Мы здесь - Майкл Маршалл Смит Страница 13

Сзади гортанно, с перекрикиванием и смехом, гоготала стайка французских туристов – они явно заблудились, причем безнадежно, но при этом отрывались по полной. Один из них ухватил меня за рукав, но я стряхнул его руку. Кэтрин к этому времени уже находилась на другом конце авеню, направляясь в сторону Шестнадцатой улицы.

На другой стороне, в подворотне, виднелась фигура в темном плаще.

Тот ли это парень, сказать на расстоянии было затруднительно, хотя по внешности он вполне соответствовал тому, кого я видел на рынке. Лица его по-прежнему было не рассмотреть, поскольку он стоял отвернувшись и с поднятым воротником.

Пока Кэтрин не достигла западной стороны авеню, он оставался недвижим, а затем двинулся следом за ней, выйдя на боковую улицу в каких-нибудь двадцати метрах за ее спиной.

Светофоры мигнули зеленым, и казалось, все машины, какие только были в округе, ринулись именно сюда с единственной целью помешать мне перейти дорогу. Я уж лавировал и так и эдак, но понял, что при таком раскладе какой-нибудь козлина непременно меня собьет, и был вынужден ступить обратно на тротуар.

Между тем Уоррен скрылась из виду, а вместе с ней – и тот субъект, который или преследовал ее, или же просто случайно шел в том же направлении.

Наконец, углядев в транспортном потоке прореху, я метнулся через проезжую часть, прорываясь на другую сторону под заполошное гудение клаксонов и ругань как минимум на трех языках. Тем не менее через улицу я проскочил и устремился к боковому проулку, где с трусцы перешел на шаг. Здесь, под сенью деревьев, было по-провинциальному спокойно и очень тихо.

Кэтрин находилась в полусотне метров впереди. Теперь она двигалась быстро, намного торопливей, чем до этого. Быть может, сказывался холод, или она спохватилась, что задерживается сменить няню. Хотя вряд ли.

В какой-то момент она оглянулась. И никого не увидела.

Откуда я это знаю? Да потому что там никого не было.

Я замер на месте в растерянности, оглядывая улочку из конца в конец. До этого я видел, как фигура в черном сворачивает именно в этот проулок. До того как здесь появился я, он отсюда не выходил (я бы увидел), но… сейчас его здесь не было.

Я видел дома. Видел кирпичную церковь с узорчатой лестницей, ведущей к деревянным ее дверям с обоих боков. Видел машины и деревья. А людей здесь не было ни души.

Кэтрин пошла еще быстрее. Дойдя до угла, она оказалась в двух коротких кварталах от своей улицы. Она как будто хотела одолеть эту дистанцию как можно скорей. Словно чувствовала, что кто-то идет следом.

Но она заблуждалась.

Там никого не было.

Я проделал за ней весь остаток пути до дома и даже, пристроившись в тени, подождал с полчаса на краю улицы. В конце концов я отправился домой, по дороге зайдя купить продуктов.

Кристине я рассказал о происшедшем (а куда деваться, при такой задержке?), за что удостоился от нее крепкого сердечного объятия. О неброского вида субъекте, что вроде как пас Кэтрин на Вестсайдском рынке и шел за ней по улицам, я не упомянул. Сказал, что ничего и никого не видел. Так оно, в сущности, и было в том проулке.

И все-таки, лежа перед сном в постели под тихое дыхание Кристины, я понял, что в момент оглядывания на лице Кэтрин читался неподдельный страх.

До меня также впервые дошло, что сложно с уверенностью утверждать, насколько она заблуждается и заблуждается ли вообще.

Наутро я встал рано. Кристина оставалась в постели, безупречно изображая человека, лишившегося за ночь жизни. Когда я стоял на кухне, мне в голову пришла одна мысль, спровоцированная ее мобильником на полке. Я взял его и посмотрел входящие звонки, среди которых значился и мобильный Кэтрин. Я скопировал его и отправился думать в душ.

Выйдя через полчаса на улицу, я позвонил.

Мы встретились в кафе на Гринвич-авеню. Когда я зашел, Уоррен посмотрела на меня усталыми глазами. По телефону я лишь сказал, что нам имеет смысл переговорить наедине.

– Тут дело вот в чем, – сказал я, усевшись напротив. – Прошлым вечером я шел за вами.

– Что вы делали?

– Шел за вами после кружка от книжного магазина до самого вашего дома.

– Кристина мне не говорила…

– Она понятия об этом не имела.

– Но зачем вы это делали?

– Накануне вечером вы оставили ей на телефоне сообщение. Оно ее изрядно переполошило. Хотя она не из тех, кого легко встревожить.

– Я потом позвонила и все объяснила.

– На следующее утро.

В ее взгляде мелькнуло нетерпение:

– Я не знала, когда вы ложитесь спать. И не хотела никого будить.

– Вы ведь знаете, какая у Кристины работа?

– Безусловно. И мне не нравится ваше отношение.

– Насильно мил не будешь. Ну так чем, по-вашему, занимается Крис?

– Она… – В глазах Кэтрин мелькнул оттенок негодования. – Она работает в ресторане. Как и вы.

– Позвольте уточнить: заведует ночным баром.

– Ну да. И… Что ж, может, вы и не спали. Намек понят. Извиняюсь. Но когда я поняла, что в моем доме никого не было, мне захотелось об этом просто забыть. Вычеркнуть это из памяти. Я как-то не подумала, что это может вызвать столько эмоций.

Я молчал.

– Извините, – снова проронила моя собеседница после паузы.

– Когда я шел вчера за вами, я никого не замечал, пока вы не зашли в павильон Вестсайдского рынка, – сказал я. – Там у меня тоже не было уверенности, что я кого-то увидел. Хотя один человек все же привлек мое внимание.

Глаза Кэтрин были очень внимательны:

– Вот как?

– Я увидел его через несколько минут, он маячил у входа на Шестнадцатую. Когда вы подошли, он последовал за вами.

– Я это знала, – бесцветным тоном заметила она. – А вы… Вы хорошо его разглядели?

– Пожалуй, что нет. Но это значит, что к вашим опасениям я теперь отношусь более серьезно. А это, в свою очередь, вынуждает меня снова задать логичный вопрос.

– Какой именно?

– Кто он?

– Я не знаю. И уже это говорила.

– Помню. Но мне по-прежнему сложно в это поверить. Если вы считаете, что это тот самый человек из прошлого десятилетия, то его появление явно не случайно, и у вас, если как следует покопаться, должна быть хотя бы пара имен.

– Но я на самом деле не…

– Вздор, – невозмутимо перебил я. – В прошлой жизни я уйму времени провел в тесных клетушках с людьми, которые избегали говорить правду. И вот сейчас, мне кажется, я сижу как раз перед одной из их числа. У вас есть пара минут, чтобы изменить это мое мнение. Иначе я уйду, и тогда у нас все.