Дорогами тьмы - Филиппа Грегори Страница 15

– Я бы сходила к мессе, – мечтательно протянула Изольда. – Церковь – только площадь перейти.

– Лучше оставаться внутри, – заметила Ишрак.

– Я бы вам не советовал, – прервал ее какой-то мужчина. – Оставайтесь лучше здесь, в четырех стенах. Целее будете. Вас бы тянуло на улицу, если бы там, допустим, свирепствовала чума? Разумеется, нет, если в вас, конечно, есть хотя бы крупица здравого смысла.

Входная дверь вздрогнула от стука. Хозяйка глянула в глазок, восторженно взвизгнула и отворила тяжелый засов. В таверну, сгибаясь под тяжестью увесистого тюка, вошел бродячий торговец.

– Куда подевался рынок? – возмутился он, сбрасывая поклажу. – Прихожу я сегодня товар показать, и – ни единого лотка на обычном месте, ни единой души на набережной. Стучишь в дверь – никто не отворяет. Где все?

– Не до рынков теперь нам, – строго ответила хозяйка, – пока у нас тут плясуны хороводят. Ничего не покупают, ничего не продают, знай головы морочат честным людям. Вот и барышни эти сидят взаперти, боятся, что их заставят танцевать. А что ты продаешь? Что тебе принести выпить, поесть?

– Кружку эля и чего-нибудь перекусить.

Торговец, невысокий, ростом с Изольду, худощавый человек, очень загорелый, с серебряной круглой серьгой, по-пиратски болтающейся в ухе, темными волосами, забранными в хвостик, и морщинистым лицом, растянутым в беспрестанную улыбку, прислонил разбухший от товара куль к ножке стола и придвинул себе стул.

– Что, барышни, посадили вас под замок? – сочувственно кивнул он Изольде и Ишрак. – Такая потеха, что только ноги уноси?

– Я бы не назвала это потехой, – ответила Ишрак. – Эти люди танцуют, словно во сне, в тягучем кошмарном сне. Веселого в них мало.

– Наверное, ты права, – согласился торговец. – Однажды я такое уже видел, в Италии. Юноша схватил флейту и давай вытанцовывать. А за ним и вся его семья. И где бы он ни показывался, к нему обязательно присоединялся кто-нибудь еще.

– И что с ним случилось? – спросила Изольда.

– Танцевал, танцевал, да и умер, бедняга, – вздохнул торговец. – Рассказывали, что его укусил тарантул, оттого и танец, который он отплясывал, назвали тарантеллой. Да поможет им Бог, и да найдут они прибежище от самих себя. Знаете, иногда люди просто не могут остановиться. Услышит какая-нибудь девчонка веселую джигу и – пиши пропало.

Хозяйка поставила перед ним большую оловянную кружку с элем, а он кивнул ей на грифельную доску, чтобы она нацарапала, сколько с него причитается.

– И да поможет нам Бог. – Торговец сделал большой глоток эля. – А вы издалека пришли? Далеко идете? Вперед и – с танцами?

– Из Венеции, – ответила Изольда.

– Ах, не буду тогда и показывать вам свои безделушки, – проговорил торговец, – куда им тягаться с изысканными украшениями и кружевами Венеции. Такие повидавшие мир синьорины не удостоят мой сундучок с сокровищами даже мимолетным взглядом.

– Несомненно, в Венеции мы повидали много всего. Однако, – Изольду терзало любопытство, – что у тебя в тюке?

– Ничего, что было бы тебя достойно, – покачал головой торговец. – Такой леди, как ты, мне совершенно нечего предложить.

Хозяйка принесла ему свежеиспеченный хлеб и немного сыра. Торговец повернулся к Ишрак:

– А вот для тебя, госпожа, у меня есть сережки из черного, как ночь, сапфира. Они идеально тебе подойдут.

Ишрак улыбнулась.

– Худшего покупателя, чем я, тебе не сыскать. У меня нет денег, а если б и были, я не стала бы тратить их на серьги. Хотя… Черные, как ночь, сапфиры? Какие они?

– Черные звездчатые сапфиры, – торговец отчеканил каждое слово. – Угольно-черные.

– Никогда таких не видела, – задумалась Ишрак. – А не обсидиан ли это, часом? Может, ты решил меня облапошить, как последнюю дурочку?

Лоточник отломил кусок хлеба, отпил эля и помотал головой:

– Клянусь тебе, нет. Настоящие звездчатые сапфиры, черные, как уголь. На свету на их поверхности вспыхивают звезды. Примерь. Знаешь, как проверить, не фальшивка ли они? Подойди к окну и напиши на стекле свое имя. Настоящий сапфир режет стекло.

Он запустил руку в куль, пошарил, вытащил крошечный кожаный мешочек.

– А, вот они! Сам не верил, что подобные сапфиры существуют, пока не увидал эти серьги. Я не вру.

Зачарованная Изольда, распахнув глаза, смотрела, как Ишрак, развязав на мешочке тесьму, вытряхнула в ладонь сапфировые сережки. Дивная работа – две серебряные подвески в виде длинного стебля со склонившимися цветами и распустившимися чернильно-черными бутонами, непроглядно-черными, сверкающими, как бриллианты.

– Ох, – выдохнула Ишрак.

– Я бы сказал ох-ох-ох, – хмыкнул коробейник. – Примерь-ка их сама. Не хочу прикасаться к ним масляными руками.

Ишрак взяла одну сережку и провела ею по оконному стеклу. На стекле осталась тонкая полоса.

– Убедилась? Только настоящий самоцвет режет стекло. А это ведь черные сапфиры. Возможно, они созданы специально для тебя.

Ишрак пребывала в замешательстве, черные сапфиры приковали ее взгляд.

– Их добыли специально для тебя, создали для тебя, – вкрадчиво заговорил лоточник. – Далеко-далеко отсюда, в Западной Африке, извлекли их из алмазных копей и привезли в Аравию на верблюдах. Для тебя их резали и шлифовали, для тебя оправляли в серебро. Тебе первой показываю их, никто прежде их не надевал. Они идеально подходят под цвет твоих глаз. Они – твои. Они должны стать твоими. Никто, кроме тебя, не должен завладеть ими. Примерь, не бойся.

– Давай я тебе помогу. – Изольда вскочила, подошла к подруге, приподняла ее густые черные волосы и продела серебряный стебелек сережек вначале в одно, затем в другое ухо. Отступила на пару шагов, залюбовалась.

– Он прав. Они просто созданы для тебя.

Торговец расплылся в широкой улыбке; не скрывая восхищения, оглядывал он смуглую прелестницу с черными сапфировыми сережками. Он поднял оловянную кружку, хлебнул эля, отломил еще один кусок хлеба и пробормотал:

– Черная красавица. С первого взгляда на тебя я понял, кому все это время вез черные сапфиры.

Ишрак засияла.

– Но мы не можем позволить их себе, – вполголоса пробормотала Ишрак, обращаясь к Изольде. – Долгий путь лежит перед нами, нельзя бросать деньги на ветер. Чем мы заплатим воинам, когда доберемся до сына твоего крестного и он соберет для нас армию?

– Сколько ты за них хочешь? – вызывающе спросила у торговца Изольда. Ишрак же она прошептала: – У нас есть деньги, которые милорд дал нам взамен тех, что мы потеряли в Венеции, помнишь? Он дал нам настоящие деньги вместо тех, фальшивых.

– Но мы продали рубины твоей матери, чтобы купить обманки!

– Так давай купим сапфиры, чтобы возместить эту потерю!