Под неусыпным надзором - Адам Нэвилл Страница 15

* * *

Он припарковался у паба и провел Бекки к турникету на границе фермерского хозяйства «Мэрридж Вуд» – территории, которая, по утверждению ЮНЕСКО, обладала «выдающейся природной красотой». В это время лес был покрыт ковром голубых колокольчиков, и Себ надеялся, что это место очарует Бекки. Он пытался как-то загладить свою вину перед ней за все то, что ей пришлось вынести.

Макушки деревьев раскачивались, будто их яростно трепал шторм, но внизу было до странности тихо. Себ любил это наполненное воздухом место, где деревья живыми арками поднимались ввысь. Мириады зеленых великанов на сотни футов тянулись по склонам холмов. Прогуливаясь по ложбине у подножия холма, там, где деревья карабкались вверх по склону и нависали над тропинкой, Себ всегда оказывался в одиночестве: даже на собачников он обычно натыкался лишь изредка.

В это утро они прошли вдоль буков и лиственниц до самого моря, и никто не встретился им на пути. Себ вел Бекки по главной тропе мимо разрушенной печи для обжига извести. Когда-то она производила кирпичи для строительства Торки, а также удобрения для всей округи. Он указал ей на следы раскопок, испещрившие землю. Сейчас здесь все заросло плющом, как и бледные плиты, торчащие из земли, которые могли быть руинами какой-то древней постройки.

Концом своего маршрута Себ наметил спрятанную от посторонних глаз бухточку. Вода здесь на глубине приобретала окраску необыкновенной синевы, а на мелководье была настолько прозрачной и чистой, что на фотографиях было невозможно разглядеть ее поверхность. Здесь водились морские котики. Они резвились в бухте или преследовали заядлых рыбаков, называемых здесь поганками, вдоль всей береговой линии до самой гавани в Бриксхеме.

Место, где они вошли под сень деревьев, давно скрылось из глаз, а каменной арки, отделяющей бухту от леса, еще не было видно. Внезапно Бекки остановилась и резко втянула ртом воздух, как будто наступила на осколок стекла. Себ повернулся к ней:

– Что случилось?

Бекки не ответила. Она выглядела испуганной: казалось, она увидела что-то страшное. Она повернула голову и смотрела на склон холма с правой стороны тропинки.

Себ подошел к ней и увидел, что выражение ее лица было таким же, с каким она пересказывала ему свой сон.

– Я подумала… – прошептала она. Затем махнула головой и добавила: – Так, ничего…

Себ проследил за ее взглядом, внимательно осмотрел стволы деревьев, частично заросшие мхом и плющом. Однажды костистые ветви таких деревьев натолкнули его на мысль о гигантских насекомых.

– Что там?

– Я бы могла поклясться… там наверху… рука… Кто-то помахал мне…

В ее словах было мало смысла: она не в силах была собраться с мыслями, чтобы выразить то, что ухватил ее взгляд.

– Иногда деревья похожи на людей, ведь правда? – Она захихикала, стараясь скрыть неловкость. – Я читаю слишком много твоих книг.

Себ не предложил вернуться к машине. Тогда им пришлось бы преодолеть весь пройденный путь еще раз. Вместо этого, так как они уже почти вышли из леса, они пошли вдоль берега по тропинке, ведущей прямо к гавани.

Они уже прошли половину пути до бухты, когда Бекки снова остановилась.

– Там! – Голос ее был тихим, но напряженным и настойчивым. – Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Что там? – Себ уставился на горный кряж над их головой. – Где?

– Я не могу показать пальцем, – прошептала она, заметно нервничая из-за того, что привлекла к себе слишком много внимания.

– Кто-то там, наверху? Где?

– Наблюдает. Смотрит прямо на нас.

Как будто почувствовав холод, Бекки втянула голову в плечи.

– Ты видишь? Или мне все это только кажется? Боже, что там? Что это у него на лице?

– У кого? Я не вижу…

И тут он увидел. Нечто, что он вначале принял за сильно искореженное дерево.

Конечно, люди не могут быть такими высокими. Хотя если это был человек, то, должно быть, он стоял на толстом корне, прижимаясь к причудливо изогнутому стволу, и смотрел на них.

А вдруг он был не один? Было нелегко рассмотреть, кто был там наверху, как и нелегко догадаться, что могло кому бы то ни было понадобиться на вершине горного кряжа. Возможно, это и вправду был человек. Ноги его скрывали густые заросли крапивы, что в изобилии росла между деревьями. Но то, что Себ сумел рассмотреть, вновь заставило его подумать о Юэне.

Бекки дотронулась до его руки.

– Я не знаю… Себ?

Хорошенько сконцентрировавшись, он сумел-таки как следует разглядеть человека: на нем был строгий темный костюм, слишком узкий, из рукавов торчали две непомерно длинные руки. Себ рассмотрел руку – если это и вправду была рука, – настолько бледную, что ее можно было принять за известняк или плесень на стволе дерева. Кисть лежала на поваленном дереве, как будто эта длиннющая рука протянулась для того, чтобы схватить его.

Еще одна деталь поразила Себа. Покрытая голова. Была ли это голова? Если так, то что-то в позиции этой головы – то, как она была задрана кверху и неподвижна, – насторожило его. Он почувствовал легкое головокружение и приступ тошноты. Страх сжал его горло. Этот жуткий капюшон… Кто бы там ни смотрел на него из-под капюшона, Себу не хотелось встречаться с ним взглядом. Под капюшоном он ощущал два больших темных провала вместо глаз, и заглянуть в них было бы для него мучительным испытанием.

Бекки вновь втянула ртом воздух:

– Бог мой! Оно движется…

Себ вздрогнул, затем вновь посмотрел вверх и увидел движение, которое напомнило ему танцора, умеющего двигать лишь верхней частью туловища, тогда как нижняя остается на прежнем месте.

– Как ты думаешь, кто… – начала было Бекки и осеклась, так как неясная фигура, казалось, начала уменьшаться, как будто скользила или отступала назад, да так быстро, что Себ практически не видел ее движения. Она быстро передвигалась вглубь дорожки, убегала прочь, не производя при этом никакого шума. Но у Себа создалось впечатление, что она вовсе не удалялась, а съеживалась, становилась меньше, пока окончательно не скрылась в подлеске.

– Олень? – пробормотала Бекки. – Иногда они…

Но она так и не закончила мысль. Ни один из них не видел оленя. То, что предстало их глазам, уже исчезло.

Когда они вошли в лес, сильный ветер гулял под кронами деревьев, но не было слышно ни звука, пока они шли по тропинке. Теперь снова слышалось пение птиц и шорох листвы. Это натолкнуло Себа на мысль, что теперь они оба подверглись странному воздействию, гасящему все звуки.

– Птицы, – сказала Бекки, словно подтверждая, что тоже заметила странность произошедшего. Она смотрела на макушки деревьев, которые теперь с шумом качались из стороны в сторону, шурша молодой листвой. Странное онемение природы закончилось.