Проснувшееся Зло - Роберт Лоуренс Стайн Страница 13

Она рассмеялась еще громче, сама удивляясь звуку собственного смеха. «Интересно, когда я последний раз смеялась?» — спросила она себя.

На столе лежал календарь, открытый на 13 февраля.

Это тот самый день. Ужасный день, когда…

— О, Томас, — прошептала она. На глазах уже не было никаких слез. «Наверное, я их все выплакала», — подумала она. Но горе ее не стало от этого меньше. Казалось, в горле у нее навсегда застрял большой камень.

«Какой сегодня день? — спросила себя Джейн. — Сколько времени прошло с момента смерти Томаса?»

Она этого не знала.

Девушка с трудом повернула голову и осмотрела комнату. Взгляд ее наткнулся на стул, на котором обычно сидел Джейсон. Там лежала газета.

Стул был очень далеко — целых десять футов. Осилит ли она такое расстояние? Джейн заставила себя встать на ноги и медленно двинулась к стулу. Однако это путешествие далось гораздо легче, чем первое. Силы постепенно возвращались к ней.

Она взяла газету и посмотрела на дату.

13 марта.

Ровно месяц со дня смерти Томаса.

Как же она могла этот день пролежать в постели! Джейн злилась на себя и стыдилась своей слабости.

Нужно было сделать одну вещь. Пойти к нему на могилу и положить туда цветы.

Дело было не только в том, что прошел ровно месяц. С похорон ей пришлось уйти — вернее, ее оттуда унесли. Так что она должна была обязательно посетить его могилу.

На то, чтобы одеться, ушло очень много времени. Пальцы Джейн дрожали, крючки не попадали в петли, ей не хватало дыхания.

Несмотря на жар, который так и не прошел, Джейн заставила себя одеться тепло. Поверх платья она надела теплую красную накидку и туго-туго завязала ленточки шляпки.

Когда она открывала дверь в коридор, ее посетило странное чувство, как будто она провела взаперти несколько лет.

В коридоре никого не было. Словно паря над землей, Джейн дошла до лестницы и осторожно спустилась по ней.

«Не делай этого, Джейн, — приказала она себе, осторожно открывая заднюю дверь. — Это безумие. Это смерть. Томас не хотел бы, чтобы ты это делала, Джейн. Возвращайся в постель».

«Ты в ужасной опасности!»

Снова и снова слова Томаса возвращались к ней, звучали у нее в ушах, слабо и тихо, как будто они пролетели огромное расстояние.

Но Джейн не слушала ни свой внутренний голос, ни слова Томаса. Ей нужно было попасть на кладбище, на могилу Томаса. Ради него. Хочет он этого или нет.

Джейн открыла дверь. Холодный ветер взметнул полы ее пальто. В лицо ударили капли дождя, подобно острым иголкам.

Она вышла на крыльцо и осторожно спустилась по ступенькам. Поскользнувшись на скользкой траве, она чуть не упала. Тем не менее, ей удалось сохранить равновесие.

На полпути к кладбищу Джейн поняла, что промокла насквозь. Но дождь даже освежал ее, охлаждая разгоряченную кожу.

Облака закрывали луну, и Джейн почти ничего не видела. Она шла на ощупь, вытягивая вперед руки, чтобы не врезаться в дерево.

Вдруг дождь стал утихать, облака разошлись, узкую тропинку осветила луна. Как будто Томас на небесах решил показать ей дорогу.

Джейн быстро нашла свежую могилу Томаса. Надгробный камень был ослепительно белым, без мха.

И тут Джейн поняла, зачем она пришла сюда, и расплакалась. Нет, не для того, чтобы отдать дань уважения и любви к покойному мужу. Она надеялась, что Томас будет здесь. Живой. Что он поговорит с ней, обнимет своими сильными руками.

Он действительно был здесь. Погребенный в холодной и влажной земле, на глубине шести футов.

Джейн опустилась на колени рядом с его могилой.

— Томас, — прошептала она. — Я знаю, что иногда я не доверяла тебе. Иногда я думала о тебе очень плохо. Но в последний день, в тот последний день, который ты провел на этой земле, я любила тебя, клянусь!

Прикосновение холодного ветра скользнуло по ее лицу. О, как было бы хорошо, если бы это были пальцы Томаса!

Джейн прижалась щекой к холодному надгробному камню, мокрому от росы. Она поцеловала гладкую поверхность, пытаясь представить себе, что целует губы мужа.

Она закрыла глаза. Пора было смириться с ужасной правдой.

Томаса больше нет. Томас умер.

Прошлой ночью он лишь приснился ей. Просто приснился.

— Прощай, Томас, — сказала она наконец, вставая на ноги. Вдруг взгляд ее упал на вырытую длинную яму — как раз слева от нее.

Джейн в недоумении уставилась на нее. Какая знакомая форма! Это могила!

Кого, интересно, будут хоронить? Это означает… что умер еще кто-то из семьи Фиаров.

Но кто?

Рядом с ямой белел новый надгробный камень. Джейн подошла поближе, стараясь не упасть в вырытую могилу. Ей пришлось вплотную придвинуться к надгробию, чтобы прочитать надпись, водя по ней пальцем.

САРА ФИАР.

Казалось, сердце Джейн остановилось. Она так стремительно отскочила от надгробия, что чуть не упала в свежую могилу.

Неужели те, кто ее окружает, были так уверены в ее скорой смерти, что уже выкопали могилу! даты стоят: 1877–1899. Она родилась в 1877, а сейчас как раз был 1899.

Как так можно? Разве нельзя было подождать! Зачем эта ужасная спешка? Джейн стояла как вкопанная, не в силах двинуться с места, чувствуя, как гнев разрастается в ней до немыслимых размеров.

Ну ладно, она их удивит. Она выздоровеет. Никаких похорон не будет. По крайней мере, сейчас

Джейн сделала шаг назад и еще раз всмотрелась в надпись.

САРА ФИАР.

Теперь это уже не ее имя. Отныне ее зовут Джейн.

Она осмотрелась. Ее окружали надгробные камни с одной и той же фамилией: Фиар. Они торчали из темной влажной земли, подобно чьим-то страшным, неровным белым зубам, скалясь на Джейн, словно мечтая о том дне, когда и она ляжет в эту сырую землю. Ну уж нет!

— Нет! — вслух крикнула Джейн.

С того момента, как она приехала в Тенистую Долину, ее как будто обложили со всех сторон. Окружили слухами о семье Фиаров. Слухами о проклятиях, черной магии и зле.

А сейчас вокруг нее были эти зловещие надгробия.

— Вы меня не получите! — кричала Джейн. — Слышите?!

Она пустилась бежать. В висках стучало, перед глазами возникали и мгновенно разрывались красные точки. У нее кружилась голова, к горлу подкатывала тошнота. Но все равно Джейн бежала не останавливаясь, не разбирая дороги.

Выступающие над землей корни деревьев мешали ей продвигаться вперед, она все время спотыкалась об них. Влажные листья били по лицу, как будто чьи-то холодные мертвые руки.