Тайная спальня - Роберт Лоуренс Стайн Страница 17

Кэтрин рассмеялась, но смех ее был горьким.

— Лишь одно мне недоступно. Я не могу покинуть эту комнату.

Леа резко вскочила на ноги, словно очнувшись

— Нет! Я не верю! Ничему не верю! — закричала она обращаясь скорее к себе, чем к Кэтрин. — Всего этого нет! Не существует!

Кэтрин тоже была теперь на ногах. «Она почти на голову ниже меня», — машинально отметила про себя Леа.

— Ты должна верить мне, — настаивало привидение. — Должна!

— Нет. Прости. Мне надо идти, — быстро заговорила Леа, чувствуя, как изнутри поднимается парализующий волю и тело ужас. — Извини. Все это не может происходить наяву.

Она повернулась к открытой двери.

— Нет! — закричала Кэтрин.

«Мне нужно скорее выбраться отсюда, из этого ужасного сна», — думала Леа, спеша к двери.

— Прошу тебя, я была так одинока, — молила Кэтрин. — Можно, я прикоснусь к тебе? Я хочу потрогать твои волосы.

Леа почувствовала, как холодные, маленькие, но удивительно сильные пальцы впились в ее волосы и потянули назад.

— Какие чудесные волосы! — воскликнула Кэтрин, усиливая хватку и разворачивая Леа, пока они не оказались лицом к лицу.

Ее глаза теперь отливали маслянистой чернотой, как пятна нефти в лунном свете.

— Пусти меня! Пусти! Мне больно! — кричала Леа.

Кэтрин улыбнулась:

— Мы с тобой теперь будем дружить. Мы станем самыми близкими подругами. Ты ведь согласна?

— Отпусти мои волосы! Пожалуйста, отпусти!

— Пусти меня!

С криком ужаса Леа отчаянным усилием вырвалась из рук Кэтрин и выбежала из комнаты.

В желтом свете чердака по стенам за ней гнались смутные тени. Задыхаясь, чувствуя в голове боль от холодных пальцев, которые с такой силой тащили ее за волосы, Леа кинулась к люку. Спустила туда ноги и съехала вниз по ступенькам.

— Черт!

Она забыла закрыть крышку люка!

Опять вверх по лестнице, на подгибающихся ногах, она заставила себя закрыть ход на чердак. Теперь к себе в комнату.

Леа захлопнула дверь за собой и прислонилась к ней спиной, ожидая, когда перестанут дрожать ноги, восстановится дыхание, пройдет боль в голове и немного утихнет страх.

«Со мной все в порядке. Все в порядке», — уговаривала она себя и не могла уговорить.

Девушка упала на кровать лицом в подушку.

Со мной все в порядке!

Вдруг она вскочила и негромко вскрикнула.

«А дверь я закрыла? Не помню… Неужели я выпустила привидение на волю? Оно сбежало? и теперь где-то здесь, рядом со мной?»

Леа вдруг показалось, что за ней наблюдают. Она оглядела комнату, опустившись на колени, заглянула под кровать. Ничего. Никаких признаков Кэтрин. Ни странного сияния, ни смутных контуров, ни мертвенно-бледного лица.

«Но как же дверь на чердаке?! Наверняка заперта! Я не могла оставить ее открытой!»

Леа знала, что у нее нет выбора. Она должна пойти на чердак и убедиться, что заперла дверь! Она не может оставаться в своей комнате, в этом доме, если не уверена, что Кэтрин не вырвалась на свободу.

Леа случайно поймала свое отражение в зеркале и ужаснулась. Дрожащими руками пригладила волосы. Затем заставила себя открыть дверь и выйти в коридор. Снизу раздавалось бормотание телевизора. У Леа возникло искушение побежать в гостиную, к родителям, и все им рассказать, все, что она натворила и что теперь происходит на чердаке.

Но прежде нужно убедиться, что дверь закрыта, что все они в безопасности.

Девушка заставила себя поставить ногу на ступеньку, поднялась и отодвинула крышку люка.

Тусклый, желтый свет. Леа так никогда и не сможет запомнить, выключала его или нет.

Она влезла на чердак, опасаясь увидеть распахнутую дверь. Но к ее облегчению, дверь была закрыта.

Закрыта. Но заперта ли?

Леа направилась к двери, переступая через валявшиеся на полу доски.

«Если бы я только никогда их не трогала, — подумала она. — Если бы я не отпирала дверь…» Ключ был на месте. Дверь заперта.

Леа прислушалась.

Тихо.

Чувствуя себя немного лучше, девушка поспешила назад. На этот раз не забыла выключить свет на чердаке. Чердак погрузился в темноту. Исчез.

«Да, — подумала Леа, — всё исчезло. Больше это не существует».

Она спустилась вниз, в свою комнату и заперла, дверь. Сначала походила взад-вперед по комнате, сопровождаемая назойливым скрипом половиц, потом ее волнение немного улеглось

Она взяла своего тигренка Джорджи и прижала к себе.

— Мне страшно, Джорджи, — прошептала она. — Мне действительно страшно.

— Сначала я даже не поверила, что она действительно позвонила Дону, — рассказывала Марси, поправляя рукой свои рыжие кудри. — Но когда Леа пригласила его на свидание, я решила, что это уж слишком.

Столпившиеся вокруг Марси девушки рассмеялись.

— Я была у Дона, когда она с ним разговаривала, слушала по параллельному телефону. Я слышала каждое слово, — продолжала Марси.

На ее лице каждый раз появлялась довольная, презрительная улыбка, когда подруги взрывались новым приступом смеха.

Леа стояла рядом, за дверью своего шкафчика, слыша каждое слово, дрожа от гнева и стыда. Все знали, что она слышит.

«Марси совсем свихнулась от ревности, — думала Леа. — Не могла подождать, пока я уйду. Не терпится поиздеваться надо мной! Марси — мерзавка. Она рассказывает обо мне всякие гадости! И ведь врет! Лишь бы сделать мне больно! Почему Марси так поступает? Она ведь победила. У неё есть Дон. Он подчиняется ей, как раб. Только что на коленях не ползает, а может, и ползает. Он делает всё, что она захочет.

Когда он видит её, он бежит к ней, виляя хвостом, как щенок. Она уже полностью унизила меня. Смешала с дерьмом. Выставила меня полной дурой перед Доном и перед своими подружками. Из за неё вся школа смеется надо мной! Она победила. Зачем же она продолжает мучить меня?»

Леа закрыла дверь шкафчика и, закинув рюкзачок на плечо, пошла к выходу. Две девушки, надевавшие куртки, о чем-то зашептали друг другу, когда она проходила мимо.

Наверняка подружки Марси, — с горечью поняла Леи. Отворачиваясь, чтобы не встретиться с ними взглядом. Она засунула руки в карманы джинсов и с независимым видом прошла мимо.

«Так нельзя! Марси просто уничтожает меня! Разрушает мою жизнь! Если бы я только могла отомстить ей, — подумала Леа, выходя из школы и окунаясь в ясный, но прохладный день. — Тогда, может быть, она оставила бы меня в покое».