Женщина-сфинкс - Лана Синявская Страница 21

– Может, вам все-таки показалось? – спросила Аня.

– Вы мне не верите…

– Всякое случается. Может быть, вы зря испугались?

– Нет, я ее видела, – заупрямилась мисс Ребекка. – Высокая, стройная, в старинном платье. Я запомнила все детали.

– И она плакала? – уточнила Яся.

Женщина кивнула, а потом оглянулась и спросила с надеждой:

– Вы не передумали?

– А что, завтра опять ваше ночное дежурство? – пошутила Анна. Но библиотекарша даже не улыбнулась. Она выглядела испуганной и нервно кусала губы, как будто собираясь еще что-то сказать.

– Хорошо, – решилась она, – я скажу вам ВСЮ правду.

– Так это была только половина? – спросила Яся сочувственно.

– Увы, так и есть. И это совсем не смешно, – подтвердила женщина сурово. – Появление рыдающей женщины – это еще полбеды. Но после этого обычно тот, кто берет книгу… умирает.

Анна при этих словах побледнела. Мисс Ребекка это заметила и смутилась.

– Звучит устрашающе, – пробормотала Яся себе под нос, одновременно крепко стиснув Анино предплечье, чтобы привести ее в чувство. – И что, так бывает каждый раз? У вас есть доказательства?

– К счастью, книгу берут исключительно редко, – начала оправдываться библиотекарша, – в предпоследний раз это случилось в 1996 году, и тогда все закончилось очень печально.

– А кто брал книгу последним? – спросила Анна нетерпеливо.

– Это была пара, – ответила женщина. – Врать не буду, о них я ничего больше не слышала. Похоже, они были не из этих мест. Очень надеюсь, что с ними все обошлось, – но в ее голосе не чувствовалось уверенности.

– Вы запомнили этих людей? – требовательно спросила Аня, втайне надеясь, что Нурии среди них не было. Но мисс Ребекка сразу же развеяла ее надежды.

– Женщина была уже в возрасте, смуглая, восточного типа, говорила с сильным акцентом, явно не американка. Возможно, русская, но одета слишком сдержанно, туристы из России так не одеваются. Ее спутник определенно из Европы. Он помогал женщине оформить заказ. Мне показалось, что она делала это впервые, а у мужчины явно был опыт.

– Вы могли бы описать его подробнее?

Мисс Ребекка удивленно подняла брови, и Аня поспешно добавила:

– Мне кажется, я знаю, о ком идет речь, это наши знакомые. Возможно, если они уже получили копии сборника, нам не понадобится его заказывать.

– Ну хорошо, если вы настаиваете… Лет ему уже под шестьдесят, но стариком он не выглядел. Волосы совершенно седые, густые, хорошо причесанные. Одет с иголочки. Очень воспитанный. Давно не встречала джентльмена с такими превосходными манерами, хотя кому-то они могли бы показаться слегка старомодными.

– Вы уверены, что он не американец?

– Пожалуй, нет. Хотя его английский был слишком правильный, если вы понимаете, что я хочу сказать. Впрочем, он очень походил на преподавателя колледжа. Это все объясняет.

– Кто забрал копию?

– Женщина.

– А кто заплатил?

– Тоже она. Это действительно ваши знакомые?

– К сожалению, нет. Мы обознались, – извинилась Яся. Мисс Ребекка почувствовала себя обманутой и была не так уж далека от истины. Она собралась возмутиться, но именно в эту минуту ее помощница принесла заказанную книгу, и библиотекарше пришлось взять себя в руки.

Получив заказ, Анна в сопровождении Яси направилась к столу. Она чувствовала себя словно во сне. Еще ничего не было доказано, но где-то в глубине души она уже знала правду и заранее испытывала угрызения совести. Ее невинная на первый взгляд просьба непонятным образом поставила подругу под удар и привела к неожиданным последствиям. Эти мысли роились в ее мозгу, как осатаневший пчелиный рой, в каждой из них таилось маленькое отравленное жало.

Анна водрузила потрепанный томик на стол перед собой и воззрилась на раритет едва ли не с отвращением. Солнечные лучи сквозь окно падали на слегка покоробленную обложку из натуральной кожи. Чтобы не поддаться острому желанию разорвать книжонку в клочья, Анна спрятала под стол стиснутые руки. Этим немедленно воспользовался материализовавшийся рядом Снежко, который жадно схватил томик. Парень определенно переживал сильные эмоции. Он выглядел взволнованным, даже восторженным, как школяр на первом свидании с гимназисткой. Осторожно, но с плохо скрываемым любопытством, Александр перелистал книжку, едва прикасаясь к самому краю страниц чуткими профессиональными пальцами. На Анну пахнуло слабым запахом пыли и старой бумаги. Запах не был неприятным. Чувствовалось, что книги содержались в идеальных условиях, их тщательно берегли от сырости и яркого света.

Пробегая страницу за страницей, Снежко то задерживался на какой-то строке, то проскальзывал большой кусок вскользь. Он впитывал содержащуюся в книге информацию, как губка воду. Яся следила за ним с уважением, в то время как Анна все еще пребывала в состоянии прострации. Минут через пятнадцать Саша захлопнул сборник и, словно любуясь, положил его перед собой.

– Великолепно! – удовлетворенно изрек он.

– Я бы предпочла, чтобы это было полезно, – сказала Аня ворчливо.

– Не торопись, – предостерегла Яся подругу. – Он еще ничего не сказал. – Во взгляде, брошенном Аней на Сашу, сквозило сомнение в том, что тот может сказать что-то ценное, что поможет отыскать подругу или хотя бы понять, что происходит.

Снежко не торопился с выводами. Он что-то обдумывал.

Потеряв терпение, Анна спросила:

– Ты не мог бы…

– Что я мог бы? – Снежко так погрузился в свои мысли, что вынырнул с неудовольствием.

– Ничего, – с досадой буркнула она.

Он встряхнулся, как собака после купания, и потер руки:

– Начнем с общей характеристики… – Голос парня теперь звучал четко и собранно: занимаясь делом, он забывал кривляться. – Формат книги – ин-кварто, то есть четвертушка, 195 страниц, отпечатано на великолепной бумаге. – Он восхищенно прищелкнул пальцами. – Чистый лен, а не банальная целлюлоза.

– Какая разница? – не разделила Аня его восторга. Ей казалось, что они попросту теряют драгоценное время. У нее начисто пропало желание копаться в старых книгах, имелись дела поважнее.

– Разница большая, – произнес Снежко с нажимом. – Будь эта книжка из обычной бумаги, нам бы ее не видать, сгнила бы за четыреста лет за милую душу. Век офсета, и уж тем паче газетной бумаги, недолог – лет семьдесят-сто от силы. После этого она истлеет и превратится в пыль.

Аня слушала его речь с полнейшим равнодушием, а вот Ярослава Викторовна раскрыла книгу и послушно провела пальцами по толстому пористому листу, прислушиваясь к ощущениям.

– Шершавая, – улыбнулась она.