Волшебство хрустального шара - Роберт Лоуренс Стайн Страница 14

Я снова осмотрела кухню в поисках записки от кого-нибудь из родителей. Но не нашла ничего похожего.

Часы на кухне показывали, что я уже на двадцать минут опоздала в школу. Мне нужна была объяснительная записка, но кто ее напишет?

Я опять побежала к велосипеду. Лучше поздно, чем никогда! Я была не столько напугана, сколько озадачена.

Я решила позвонить маме или папе во время перерыва на ленч и тогда все про это утро и выяснить. По дороге в школу меня взяло зло. Могли же они, по крайней мере, предупредить, что собираются куда-то так рано!

На улице не было ни машин, ни детей, ни велосипедов. Я подумала, что все уже давно в школах или на работе. До школы я доехала в рекордное время.

Бросив велосипед на стоянке, я закинула рюкзак за плечи и побежала на урок. Коридоры были темными и пустыми. Звук моих шагов отдавался гулким эхом.

В раздевалке я сунула куртку в свой шкаф.

Захлопнула дверцу: впечатление такое, что в раздевалке прозвучал взрыв.

Прямо мурашки по коже бегут. Вприпрыжку я подбежала к своему классу, который находился через несколько комнат от раздевалки.

«Мама не разбудила меня, и поэтому я не пришла вовремя».

Так я решила объяснить Шэрон свое опоздание. Это было не извинение, это было правдой.

Но мне не пришлось объясняться с Шэрон. Я распахнула дверь в класс и застыла в шоке. Пустота. В классе никого не было. Ни детей, ни Шэрон.

Свет не включен, на доске вчерашняя работа.

«Странно», — подумала я.

Но тогда я и представить себе не могла, до какой степени странным образом все обернется.

От вида пустой темной комнаты меня мороз по коже продрал. Может быть, все на собрании в зале.

Я быстро повернулась и побежала по пустому коридору в зал, который находился у парадного входа.

Дверь учительской была открыта. Я вошла внутрь и удивилась, что и здесь никого не было.

«Все учителя тоже на собрании», — подумала я. Через несколько секунд я распахнула двойные двери зала. Там было пусто и тихо. Я захлопнула двери и помчалась по холлу, заглядывая в каждую комнату.

Теперь я четко понимала, что я являюсь единственным живым существом во всем здании. Не было ни детей, ни учителей. Я даже побывала в привратницкой. Никого.

Неужели сегодня воскресенье? Или праздник? Я пыталась разгадать, куда все подевались, но ничего не могла придумать.

Впадая в панику, я опустила монету в платный телефон рядом с директорской и позвонила домой. Я отсчитала по крайней мере десять гудков, но дома так никто и не взял трубку

— Куда все пропали? — крикнула я в пустой коридор.

Мне ответило эхо.

— Кто-нибудь слышит меня? — кричала я, сложив руки рупором. Тишина.

Мне стало страшно. Я хотела выбраться из этого жуткого школьного здания. Схватив куртку, я кинулась прочь, даже не закрыв шкаф. С курткой на плече я подлетела к велосипедной стоянке.

Припаркован был только мой велосипед. Как я не заметила этого прежде, когда только приехала.

Я натянула куртку, пристроила рюкзак и отправилась домой. И опять на улице — ни машин, ни людей.

— Это так странно! — крикнула я.

Ноги мои вдруг отяжелели, как будто на них висел груз. Сердце колотилось в груди. Я в отчаянии высматривала кого-нибудь на улице.

На полпути к дому я развернулась и направилась в город. Небольшой район с магазинами находился всего в нескольких кварталах к северу от школы.

Я ехала по середине улицы. Да и с чего бы не ехать? Ни в том, ни в другом направлении не прошла ни одна машина.

Показалось здание банка, за ним бакалейная лавка.

Я крутила педали изо всех сил, бросая взгляд на каждый магазин по обе стороны Монтроуз-авеню. Во всех было темно и пусто. Единственный звук исходил от раскачиваемой ветром ставни парикмахерской.

— Хэлло! — закричала я пронзительно. — Хэлло-о-о-о-о!

Как безумная, я металась между магазинами, прижимая лицо к окнам, заглядывая внутрь, отчаянно пытаясь увидеть хоть одно живое существо.

— Хэлло-о-о-о-о! Хэлло-о-о-о-о! Кто-нибудь слышит меня?

Но я знала, что напрасно надрываю горло.

Я стояла посреди улицы, взирая на темные магазины и пустые тротуары, и знала, что совсем одна.

Одна на белом свете.

И тут до меня дошло, что мое второе желание исполнилось.

Джудит исчезла. А с ней и все остальные. Абсолютно все.

Мама и папа. Мой брат Рон. Все.

Увижу ли я их когда-нибудь?

Я опустилась на бетонное крыльцо парикмахерской и обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, сотрясавшую все мое тело.

«Что же теперь делать? — в отчаянии думала я. — Что же теперь делать?»

Я не знаю, сколько просидела на крыльце с поникшей головой, в полной панике. Я бы здесь, наверное, сидела целую вечность, слушая, как хлопает ставня и свистит разгуливающий по пустой улице ветер, если бы у меня не заурчало в животе.

Я встала, неожиданно вспомнив, что не позавтракала.

— Сэм, ты ведь одна на всем белом свете. Как же ты можешь думать о еде? — вслух спросила я себя.

В общем-то было даже приятно услышать человеческий голос, пусть даже свой собственный.

— Я оголодала-а-а-а! — закричала я.

Я прислушалась, не ответит ли кто-нибудь. Конечно, это было глупо, но я не оставляла надежды.

— Во всем виновата Джудит, — прошептала я, поднимая велосипед.

Я возвращалась домой по пустынным улицам, обводя глазами заброшенные дворы и дома. Когда я проезжала дом Картеров на углу нашего квартала, то надеялась, что сейчас, как всегда, вылетит их маленький белый терьер и примется лаять на мой велосипед.

Но в моем мире не осталось даже собак. Даже моего бедного маленького Панкина.

Существовала только я, Саманта Бёд. Последний человек на земле.

Добравшись до дома, я влетела на кухню и сделала себе сандвич с ореховым маслом, банка из-под которого была почти пустая.

— Чем же я теперь буду питаться? — размышляла я вслух. — Что я буду делать, когда кончится еда?

Г' Я начала наливать апельсиновый сок. Поколебавшись, наполнила стакан только наполовину.

«Обворую ли я бакалейную лавку? — задала я себе вопрос. — Или только возьму необходимую еду?»

Будет ли это настоящим воровством, если там никого нет? Если вообще нигде никого нет?