Королева красоты - Роберт Лоуренс Стайн Страница 12

— Лиза Блюм сегодня мне сказала, что для танцев пригласили классную рок-группу — «Рей-зорс» [4].

Я уныло кивнула, представляя, как буду отплясывать в одиночестве.

Несколько минут спустя я уже вертелась перед большим трехстворчатым зеркалом в нарядном розовом платье в обтяжку. Мы нагрянули в фирменный магазин «Феррара» на Дивижн-стрит. Цены здесь, конечно, были умопомрачительные, но мама сказала, чтобы меня это не смущало. Я еще раз покрутилась вправо-влево.

— Что-то не очень... Ну, ты понимаешь... — поморщилась Дона, изо всех сил стараясь скрыть довольный вид.

Капельки пота выступили на моем лице.

— Я тебе честно говорю, я же помочь хочу, хотя, естественно, я в этом не заинтересована: мы ведь соперницы.

Я стала перебирать ряды платьев. Прямо передо мной Рейчел разглядывала какое-то жуткое узкое платье красного цвета. Она ткнула в него пальцем и вопросительно вскинула на меня глаза. Я в ужасе замотала головой, постаравшись при этом улыбнуться как можно мягче. К чему уподобляться Доне?

— А что ты хочешь, чтоб я сказала? — не унималась Дона. — Чтоб я наврала, что ты выглядишь ошеломительно?

Я пожала плечами, а Дона пихнула меня в бок.

— И вообще, что ты так волнуешься и суетишься? Выберут-то все равно меня! А потому — какая тебе разница, во что ты будешь одета?

— Ну хорошо, хорошо...

— Нет, правда! Смешно думать, что я могу проиграть...

Я в недоумении уставилась на Дону. Ее несло, и она никак не могла остановиться. Но самое ужасное, что она больше не шутила. Все это она говорила уже всерьез.

И тут я увидела то, что искала. Черное платье с тонкими бретельками и глубоким вырезом. Такое пикантное, в него хоть кого наряжай — мальчишки сразу обалдеют.

— О-о-о-о! — Взвыв от восторга, я сорвала его с вешалки.

— Дай посмотреть! — подскочила Дона и вцепилась в платье.

— Отстань, это мое!

Но Дона не собиралась мне уступать. На нас уже стали обращать внимание.

— Лиззи, не делай из себя посмешище, — шипела Дона. — На мне оно будет сидеть в сто раз лучше, как будто ты не знаешь. Ты ростом не вышла!

Она сделала последний рывок — и платье окончательно оказалось у нее в руках.

— Мерси, — процедила она с ледяной улыбкой. — А ты, если хочешь, возьми вот это! — Сунув мне в руки три вешалки с отобранными ею платьями, она уверенно направилась в примерочную.

Я стояла молча, уставившись ей вслед, и задавалась только одним вопросом: что заставляет меня дружить с ней?

Я была взбешена. Впору было устроить скандал, но я даже слова не вымолвила. Покорно стояла и наблюдала, как она уносит мое платье. Как тут не взбеситься?

Это мой большой недостаток. Либо у меня реакция замедленная, либо я просто в ступор впадаю, когда меня доводят. А потом, когда нужные слова приходят на ум задним числом, чувствуешь себя такой жалкой!

Я подумала о Симоне. Как бы она повела себя в этой ситуации? Для начала она прикрикнула бы на Дону. И вряд ли той удалось бы выцарапать у Симоны платье. Более того, Симона, скорее всего, стала бы смешно передразнивать Дону — ах, смотрите, как она неотразима, как неповторима! В общем, выкинула бы что-нибудь такое, от чего Дона пришла бы в ярость, а мы умирали бы со смеху.

Моя злость понемногу улеглась, сменившись ощущением невосполнимой потери. Никогда, никогда больше Симона не рассмешит меня. Мне остались одни воспоминания о ней. С этим невозможно было смириться, но надо было смотреть правде в лицо.

Симоны больше нет. Это звучало совершенно неправдоподобно, даже когда я произносила эти слова про себя.

Я взглянула на часы — без двадцати шесть.

— Рейчел, — позвала я. — Пора идти, а то опоздаем в кино.

Рейчел посмотрела на свои часы и повесила назад очередное платье.

— Ну и как? — Дона выскочила из примерочной в том самом черном платье и стала принимать соблазнительные позы. Что и говорить, выглядела она потрясающе.

— Вылитая Мадонна, — признала я. — Хоть сейчас на сцену!

Доне завернули черное платье — это была наша единственная покупка. И мы поспешили в кинотеатр.

Купив билеты, девчонки отправились занимать места, а я пошла за воздушной кукурузой. Стоя в очереди, прикидывала — может, прихватить еще пакетик арахиса? Хотя нет, если хочешь хорошо выглядеть в выпускном платье, придется потерпеть. А потом я снова погрузилась в мысли о жизни и смерти и не сразу заметила, кто стоит передо мной в очереди.

Густые, непослушные платиновые волосы. Облегающий темно-коричневый топик в блестках. Джинсы в облипку, подчеркивающие тонкие ноги «от ушей». Даже со спины я узнала ее: это была Шуки Томас. Шуки пользовалась большим успехом у парней шейдисайдской школы. И отнюдь не потому, что они жаждали списать у нее домашнее задание!

Шуки кокетливо хихикала, обнимая за шею своего спутника.

— Купи мне конфет из мороженого, — мурлыкала она ему на ухо.

Тут он повернулся, и я наконец увидела, кто это.

Джастин!

Заметив меня, он залился краской. Ну погоди, сокровище, ты у меня еще не так покраснеешь!

— Привет, — беззаботно бросил он, будто действительно был рад меня увидеть.

— Привет, Джастин! Привет, Шуки! — поздоровалась я, стараясь подчеркнуть свое удивление.

— А, Лиззи, — лениво махнула Шуки. — Ты тоже фанатка?

— В каком смысле?

— Ну, это же новый фильм с Кристианом Слейтером. Блеск!

Джастин рассчитался с продавцом и подтолкнул Шуки вперед.

— Пошли! Надо еще занять места.

Мне просто не верилось. Я знала, что Джастин менял одну девчонку за другой еще при Симоне. Он был у Эланы за день до того, как Симона пропала. Он встречался с Доной, он назначил свидание Рейчел.

Симона уже не рассердится, и от этого все выглядит еще противнее. Она лежит где-нибудь убитая. А он и двух недель не выдержал — уже встречается с Шуки Томас.

Не понимаю их, ни Дону, ни Лукаса, ни Джа-стина. Можно подумать, только меня волнует, что убита девочка из нашего класса.

Я едва сдержала закипающую злость. Наверное, мне действительно надо переключиться. С момента, когда я в тот вечер открыла дверь симо-ниной комнаты, мне будто тяжеленную ношу на плечи взвалили. Надо как-то расслабиться.

Но фильм оказался безумно скучным. И даже Кристиан Слейтер его не спас. Прямо передо мной тискалась какая-то парочка, под ноги кто-то пролил что-то липкое, и мои кроссовки то и дело издавали противный чавкающий звук.