Красные свитки магии - Кассандра Клэр Страница 14

Нельзя было бы сказать, что Магнус нарочно скрывал от него дружбу с Рагнором.

Напротив Рагнора Фелла сидел Магнус без рубашки; он развел руки в стороны, ладонями наружу. По-видимому, он пытался заколдовать бутылку.

Магнус щелкнул пальцами, изображение задрожало и увеличилось в размерах. Он сглотнул – судя по всему, у него пересохло в горле от волнения.

– Я помню ту ночь в подробностях. Мы играли в какую-то игру с выпивкой. Перед этим мы буквально последние рубашки проиграли кучке торговцев сыром, которые оказались довольно неплохими карточными шулерами-любителями. Где-то между четвертым и девятым кувшином глёга мы завели серьезную дискуссию о смысле бытия, а точнее, о том, какой легкой стала бы наша жизнь, если бы мы могли открыто использовать свои сверхъестественные способности. Нам надоело, что простые смертные кладут в штаны или пытаются сжечь чародеев живьем, стоит им только заметить хотя бы самое ничтожное проявление магии.

– Вы с Рагнором решили, что изобретение культа демона сделает вашу жизнь проще? – не веря своим ушам, спросил Алек.

– Мир иногда бывает не слишком добр к волшебникам. И время от времени у нас возникает искушение быть недобрыми в качестве ответной реакции.

Они помолчали некоторое время. В конце концов, Магнус испустил тяжкий вздох.

– Мы не говорили о вызове настоящих демонов, – произнес он. – Мы говорили о том, как весело было бы притвориться демонами и заставлять легковерных смертных выделывать всякие такие штуки.

– Какие именно «штуки»?

– Любые, какие нам только вздумается. Массировать нам ступни, бегать голышом по деревенской площади, бросаться тухлыми яйцами в священников. Ну, знаешь, общепринятые поступки, которые совершают члены всяких глупых сект.

– Конечно, – ответил Алек. – Общепринятые поступки.

– Но я не помню, чтобы мы воплотили свою идею в жизнь. Хотя, думаю, основание нового культа должно всякому запомниться. Если честно, я вообще мало что помню о том, что последовало за той ночью. Следующее, что я помню – это как я почти три года спустя плыл на каникулы в Южную Америку. Конечно, тот глёг был жутко крепким, но три года амнезии – это все-таки слишком.

Выражение лица у Магнуса было сумрачное.

– Этот разговор, да в придачу три года, выпавшие из памяти… все это не к добру. Разговор был очень подозрительным, а потеря памяти – очень удобной. Мне необходимо немедленно найти эту «Багровую Руку».

Алек решительно кивнул.

– С чего начнем?

Последовала продолжительная пауза, во время которой Магнус, судя по всему, тщательно обдумывал свои следующие слова. Он пристально смотрел на Алека, словно опасался его. Неужели Магнус решил, что Алек не сможет ему помочь?

– Для начала я собираюсь задействовать кое-какие источники в Нижнем Мире; с их помощью я надеюсь раздобыть сведения об этом культе.

– Что я могу сделать? Я хочу тебе помочь, – настаивал Алек.

– Да, я понимаю, – сказал Магнус. Затем он откашлялся и добавил: – Но я вот тут подумал… мне кажется, это ужасно несправедливо, что ты, в первый раз приехав в Париж, отвлекаешься на дурацкие проблемы из моего прошлого и на кучку чокнутых смертных. Ты же хорошо провел время сегодня, верно? Ты должен получать удовольствие от жизни. Эти поиски не займут много времени. Я вернусь еще прежде, чем ты успеешь соскучиться по мне.

– Как, по-твоему, я смогу получать удовольствие от жизни, – возразил Алек, – если у тебя неприятности, а меня нет рядом с тобой?

Взгляд Магнуса, устремленный на него, оставался странным, каким-то настороженным. Алек окончательно перестал понимать, что происходит.

– Всегда остается кабаре, – пробормотал Магнус.

Он улыбнулся, но Алек не улыбнулся в ответ. Это была не шутка. Он снова подумал обо всех этих ярких картинках, паривших в комнате, и скрестил руки на груди.

У Алека в этом мире было всего три близких друга: Изабель, Джейс и их подруга детства Алина, но на самом деле Алина была скорее подругой Изабель. Он знал их много лет, и много лет они сражались плечом к плечу. Он привык быть частью команды.

А теперь он оказался в совершенно непривычной ситуации: другой человек ему нравился, он даже любил этого другого, но почти не знал его. А он-то считал, что они с Магнусом – команда, потому что они сражались вместе на войне. Алек не знал, что он будет делать в случае, если Магнус откажется быть с ним в команде, но одно он знал точно.

– Магнус, я Сумеречный охотник. Борьба с демонами и их поклонниками – это часть моей работы. В этом, собственно, и заключается моя работа. Но важнее другое: кто-то должен тебя прикрывать. Я не позволю тебе идти одному.

Алек снова почувствовал себя бесконечно одиноким. Он отправился в это путешествие в надежде лучше узнать Магнуса, но сейчас ему пришло в голову, что его желание, возможно, неосуществимо. Возможно, Магнус не хочет, чтобы его узнавали лучше. Может быть, для чародея Алек скоро превратится в одну из этих пестрых картинок, в лицо на фотографии, которое он с трудом вспомнит через десять лет.

Магнус упорно считал всю эту проблему с культом демона своим личным делом, и Алек внезапно понял, что друг даже его, Алека, сейчас подсознательно причисляет к посторонним. А что, если Магнус действительно совершил нечто ужасное тогда, несколько сотен лет назад? А что, если в этих утраченных воспоминаниях Магнус выступает глупым, бессердечным, даже жестоким?

Магнус наклонился к другу, и лицо его впервые стало серьезным.

– Если ты пойдешь со мной, тебе может не понравиться то, что мы найдем. Мне самому это может не понравиться.

Алек немного успокоился. Он не мог поверить в то, чтобы Магнус хоть раз в жизни поступил жестоко.

– Ничего, я готов рискнуть. Так что теперь?

– Мне нужны имена, место встречи, а также экземпляр книги «Красные свитки магии», хотя последнее пока не обязательно, – сообщил Магнус. – Все это можно найти только в одном месте. Солнце почти село; мы как раз успеем к открытию Парижского Сумеречного базара.

– Мне никогда не приходилось бывать на Сумеречных базарах, – заметил Алек. – Наверное, парижский – какой-то особенно гламурный и элегантный?

Магнус рассмеялся.

– Вовсе нет! Это просто убогая дыра.

– Добро пожаловать на Арены Лютеции, – тоном заправского гида объявил Магнус. – В римские времена в этом цирке проходили бои гладиаторов. Позднее здесь устроили кладбище. Эта достопримечательность занимает шестьдесят восьмое место в Париже по популярности среди туристов. А сегодня вечером сюда прилетит фейри тетушка Марта, чтобы пополнить запасы запрещенных к продаже тритоньих глаз.

Они стояли у входа на Базар, в узком коридоре, ограниченном с двух сторон каменными стенами; справа и слева за стенами тянулись ряды древних скамей римского амфитеатра. Для тех, кто не обладал Зрением, проход заканчивался просторной, посыпанной песком круглой площадкой, расположенной ниже уровня квартала. По арене блуждали несколько случайных гуляк. Но существа Нижнего Мира и рыночные торговцы видели лабиринт торговых рядов, киосков, прилавков, над которыми плыли экзотические запахи и между которыми с шумом и гамом толкались различные волшебные существа.