Бог астероида - Кларк Эштон Смит Страница 18

Хилар прервал свою речь, и его глаза расширились, загоревшись мечтательным огнём.

– Как славно, – продолжил он, – использовать для космической реконструкции смертоносные снаряды, созданные нашими предками только ради взрывов и разрушения. Хранившиеся в запечатанных пещерах, они не использовались с тех пор как человек покинул земную поверхность много тысячелетий назад. Точно так же не использовались и старые космические корабли… Межзвёздный двигатель так никогда и не был создан; и наши путешествия всегда ограничивались только планетами нашей собственной системы – ни одна из которых не была заселена или обитаема. После того, как Солнце остыло и потемнело, не было никакой нужды в посещении какой-либо из этих планет. Но законсервированные корабли тоже сохранились. И самый новый, самый быстрый, оснащенный антигравитационными магнитами корабль был подготовлен к нашему путешествию на Солнце.

Родис молча слушала, с трепетом, который, казалось, подавил её опасения, а Хилар продолжал говорить о потрясающем проекте, к которому он с шестью другими избранными техниками должен был вот-вот приступить. Тем временем чёрное Солнце медленно поднималось в небе, наполненном холодным ироничным сиянием бесчисленных звёзд, среди которых не светилась ни одна планета. Солнце заслонило жало Скорпиона, висящего в тот час над восточными холмами. Оно было меньше, но ближе, чем огненный шар из историй и легенд. В его центре, подобно циклопическому глазу, сумрачным красным огнём пылало одно-единственное пятно, которое считали извержением какого-то огромного вулкана посреди безграничного, выжженного и почерневшего ландшафта.

Для человека, стоящего в ледяной долине под обсерваторией, освещённое окно башни могло бы показаться жёлтым глазом, который смотрит с мёртвой Земли на малиновый глаз мёртвого Солнца.

– Скоро, – сказал Хилар, – ты поднимешься в эту комнату и узришь утро, которое никто не видел в течение сотни веков. Толстый лёд растает на вершинах и в долинах потекут ручьи, которые растопят озёра и океаны. Оттаивающий воздух будет подниматься в виде облаков и пара, когда его коснётся великолепие всех цветов солнечного спектра. Вновь по всей земле со всех четырёх сторон задуют ветры; из земли поднимутся цветы и трава, и крошечные побеги превратятся в величественные деревья. И человек, обитавший в закрытых пещерах и безднах, вернётся к своему подлинному наследию.

– Как прекрасно всё это звучит, – пробормотала Родис. – Но… ты вернёшься ко мне?

– Я вернусь к тебе… в солнечном свете, – ответил Хилар.

II

Космический корабль «Фосфор» стоял в огромной пещере под областью, которая когда-то была известна как Атласские горы. Потолок пещеры толщиной в милю был частично проломлен атомными дезинтеграторами. Большая круглая шахта под наклоном уходила к поверхности, образуя широкое отверстие в склоне горы, в котором виднелись зодиакальные звёзды. Нос «Фосфора» был направлен в сторону этих звёзд.

Всё было готово к его запуску. На этом мероприятии присутствовали десятки сановников и учёных. Защищаясь от холода, проникающего в пещеру из внешнего пространства, они одели костюмы и шлемы, в которых выглядели странными неуклюжими монстрами. Хилар и шесть его товарищей уже взошли на борт «Фосфора», закрыв за собой воздушные шлюзы.

Загадочно молчащие в своих металлических шлемах, наблюдатели ожидали старта. Не было никакой церемонии, никаких речей и прощаний; ничто не указывало на то, что судьба мира зависит от успеха этой экспедиции.

Подобно пасти огнедышащего дракона вспыхнули кормовые ракетные двигатели, и «Фосфор», как бескрылая птица, взмыл через огромную шахту вверх и исчез из виду.

Хилар, глядя через кормовой иллюминатор, несколько мгновений мог видеть освещённое яркой лампой окно той башни, в которой он совсем недавно стоял с Родис. Окно превратилось в золотую искорку, которая, вращаясь, растаяла в бездне всепожирающей ночи. Он знал, что позади него осталась его любимая, которая наблюдала за стартом «Фосфора».

«Это был символ, – размышлял Хилар… – символ жизни, памяти… самих солнц… всех вещей, которые вспыхивают на краткий миг и пропадают в забвении».

Но он чувствовал, что такие мысли следовало поскорее отбросить. Они были недостойны человека, назначенного своими товарищами светоносцем, Прометеем, который должен был воспламенить мёртвое Солнце и вновь осветить тёмный мир.

Здесь не было дней и только часы вечного света звёзд позволяли определить время, в течение которого космический корабль мчался через пустоту. Ракеты, использованные для придания кораблю первоначального импульса движения, больше не пылали за кормой. Он летел во тьме и лишь его иллюминаторы мерцали как глаза Аргуса, которые притягивала сейчас могучая гравитация слепого Солнца.

Испытательные полёты посчитали излишними для «Фосфора». Все его системы были в отличном состоянии, а механизмы – просты для понимания и управления. Никто из экипажа корабля до этого не был в космосе; но все они хорошо разбирались в астрономии, математике и различной технике, необходимой для путешествия между мирами. В команде имелось два штурмана; один инженер-ракетчик; и два инженера, которые контролировали мощные генераторы, заряженные отрицательным магнетизмом, противостоящим гравитации. С такой техникой команда надеялась приблизиться к Солнцу, облететь вокруг него и, в конечном итоге, отдалиться в безопасное место от его чрезвычайно тяжёлого шара, намного более массивного чем все девять планет солнечной системы вместе взятые. Хилар и его помощник Хэн Йоас завершали список членов команды. Их единственной задачей было определение времени, посадка, выгрузка и распределение бомб.

Все они были потомками смешанной расы, в которой перемешались латинские, семитские, хамитские и негроидные предки, до момента угасания Солнца обитавшей в странах к югу от Средиземного моря, где бывшие пустыни были превращены в плодородные земли благодаря обширной оросительной системе рукотворных озёр и каналов.

Эта человеческая смесь после долгих веков существования в пещерах произвела характерно стройный, хорошо сложенный тип человека малого или среднего роста с бледно-оливковым цветом кожи. В чертах их лиц часто проявлялась негроидная мягкость; общее телосложение отмечалось утончённостью, граничащей с декадансом.

Было даже удивительно, как, учитывая огромные промежуточные эпохи исторических и географических изменений, этот народ сумел сохранить множество традиций из времен, предшествовавших атомным войнам, и даже кое-что из классической старой средиземноморской культуры. В их языке чётко прослеживались элементы латинского, греческого, испанского и арабского языков.

Остатки других народов субэкваториальной Азии и Америки пережили всеобщее оледенение, зарывшись под землю. Радиосвязь с этими людьми поддерживалась до недавнего времени, а затем прекратилась. Считалось, что они вымерли или одичали, растеряв все прежние достижения своей цивилизации.

Час за часом, без всяких происшествий, с перерывами команды на еду и сон, «Фосфор» мчался всё дальше сквозь чёрную, неизменную пустоту. Хилару временами казалось, что они находятся не в открытом космосе, а всего лишь летят по более тёмной и громадной пещере, дальние стены которой украшены звёздами, словно сияющими шарами. На Земле он думал, что будет чувствовать непреодолимое головокружение в бездонном, не имеющим краёв пространстве. Вместо этого у него появилось странное чувство, будто окружающая ночь и пустота сжимаются вокруг него со всех сторон, и это сопровождалось ощущением циклического повторения, будто всё, что происходило, случалось много раз раньше и так будет повторяться снова и снова в течение бесконечных грядущих кальп.