Воскрешение - Брайан Кин Страница 2

Но я переместил фокус «камеры» не просто так, а потому, что знал Джима и Дэнни. Мои книги содержат немало полуавтобиографических элементов. Подобное поведение свойственно многим писателям, даже если они этого не признают. В моем случае это обычно какие-нибудь мелочи. Но иногда, как с «Темной лощиной», «Гулем» или «Девушкой на качелях», я тоже увлекаюсь. В «Воскрешении» Джим и Дэнни были отчасти списаны с меня и моего старшего сына. Это, конечно, не биографические зарисовки, но мы с ним многое дали этим персонажам, и когда я работал, то не мог не видеть на их месте нас. Так что, дойдя до конца, я прекрасно понимал, что произошло в доме, но побоялся показать трагедию во всей ее полноте.

Оглядываясь назад, я иногда сожалею о таком финале, но затем, поразмыслив, понимаю, что не закончи я так, как закончил, я никогда бы не написал ни «Город мертвых», ни «Воскрешение: Избранные эпизоды конца света», ни «Кликеры против зомби». Я никогда не испытал бы радость от новой встречи с любимыми героями.

Поэтому, если вы из тех, кто ругал меня за концовку, — спасибо вам за это.

КОНЕЦ СПОЙЛЕРА

Меня часто спрашивают: не испытываю ли я досаду, замечая, когда некоторые идеи из «Воскрешения» появляются в других историях о зомби. Я могу ответить честно: нет, не испытываю. Если я что и чувствую по этому поводу, то только гордость. Я всегда был поклонником жанра ужасов и особенно зомби-поджанра задолго до того, как стал зарабатывать писательством на жизнь. Я настоящий фанат и считаю, что повлиять на жанр в целом, невероятно здорово. Также я твердо убежден, что в жанровой литературе, особенно в хорроре, по-настоящему оригинальных идей осталось очень мало. Все уже испробовано до нас, ведь мы, авторы хоррора, имеем дело с избитыми мотивами. И наша работа, насколько я ее понимаю, состоит в том, чтобы придавать этим мотивам уникальные черты. О зомби, вампирах, оборотнях и призраках писали уже не раз. И главная задача всех новых авторов — рассказывать о них собственным голосом, придавать историям новый смысл. Это именно то, чего я пытался добиться и в «Воскрешении», и в сорока (на данный момент) книгах, что позже увидели свет.

Читатели, которым интересно следить за моими «Мифами Лабиринта», объединяющими все мои романы и рассказы в самую настоящую метаэпопею, заметят, что я начал высаживать семена будущих историй еще в самом первом романе. Действие «Воскрешения» происходит на Земле, но не в привычном нам всем мире — на это указывают некоторые факты, вроде того, что китайцы высадились на Луну, а Палестина стала полноправным государством.

Также читатели нередко спрашивали, как у меня возникла идея «Воскрешения». Началось все довольно просто. Мой старший сын жил в Нью-Джерси со своей матерью, которая не имела ничего общего с полностью вымышленной Тэмми. Однажды зимой я ехал на машине из Пенсильвании, чтобы повидать его, и трассу замела метель. Губернатор объявил чрезвычайное положение, и первый встреченный мной полицейский велел съехать с шоссе, пригрозив арестом в случае неподчинения. Я сделал вид, будто готов подчиниться, но, как только он скрылся из виду, вернулся обратно на трассу. Пока я ехал, то думал про себя: «Ладно, на пути к сыну меня не остановили ни метель, ни угроза тюрьмы. Что же тогда может мне помешать? Нашествие зомби? Нет, но из этого получилась бы офигительная история! Надо попробовать ее написать».

И я попробовал. Сначала у меня была недоразвитая идея романа под названием «Кабинная лихорадка» о парне, который выживал в убежище во время зомби-апокалипсиса. Потом он превратился в Джима — я вытащил его из той незавершенной рукописи (а еще через несколько лет превратил идею «Кабинной лихорадки» в другой роман — «Погребенный»). В общем, так я и написал «Воскрешение». Начал в 1999-м и закончил в 2000-м. Первоначально роман назывался «Больше бесконечности». Он был намного толще, как отмечалось выше. Ричард Лаймон и еще несколько моих наставников любезно его прочитали и указали на те места, которые не производили нужного эффекта. Я поправил их, насколько был способен, и отправил рукопись на рассмотрение.

