Темная материя - Питер Страуб Страница 20

Маленькая банда в полном составе повернулась в указанном направлении, как бы заявляя — так представилось Говарду — о готовности к любым расширениям сознания. Они отважно приняли вызов. Удивительно, как Мэллону удалось вместить столько смыслов в комичный жест, которым он отдавал им луг.

У Говарда в комнате отдыха покатились слезы, когда он представил тот сверкающий травяной простор, где странно и необъяснимо были загублены их жизни. Он охватил взглядом весь луг, увидел его отчетливо и ясно, в его воображении он оставался нетронутым.

Нагретый солнцем луг вот-вот перестанет быть всего лишь маловостребованным опытным полем, принадлежащим сельскохозяйственному факультету университета Висконсина…

* * *

Луг агрофакультета граничил с двух сторон с региональными шоссе, в дальнем конце упирался в густой лес, принадлежащий факультету лесного хозяйства. Вдоль шоссе, бежавшего далеко справа, тянулась длинная вереница металлических конструкций, напоминающих солнечные отражатели, — они склонялись над небольшими квадратами разноцветных трав. Сразу же за сверкающими рефлекторами выстроился ряд красных деревянных коробок с торчавшими вверх открытыми крышками. Мерцающее травянистое покрывало луга, в целом не менее двадцати квадратных акров, словно укрывало землю, кое-где вздымаясь невысокими бугорками, в других местах опускаясь в складки-низинки, возможно, рукотворные, но давным-давно заросшие травой.

— Понятно, почему вы выбрали это место, — сказала Мередит.

— Вот как? И почему же?

— Скажи ему, Гути, — Мередит положила прохладную ладонь на вспотевшую шею Гути. — Вы ж с Миногой ясновидящие.

Гути покосился на Миногу, которая нервничала от нетерпения.

— Потому что в этих низинках можно спрятаться. — Он представил, как они укроются в небольших складках почвы. — Чтобы нас увидеть, пришлось бы подняться на склон, если, конечно, это можно назвать склоном. Спенсер, а вы правда учились в Вест-Пойнте?

Мэллон удивленно рассмеялся.

— Верно, Гути, учился. И горжусь этим.

— Но вы же говорили, что учились в университете Калифорнии в Санта-Крузе? — возмутилась Минога: ее нетерпение сменилось негодованием. — И познакомились там с парнем, написавшим «Тело любви»?

— А что, есть смысл сейчас копаться в этом? — поинтересовался Хейвард.

— Ты сомневаешься в нем? — спросила Мередит, так побледнев, будто из нее выкачали всю кровь.

— Ох уж эти вопросы, — вздохнул Мэллон. — Давайте побережем наш дух для того момента, когда он нам по-настоящему пригодится. Не растрачивайте энергию на игру сомнения.

— А почему сомнение вы называете игрой?

— Минога, ну ты что, не… — Голос Мередит упал до шепота.

Мэллон взглядом остановил ее.

— Сомнение разрушает душу. А главное, Минога, ты не хочешь сомневаться во мне. И прямо сейчас мы выйдем на эту изумительную поляну и будем вместе, будем едины, мы будем одной силой, поскольку ничего не получится, если каждое звено нашей цепочки, вплоть до молекулярного уровня, не будет твердо и непоколебимо нацелено на общую задачу. Мы должны быть как лазерный луч — единый уровень восприятия и познания, вот что нам необходимо. Неужели думаете, вы здесь случайно?

Когда Спенсер Мэллон обводил взглядом круг своих последователей, чуть задерживаясь на лице каждого, он казался, во всяком случае Говарду Блаю, на пару футов выше всех остальных.

— Кит, а ты здесь как — по воле случая? А ты, Бретт?

Хейвард помотал головой:

— He-а.

Милстрэп ответил:

— Как скажете, босс.

Покачиваясь на ноге, уперев руку в бок, Милстрэп полностью вернулся в привычный отталкивающий образ. Интересно, подумал Гути, что же это с ним было и почему все так быстро восстановилось?

— Вы двое, Мередит, и вы, ребята, приводите нас в состояние гармонического равновесия — это понятно, Минога?

Минога сглотнула.

— Знаете, что я изучал в Вест-Пойнте? Помимо всего прочего — химию. Возможно, это удивит тебя, Минога, но в душе я ученый. В Санта-Крузе изучал философию и психологию. Это тоже наука. Информация, информация, информация — ты тратишь тысячи и тысячи часов на лабораторные опыты с животными и только потом расшифровываешь и анализируешь полученную информацию. Как только я услышал о вас четверых, я уже знал, что вы идеально подходите для нашего эксперимента. А теперь, Минога, если ты и твои друзья готовы, если все мы готовы, давайте выйдем на луг и найдем подходящую низину. Вам всем задание: докажите мою правоту, покажите мне ее сами.

Еще более насмешливо, чем в первый раз, он повел рукой в сторону поляны, приглашая Миногу подтвердить совершенство его исследовательских методов. Предполагалось, что это будет такой же эксперимент, как те, в которых участвовали солнечные рефлекторы и деревянные коробки, выстроившиеся вдоль правой границы луга.

— Черт, и покажу, — сказал Кроха.

Он шагнул к забору высотой почти по пояс, обозначавшему конец Глассхаус-роуд, перебросил через него магазинный пакет, перелез сам. Следом за ним перепрыгнул Ботик.

— Давай, Минога, — сказал Кроха. — Покажем ему, где это место.

Минога неуклюже перебралась через бетонную стенку. Еще более неуклюже это сделал Гути, и, пока он отряхивал рубашку от цементной пыли, Мэллон вскочил на барьер и спрыгнул вниз — единым грациозным движением. Он протянул руку Мередит, усевшейся джинсовой задницей на забор и свесившей ноги.

Кит Хейвард попытался подражать непринужденной легкости Мэллона. И едва не свалился, но вовремя удержался — именно тогда, когда надо было спрыгнуть. Бретт Милстрэп преодолел преграду в стиле Крохи: сначала одну ногу, потом другую, но менее проворно. Он пробурчал: «Чертова задница». Когда вслед за Китом Хейвардом засмеялся Ботик, Хейвард вдруг резко оборвал смех и зло зыркнул на парня.

— Пошли покажем ему, зачем мы здесь, — сказал Кроха.

Он махнул друзьям и повел их к центру поляны. Травы и полевые цветы цеплялись за ноги. Зелень самых разных оттенков расстилалась перед ними, неровности почвы заросли ползучими, неряшливо спутанными рядами дикой моркови и тигровой лилии. Где-то в отдалении в неподвижном воздухе гудели пчелы.

Гути и Кроха возглавляли маленькую колонну. Ботик и Минога топали следом за ними. На некотором расстоянии шли Мэллон и Мередит Брайт. Последними с видом наказанных школьников плелись нога за ногу Хейвард с Милстрэпом.

Говард оглянулся на Мэллона. Его беспокойство как будто рассеялось; он улыбался своим мыслям и выглядел довольным от того, что очутился здесь с ними, и от неподдельного любопытства, смогут ли его юные ученики без посторонней помощи отыскать подходящее место.

Кит Хейвард и Бретт Милстрэп переговаривались вполголоса. Хейвард уловил взгляд Гути и посмотрел в ответ с такой мрачной угрозой и обидой, что тот почувствовал, будто его ударили, и стремительно отвернулся. Обернись он еще раз — узнал бы, что Хейвард продолжает смотреть на него, и ему наверняка стало бы не по себе: это словно вглядываться в темную толщу воды и смутно видеть там что-то огромное и непонятное.