Хозяин гиблого места - Наталья Тимошенко Страница 2

— Эй, в лодке! — окликнул он и тут же почувствовал, как дядя вцепился в его руку.

— Не зови его! Не хватает еще, чтобы он на нас посмотрел.

— Да перестань ты, — Игорь сбросил руку дяди, а потом снова окликнул мужчину в лодке.

Однако тот продолжал сидеть, не реагируя на внешние раздражители, молчаливый и неподвижный. Голову в сторону Игоря он так и не повернул.

4 марта 2013 года, 20.21

ул. Героев Панфиловцев, г. Москва

Ваня припарковался неподалеку от того дома, где жил Войтех Дворжак, вышел из машины и огляделся. В этом районе он никогда не был, но двор мало чем отличался от сотен таких же московских дворов. Летом он, если судить по многочисленным деревьям и кустарникам, утопал в зелени и выглядел довольно мило, но в начале марта казался серым и унылым. В домах уже светились окна, в некоторых из них мелькали силуэты людей. Весна наступила пока только по календарю, поэтому в этот еще не поздний час на улице уже почти никого не было, все предпочитали сидеть в своих теплых квартирах.

Поежившись от неожиданно ударившего к вечеру мороза, Ваня вытащил из машины небольшой рюкзак, недвусмысленно звякнувший бутылками, и быстро дошел до нужного подъезда. Нигде по дороге он не заметил небольшого красного Фольксвагена своей сестры-двойняшки Лили, что давало надежду избежать неловкой ситуации.

Никогда раньше Ваня не позволял себе вмешиваться в отношения Лили с мужчинами, считая ее достаточно умной и трезвомыслящей женщиной, но в этот раз не мог оставаться в стороне. То, что Лиля неинтересна Войтеху, было яркими красками написано у того на лице, и Ване казалось даже странным, что никто, кроме него, этого не видит. Использовать симпатию девушки к себе, чтобы досадить ее брату, было достаточно подло, и точно не добавляло Войтеху баллов в Ваниных глазах. Сама же Лиля, по всей видимости, не на шутку им увлеклась, потому что либо не замечала, либо не хотела замечать фальши в его действиях, и Ваня искренне считал своей обязанностью уберечь сестру от разочарования. Даже если это и выглядело не слишком красиво с его стороны.

На дверях подъезда предсказуемо висел домофон. Ваня хмыкнул, вытащил из рюкзака универсальный ключ и беспрепятственно вошел в дом. Звонить Войтеху снизу он не стал, поскольку не мог отказать себе в удовольствии увидеть удивление на лице чеха, неожиданно оказавшись у него на пороге.

Ваня недавно вернулся из очередной поездки в горы, поэтому лифт вызывать не стал. Привыкшие к физической нагрузке мышцы были только благодарны за пеший подъем на восьмой этаж, ответив приятной усталостью в ногах.

Аккуратно поправив рюкзак на плече, чтобы не разбить его содержимое, Ваня нажал на звонок, предвкушая реакцию хозяина квартиры. На лице того действительно отобразилась целая серия эмоций, что для обычно невозмутимого Войтеха выглядело немного аномально. Сначала он не смог скрыть своего удивления, которое почти сразу сменилось легким раздражением, а потом — почему-то испугом. Все это длилось не дольше пары секунд, после чего Войтех вернул себе привычное невозмутимое выражение и, скрестив руки на груди, холодно заметил:

— Не помню, чтобы приглашал тебя в гости. Как ты узнал, где я живу?

— Тоже мне тайна мадридского двора, — хмыкнул Ваня. — Нагуглил. Ты же знаешь, я это умею. Так что, на чай-то позовешь? Я даже со своим. — Он дернул плечом, от чего в рюкзаке звякнули бутылки.

— Я не ждал гостей.

— Если в твоей гостиной не сидит моя сестра, то все остальное меня не смутит, — заверил его Ваня.

Войтех выразительно выгнул бровь и отступил в сторону, пропуская своего нежданного гостя в квартиру. Тот сразу занял почти все место на крохотном пятачке, гордо именовавшемся «прихожей».

— Одежду можешь повесить здесь, — Войтех махнул рукой на несколько крючков, на одном из которых висела его куртка. — И проходи.

Он сам сразу прошел в кухню, чтобы не мешать Ване разуваться. Показывать, где можно помыть руки, он не стал: в поле зрения гостя попадала всего одна дверь, которая вела как раз в совмещенный санузел и при этом всегда немного приоткрывалась.

Судя по тому, что Ваня мыл руки несколько дольше, чем полагалось, он заодно внимательно рассматривал окружающую обстановку.

— Да, хоромы-то тесные, — протянул он, появляясь на кухне спустя несколько минут.

Кухня оказалась под стать тому, что он уже видел: маленькая и простая. Никакой лишней мебели или дорогой бытовой техники, облегчающей жизнь холостому мужчине. Несколько видавших виды шкафчиков, небольшой холодильник, чайник на плите и кофеварка на стиральной машинке. И ненормально идеальный, на его взгляд, порядок.

Войтех как раз убирал с обеденного стола ноутбук и перекладывал его на маленький диванчик, стоящий у окна. Он не стал говорить, что даже такую скромную квартиру пару лет оплачивал с трудом.

— Ты к чаю своему что-нибудь хочешь? — спросил он, игнорируя замечание Вани.

— Я ж к тебе не ужинать пришел. Исключительно на чай.

Ваня достал из рюкзака несколько бутылок настоящего чешского пива и торжественно выставил их на стол. Его нынешняя пассия оказалась настолько же капризной, насколько и красивой, поэтому после возвращения из поездки в горы ему пришлось везти ее на несколько дней в Европу, чтобы искупить свое долгое отсутствие. Оказавшись в Чехии, Ваня не мог не вспомнить о Дворжаке.

— На родине у тебя был на днях, девушку выгуливал, — объяснил он, внимательно следя за реакцией Войтеха. — Дай, думаю, тебе гостинец привезу. Кстати, Прага все еще великолепна, даже в феврале. Зря не ездишь.

Войтех непроизвольно прищурил глаза. Он гадал, как много Ваня успел нагуглить про него. Выходило, что он очень вовремя озаботился официальным местом работы, если уж Ваня даже его перемещения проверил. Не зря Войтех с самого начала его опасался.

После своего увольнения из военно-воздушных сил Чехии Войтех долго не мог найти новое место в жизни. Сколько он себя помнил, он всегда мечтал быть космонавтом. Даже в военную академию он пошел с единственной целью: получить навыки пилота и затем попасть в космическую программу. За неимением таковой у своей страны, он отправился в Россию, где, благодаря связям отца-генерала, смог присоединиться к российской программе.

Полета пришлось ждать долгие пять лет, за которые Войтех освоился в новой стране, обзавелся друзьями, довел до совершенства владение языком, привык к местным нравам и обычаям. Теперь его чешское происхождение выдавали только имя и манера чуть растягивать гласные в словах.

Вожделенный полет, о котором Войтех мечтал всю свою жизнь, в конце концов состоялся и не разочаровал. Омрачила его лишь внезапно возникшая через несколько месяцев внештатная ситуация. Экипаж МКС еще никогда не был так близок к гибели. Тот момент, в который Войтех вдруг осознал, что это конец, навсегда запечатлелся в его памяти. Своих эмоций он толком не помнил, зато хорошо запомнил три вещи: пронизывающий до костей холод, мертвую тишину и непроницаемую темноту обесточенной станции.