Звонок-2 - Кодзи Судзуки Страница 14

Андо забрал у Мияшты папку с материалами и, послюнив палец, принялся перелистывать страницы. Он хотел найти адрес той больницы, где лежал пострадавший в аварии водитель. Вся эта история его очень заинтересовала. Кроме того, ему было любопытно взглянуть на больного и как медику. Андо подумал, что если в больнице, где сейчас лежит водитель, найдутся знакомые, то тогда можно будет получить исчерпывающую информацию об этом случае.

Первое, что он увидел, – это имя пострадавшего: Казуюки Асакава.

– Что?! – Андо даже вскрикнул от удивления.

Это было то самое имя, которое он недрогнувшей рукой записал два дня назад в своем блокноте. Имя человека, который в день поминок приходил на квартиру Рюдзи и разговаривал с Маи Такано. Именно он, Казуюки Асакава, задал Маи странный вопрос про видеокассету.

– Твой знакомый, что ли? – спросил Мияшта и зевнул.

– Не мой, а Такаямы.

– Да ну?

– Я тебе говорю, этот парень, Асакава, был близким другом Рюдзи.

– А ты откуда знаешь?

Андо вкратце пересказал то, что слышал от Маи, и в конце добавил:

– Не нравится мне все это.

Он не стал уточнять, что именно. И так понятно. В общей сложности семь человек умерло от заболевания с абсолютно одинаковыми симптомами: четверо – пятого сентября, один – девятнадцатого октября и последние двое – двадцать первого октября. В случае с молодой парой у Камфорной горы, а также в случае с мамой и дочкой смерть наступила одновременно. При этом оказывается, что муж погибшей женщины был близким другом Рюдзи Такаямы. Похоже, что все, кто умер от этой необъяснимой опухоли внутри артерии, были каким-то образом связаны друг с другом.

Первое, что пришло Андо в голову, это, конечно, мысль о том, что речь идет о какой-то заразной болезни. Но если это заразная болезнь, то как тогда объяснить такое ограниченное число жертв? Разве что эта неизвестная вирусная инфекция, так же, как и СПИД, передается только определенным образом.

Андо подумал о Маи Такано. Логичнее исходить из предположения, что они с Рюдзи, как говорится, были в физическом контакте.

...Надо будет ей как-то поделикатней все объяснить...

От этой мысли Андо стало грустно. Что он мог сказать Маи, кроме того, что она в опасности? Может быть, вообще не стоит с ней об этом всем говорить...

...Надо ехать в больницу...

Факсы Мияшты дела не решали – информации явно не хватало. Чтобы разобраться в этой запутанной истории, для начала надо было лично поговорить с врачом, который анатомировал жену и дочь Асакавы.

Мияшта не возражал, и Андо, сняв трубку, набрал номер университетской больницы С***, чтобы договориться о встрече с тамошним патологоанатомом.

В понедельник после длинного уик-энда – пятница – суббота – воскресенье – Андо поехал в больницу при университете С***. Больница находилась в районе Ота.

Он бы охотно поехал и раньше, но когда несколько дней назад он позвонил в больницу и настойчиво попросил назначить ему встречу как можно скорее, невозмутимый голос в трубке ответил, что раньше понедельника никак не получится. «Так что если вы хотите поскорее, могу записать вас на понедельник»...

Поднявшись в отделение судебной медицины, Андо нашел нужный кабинет и постучал в дверь. Подождал немного, но ответа так и не последовало. Он взглянул на часы – без десяти час. Значит, до назначенного времени еще десять минут.

В отличие от хирургического и терапевтического отделений, на отделении судебной медицины обычно очень мало персонала. От силы три-четыре человека. И на обеденный перерыв, они, конечно же, ходят все вместе...

«Придется ждать», – подумал Андо, и именно в этот момент у него за спиной раздался голос:

– Вы ко мне?

Андо обернулся и увидел невысокого молодого мужчину в очках. Мужчина выглядел очень, если не сказать слишком, молодо. Даже не верилось, что он может быть практикующим патологоанатомом или, скажем, университетским преподавателем. Но все же он был и тем и другим – Андо узнал этот характерный тонкий голос.

Со словами «приятно познакомиться» они обменялись визитками, после чего Андо вкратце изложил свою просьбу. Как он и думал, невысокий молодой человек был именно тем, с кем несколько дней назад он договаривался по телефону о встрече. На его визитке стояло имя: Казуёши Курахаши, а под именем должность: преподаватель отделения судебной медицины, университет С***. Судя по той ступени карьерной лестницы, которую занимал Курахаши, он был примерно того же возраста, что и Андо. Однако на вид ему было никак не больше двадцати пяти. Видимо, для того чтобы его не путали со студентами, Курахаши выработал специфическую манеру разговора: он говорил очень медленно, невозмутимо и немного свысока.

– Ну что ж, пройдемте, пожалуйста, в кабинет, – с этими словами он открыл перед Андо дверь.

За три выходных Андо выжал из имевшихся у него факсов все, что было можно, и теперь специально приехал в больницу, чтобы увидеть собственными глазами то, что нельзя переслать по факсу. Кроме того, он хотел поговорить с Курахаши как специалист со специалистом.

Обменявшись парой вежливых фраз, они перешли к делу. Как только разговор коснулся профессиональной сферы, с Курахаши как ветром сдуло его невозмутимость. По-видимому, ему самому до сих пор не давал покоя вопрос, как внутри коронарной артерии могла образоваться опухоль.

– Вот, посмотрите сами. – Курахаши достал один из образцов ткани, взятый с поврежденного сектора артерии.

Андо сперва осмотрел образец невооруженным глазом, а потом принялся рассматривать его под электронным микроскопом. Но в этом не было особой нужды. С первого же взгляда стало ясно, что изменения в этих клетках аналогичны изменениям в клетках Рюдзи Такаямы. При обработке клеток гематоксилин-эозином цитоплазма окрашивается в красный цвет, а клеточное ядро – в синий. Это позволяет с легкостью заметить изменения, произошедшие в органе на клеточном уровне. В данном конкретном случае ядра пораженных клеток были гораздо крупнее нормы: в то время как в обычных клетках после введения гематоксилин-эозина большая часть поверхности становится красной, у пораженных клеток большая часть поверхности была синей.

Андо некоторое время рассматривал синий фон, испещренный красными пятнышками-амебами. Надо было во что бы то ни стало обнаружить причину изменений, произошедших с этими клетками. Андо знал, что ему предстоит нелегкая работа: основываясь исключительно на характере и размере повреждений, которое обнаружило вскрытие, определить, кто и каким именно образом совершил убийство.

Андо выпрямился, он почувствовал, что ему не хватает воздуха – непонятно почему, но чем дольше он смотрел в микроскоп, тем труднее становилось ему дышать.

– Извините, а чьи это клетки? – спросил он. – Матери или дочери?