Что случилось дальше, вы знаете.

«Воскрешение» никогда не было моим любимым произведением (в отличие от таких работ, как «Черви-Завоеватели», «Гуль», «Темная лощина», «В долгий путь домой» и «Девушка на качелях»), но она точно в числе любимых у многих моих читателей, поэтому я сам, мои бета-ридеры и издатели этой версии постарались отнестись к роману с должным почтением. И я искренне надеюсь, что наши усилия увенчаются успехом и вы испытаете истинное удовольствие, вновь посетив этот мир и встретив населяющих его персонажей. Сам-то я уж точно удовольствие получил.

Как всегда, благодарю вас за поддержку. Недавно я писал, что симбиотические отношения между автором и читателями — это вещь благородная. В читателях автор может черпать силы и находить успокоение. А книги, которые мы пишем, помогают читателям скрасить свое время в читальном зале библиотеки, за обедом, в дороге и даже в заключении (всякое бывает), отвлечь от неудачного брака, унылых служебных обязанностей, токсичных отношений или одиночества. А ваша поддержка делает то же самое для нас, писателей.

Поэтому спасибо вам за то, что вы есть. Вы даже представить себе не можете, насколько сильно я вам благодарен.

Итак, вот оно, «Воскрешение», в таком виде, в каком должно было быть. Оружие к бою. Соблюдайте бдительность. И цельтесь в голову…

Брайан Кин

март 2013 года

Мертвецы пытались отыскать вход в убежище. Его жена была среди них. Мертвая, она так же жаждала Джима, как и при жизни. Их бездушные крики проникали сквозь почву и камни и здесь, на глубине десяти футов, слышались слабо.

Керосиновая лампа отбрасывала тени на стены из шлакоблока, воздух в убежище стоял спертый, пахло землей. Джим крепче сжал свой «ругер». Кэрри наверху завопила и вцепилась в землю.

Она была мертва уже неделю.

Джим выдохнул и втянул сырой воздух. Снял металлический кофейник с обогревателя и налил себе чашку кофе. Чувствовать тепло было приятно, и он мгновение постоял у обогревателя, прежде чем с сожалением его выключить. Ради экономии топлива он использовал его только для того, чтобы разогревать еду. Но эти краткие минуты тепла лишь усиливали ощущение сырости и холода.

Он отхлебнул растворимого кофе и закашлялся. Напиток оказался нестерпимо горьким, как и все его существование.

Отойдя обратно к койке, он рухнул на нее. Шум сверху не затихал.

Джим построил убежище летом 1999-го, на пике «Проблемы-2000». Кэрри поначалу над ним смеялась, но лишь до тех пор, пока он не показал ей несколько статей. После этого она все равно до конца не избавилась от скептицизма, но непрерывный поток новостей заставил поверить в происходящее даже ее. Два месяца, десять тысяч долларов — и убежище готово. На покупку материалов ушла большая часть сбережений Кэрри, а для его возведения потребовались все его навыки строителя.

Убежище получилось маленькое — бункер десять на пятнадцать футов, где, впрочем, можно было с комфортом разместиться вчетвером. Но, несмотря на размеры, укрытие было безопасным и, что еще важнее, надежно защищенным. Джим оборудовал его генератором и вакуумным туалетом, нечистоты из которого сливались в отстойник под домом. Он отнес туда консервы, дрова, туалетную бумагу, медикаменты, спички, оружие... В углу стояло три поддона с упаковками бутилированной воды и пятидесятипятигаллонная бочка керосина. Здесь же был магнитофон на батарейках с широким ассортиментом кассет, подобранных в соответствии с их эклектичными музыкальными вкусами. Одну полку занимали их с Кэрри любимые книги. Джим притащил сюда даже свой старый компьютер — Magnavox 486SX. Работал он небыстро, зато не слишком напрягал генератор и обеспечивал контакт с внешним миром.