Мистический Петербург - Виктор Степаков Страница 2

На выстрел народ сбежался, целая толпа. Из кабинета Владимир Ильич вышел.

— В чем дело, товарищи? — спрашивает.

Мальков растерялся, давай что-то мямлить.

— Четче. Короче и четче, — требует Владимир Ильич.

Павел с духом собрался и доложил, мол, исходя из революционной целесообразности ликвидировал вредного паразита.

— И поступили, товарищ Мальков, архиразумно. И впредь руководствуйтесь в поступках революционной целесообразностью, не ошибетесь, — Ленин ему говорит.

А время — вперед! Невпроворот великих планов и дел. Только начали мы замечать, что дорогой наш Ильич стал каким-то подавленным и пугливым, но в чем причина, никак не поймем.

И вот однажды ночью идем с комендантом по Смольному, посты проверяем. Вдруг из ленинской комнаты слышим протяжный, испуганный крик, затем оттуда выскакивает Владимир Ильич да как припустит по коридору, только его и видели!

Мы — оружие на изготовку и в кабинет. А там такая картина: из полумрака дальнего угла проступает бледное человеческое лицо. Глаза остекленелые, губы подернуты трупной синевой, а из пробитого лба медленными сгустками вытекает темная кровь. Мгновение — и в углу пусто, лишь в кабинете стоит запах могильного тлена. Но все же мы успели узнать в том кошмарном лице недавно застреленного Рудольфа Печника!

Вот какой оказалась причина странной боязни Владимира Ильича, к которому повадился по ночам приходить с того света мертвец. И главное, как в таком случае поступать, никто из партийцев не знает. Ситуация! А тут еще председатель Центробалта Дыбенко на Павла буром попер:

— Баклан ты, а не революционный буревестник, если не способен на вверенной тебе территории буржуйскую мертвечину к ногтю прижать!

Страшно обиделся Павел Мальков на такие слова. Собрал митинг и поклялся на нем того проклятого мертвяка, шкуру кадетскую, шарахнуть так, чтобы от него одна смола осталась. Для чего повесил себе на пояс пять бомб с усиленным зарядом. И, будьте уверены, шарахнул бы, но не успел. ЦК партии, ограждая Ильича от жутких визитов ночного гостя, принял решение о срочном переезде советского правительства из Петрограда в Москву.

По первости, помню, когда случалось мне рассказывать об этом диком кошмаре, то товарищи называли меня не иначе как „контрой“ и даже пару раз сильно избили. Они считали, что подобный факт из биографии Ильича выдуман мною в злых целях и что подобное — вообще невозможно. Поэтому сейчас, выступая перед аудиторией, я выбираю подходящий момент, пока партийцы еще не успели возмутиться и драться не бросились, и крою убедительным аргументом.

— Думаете, товарищи, это невозможно? — говорю. — Царя сбросить тоже кое-кому невозможным казалось, а мы — сбросили. У нас, большевиков, все возможно!

Против такого моего довода возражений у товарищей не наблюдается, что очень приятно. Хоть и с оговорками, но они теперь со мной соглашаются, да и бить меня перестали, что также не может не радовать».

В декабре 1934 года в Смольном был застрелен вождь ленинградских большевиков Сергей Миронович Киров. Прошло чуть более года, и по городу пополз слух о том, что по ночам в коридорах Смольного появляется призрак убитого. Первым с ним столкнулся начальник АХО товарищ Грызодубов:

— Идет как живой, только холодом от него веет и затылок, куда пуля вошла, раздроблен и весь черный от крови, — по секрету рассказывал он своим друзьям и знакомым.

Этот рассказ долгое время циркулировал по Ленинграду, доводя до бешенства больших большевистских чинов и сотрудников аппарата НКВД. Тем более что какой-то гражданин завалил управление НКВД анонимными посланиями, в которых под факт появления призрака ловко подводил политическую платформу.

«Мироныч волнуется! Это значит, что городское партийное руководство отступает от ленинско-сталинских принципов и ведет дело в гнилое троцкистско-бухаринское болото. Нужны решительные меры по исправлению ситуации, иначе дождетесь появления Ильича!» — дерзко писал аноним.

Во время войны призрак Кирова видели особенно часто. Обычно его силуэт — темный и неподвижный — появлялся на крыше Смольного. Поначалу зловещую фигуру принимали за здоровенного фашистского парашютиста и вели по ней прицельный огонь. Однако вскоре один из офицеров охраны через оптику снайперской винтовки отчетливо рассмотрел в отблесках пожаров характерный кировский зачес, знакомые черты лица, солдатскую гимнастерку и широкий ремень. Только тогда всем стало ясно, кто ночами появляется на крыше здания, вздрагивающего от близкого грохота зениток и взрывов тяжелых фугасок.

Начальник охраны поспешил доложить об этом руководителям обороны. Правда, выбрал не самый подходящий момент: немцы прорвали Лужский оборонительный рубеж и выходили на ближние подступы к Ленинграду.

— Ты что, майор, идиот?! Киров у него на крыше стоит! По-твоему, мы знать обязаны, куда ты бойцов на посты расставляешь?! — так отреагировал на доклад маршал Ворошилов, подавленный фронтовыми неудачами.

Практически всю войну призрак Кирова находился на крыше. Бывало, командир батареи ПВО, защищающей Смольный, глянет наверх и кричит артиллерийским расчетам:

— Киров с нами, ребята! — и зенитчики еще яростнее бьют по фашистским стервятникам.

В послевоенные годы Кирова встречали гораздо реже. Последний раз он появился в августе 1991 года, когда после провала ГКЧП коммунисты покидали здание Смольного. Его появлению предшествовал внезапно возникший ледяной холод, а затем из пустоты материализовался и сам Сергей Миронович. Вид призрака был предельно жутким и угрожающим.

— Что, сукины дети, просрали советскую власть?! Ну, я вам! — раздался глухой, замогильный голос, и Киров, погрозив собравшимся кулаком, исчез столь же стремительно, как и появился.

Это было так неожиданно и страшно (особенно кулак — жилистый и огромный), что одному из коммунистов стало плохо.

С тех пор призрак известного большевика больше не видели. Правда, заслуженные работники Смольного уверяют, что он никуда не пропал, просто затаился на время. По всей видимости, они знают, о чем говорят, старые люди в таких делах ошибаются редко.

Заклятие фараона Аменхотепа (Аменофиса) родилось во мраке нубийских ночей в таинственных подземельях Фив. Природа его темна и загадочна, как и время правления самого фараона — XV век до н. э. Современная египтология относит заклятие к разряду исторических мифов. Но это не так. Ошибка ученых может дорого обойтись человечеству. В начале нового столетия зловещее заклятие Аменхотепа должно обрести силу. Город Петербург — место грядущего ужаса.

Случилась эта история во время постройки Асуанской плотины. Молодой советский инженер Юрий Рунов решил выразить чувство искренней дружбы группе египетских землекопов. Сделал он это без помощи переводчика, а просто и доходчиво, на скверном арабском.