Крест проклятых - Скотт Мариани Страница 2

Пронзительный крик миссис Хадсон заглушил звук удара. Отрубленная голова преподобного Перри, подпрыгивая, покатилась по проходу и замерла между скамей. Хористов охватила паника.

Бродяга поднес меч к лицу, явно любуясь им, и слизнул струившуюся по лезвию кровь. Потом медленно двинулся по проходу к охваченным ужасом прихожанам.

— Дверь в ризницу! — громко крикнула Люси Блейкли и взмахнула рукой.

Лиз Дринкуотер схватила сына за руку и вместе с мужем бросилась к выходу справа от алтаря. Остальные поспешили за ними, спотыкаясь и мешая друг другу в отчаянной попытке сбежать. Рик Соутер схватил тяжелый подсвечник. С искаженным яростью лицом он занес над головой импровизированное оружие, намереваясь обрушить его на врага.

Бродяга снова взмахнул мечом. Отрубленная рука Рика Соутера, все еще сжимавшая подсвечник, упала на пол. Клинок опять взлетел вверх и опустился, разрубив мясника от подбородка до паха, так что внутренности вывалились на каменные плиты еще до того, как тело рухнуло навзничь.

Бродяга присел на корточки у распростертого тела и погрузил пальцы в лужу крови, быстро растекавшуюся по полу церкви. С довольной улыбкой он размазал кровь по своим губам и принялся жадно облизывать пальцы. Кровавая пена сочилась между острыми зубами, стекала по подбородку и шее.

— Думаете, вы здесь в безопасности? Думаете, ваш Бог вас защитит?

Дверь в ризницу была заперта снаружи. Люси Блейкли и Дринкуотеры отчаянно пытались открыть ее; к ним присоединились остальные хористы, но все понимали, что ничего не получится. Малыш Сэм заплакал, прижавшись к матери. Брайан Дринкуотер лихорадочно озирался, ища путь к спасению.

Бесполезно. Они были заперты здесь вместе с монстром.

Чарли Фитч остановил свой микроавтобус у маленькой церкви. Торопливо шагая по вымощенной камнем дорожке к двери, он мысленно все еще был в больнице, у матери. Слава богу, все обошлось и скоро она снова будет дома.

Затем Чарли услышал звуки, от которых кровь стыла в жилах. Не голоса хористов и не орган, как того можно было ожидать. Крики.

В этих криках слышались ужас, отчаяние и боль.

Чарли подергал за ручку. Дверь заперта. Тогда он взобрался на поросшую мхом насыпь, откуда можно было заглянуть внутрь сквозь украшенные витражами освинцованные окна.

Картину, открывшуюся перед его взором, он не забудет до самого смертного часа. Церковный пол усеян трупами и отрубленными частями тел. Все вокруг — алтарь, скамьи — залито кровью.

В самом центре этого кошмара стоял мужчина в длинном пальто. Его лицо и бритый череп были забрызганы кровью. Как и лезвие меча, стремительно опускавшееся на фигурку отчаянно визжавшей Люси Блейкли. Не веря своим глазам, Чарли смотрел, как окровавленный клинок отделяет голову девушки от плеч. Затем безумец повернулся к маленькому Сэму Дринкуотеру, который стоял на коленях рядом с залитыми кровью телами родителей и был так напуган, что даже не мог кричать.

Лишь увидев, что стало с мальчиком, Чарли стряхнул с себя оцепенение и в ужасе бросился бежать. Он бежал, пока сердце не стало выскакивать из груди, потом рухнул на колени и вытащил из кармана телефон.

Через девятнадцать минут полицейский отряд быстрого реагирования выломал дверь церкви и ворвался на место ужасного преступления. Первый из оказавшихся внутри едва не выронил оружие, увидев эту картину кровавого побоища.

От преподобного Кита Перри и хористов ничего не осталось. Ничего, кроме ужасающих кусков искромсанной человеческой плоти, разбросанных по всей церкви.

Убийца был все еще здесь. Он неподвижно стоял у алтаря, спиной к двери, полностью обнаженный, перемазанный кровью с макушки до самых пяток. Меч, с лезвия которого все еще капала кровь, лежал перед ним на алтаре. В руках мужчина держал потир, высоко подняв его над головой.

— Вооруженная полиция! Отойдите от оружия! — крикнул командир отряда.

Мужчина никак не отреагировал на команду, и полицейские прицелились ему в спину. Затем он пробормотал что-то неразборчивое, запрокинул голову и вылил кровавое содержимое чаши себе на лицо, жадно глотая и облизываясь.

— Кто этот человек, черт возьми? — невольно вырвалось у командира.

И только теперь мужчина у алтаря повернулся к нему лицом.

— Я вампир.

Румыния,

пять дней спустя

Порывы ночного ветра иногда раздвигали тяжелые тучи, и между ними проглядывали звезды. Из темноты поросшей лесом долины зубчатые силуэты башен древнего замка Вылканул отчетливо вырисовывались на фоне далеких горных вершин. Застывшее, белое безмолвие. Дикое, опасное место.

Неподвижное, наполовину занесенное снегом тело, лежавшее среди деревьев, принадлежало мужчине. Изорванная одежда пропитана кровью. Снежинки ложились на волосы и ресницы. Лицо бледное, как у трупа. Пульса нет. Скоро он станет пищей для волков и других диких обитателей леса.

Только ночные охотники знали: от него следует держаться подальше.

Внутри неподвижного тела что-то происходило. Что-то просыпалось, поднималось на поверхность из глубин сна, такого крепкого, что лишь немногие могли из него вернуться. Постепенно оживали чувства. Сознание возвращалось, и мужчина начал ощущать мягкую подушку снега, придавленную тяжестью его тела. Дернулся палец. Смерзшиеся ресницы затрепетали и приоткрылись на долю секунды — яркий свет луны и звезд отозвался острой болью. Мужчина снова открыл глаза, на этот раз медленно, и зрение вернулось к нему. С губ слетел долгий, свистящий звук.

В мозгу вспыхнули воспоминания, сначала слабые, но постепенно крепнущие и приобретавшие ясность. Потом в памяти всплыло имя, и он понял — его собственное.

Джоэль Соломон.

Джоэль медленно сел, высвободившись из-под снега, и огляделся. Засыпанные снегом верхушки деревьев, скалистый склон горы и башни замка высоко вверху. Дорога на дне долины скрыта свежевыпавшим снегом. В нескольких шагах от него лежал перевернутый джип — покореженный и присыпанный снегом. Джоэль удивленно посмотрел на машину. Он что, попал в аварию? Что с ним случилось?

Опустив взгляд на тонкую спортивную фуфайку, он увидел, что одежда порвана и залита кровью. Чья это кровь? Одни дыры от пуль, другие от ножа. Соломон рванул на себе рубашку. Почему он не мерзнет? Раны на теле были свежими. Почему он еще жив?

Воспоминания становились все отчетливее. Джоэль вспомнил, как стоял на стене замка. Слепящая метель. Человек, наставивший на него пистолет. Звук выстрела, страшный удар пули, ощущение падения. Сознание покидало его и снова возвращалось. Потом его несли. Женский голос у самого уха. Алекс ласково шепчет ему, подхватив на руки:

— Молчи.

И собственный голос, слабый, прерывающийся:

— Алекс… Мне страшно.