вращался, как она думала. Огромный рулон бумаги заклинило. Заклинило… Заклинило…

— Неееееет! — громкий крик Лили разнесся по всему помещению.

Бумажный рулон не пускали чьи-то голова и плечи.

Голова Грэма. Плечи Грэма.

— Грэм! — тихо позвала она. — Ты жив? Ты еще жив? — Лили кинулась к прессу.

Схватила парня за талию, потянула изо всех сил.

— Ты жив, Грэм? Ты жив?

Она все тянула и тянула его обмякшее окровавленное тело.

Еще один сильный рывок — и бумажный рулон повернулся. Он двигался медленно. Очень медленно.

И тело постепенно освобождалось.

Лили услышала, как трещат под рулоном кости. Потом увидела целую реку яркой крови, залившей пресс, тихо капающей на бетонный пол, на ее джинсы и ботинки.

С ужасным хлопком переломанное тело Грэма свалилось на пол. Его безжизненное, залитое кровью лицо уставилось в потолок.

«Я… не могу… дышать… — поняла Лили. — У меня судорога… судорога… не могу… дышать…»

Земля ушла из под ног и ударила по лицу.

Лили открыла глаза. Склонившийся над нею Алекс тряс ее за плечи.

И вдруг дико завопил.

Скотт и Джулия стояли неподалеку — Лили услышала и их крики.

Она попробовала сесть, сообразила: «Я была в обмороке. Интересно, сколько же я здесь провалялась?»

Скотт побежал за полицией. А Джулия склонилась над телом брата и зарыдала.

— Как же это могло случиться? — пробормотал Алекс себе под нос. — Как же? Как мог Грэм попасть под пресс?

Потом парень бросил взгляд на Лили:

— И как ты умудрилась перепачкаться в крови?

Она посмотрела на него, пытаясь подобрать нужные слова и подумала: «Что же происходит? Сперва мистер Райнер, а теперь вот Грэм. Почему вокруг меня люди мрут как мухи? Почему?»

— Ты собираешься поесть? — спросила мать.

Лили покачала головой. Семья сидела за завтраком, но дочка так и не притронулась к пище. Всю ночь ее преследовало безжизненное лицо Грэма и хруст его костей.

— Ну хоть несколько кусочков, — начал уговаривать мистер Бенкрофт. — После всего пережитого тебе нужно питаться как следует. Ты должна набраться сил.

Лили погрузила ложку в тарелку с кукурузными хлопьями и заставила себя сделать несколько глотков. И тут вдруг услышала у дверей гудок машины Алекса.

— Пока, мам, — произнесла она и поставила почти полную тарелку в раковину. — Мне пора.

И прежде чем мать успела возразить, дочь быстро чмокнула ее в щеку, подхватила ранец.

— Доброе утро, — приветствовал Лили Алекс, едва она опустилась на сиденье. — Как ты себя чувствуешь?

— Трудно сказать, — ответила она мрачно. — А ты?

— Мне не лучше, — признался он. Его лицо было непривычно бледным, под глазами проступили темные круги. Очевидно, тоже не спал всю ночь.

По дороге в школу Лили прикрыла глаза и попробовала расслабиться. Но у нее никак не получалось избавиться от воспоминаний о событиях минувшей ночи и от назойливых вопросов. Как же Грэм попал в этот пресс? Погиб ли он случайно? Полиция склонилась именно к этой версии. А если все-таки кто-то прикончил его?