Ведьмы с Восточного побережья - Мелисса де ла Круз Страница 23

— Конечно, — согласилась Джоанна, беря плачущего мальчика на руки и целуя его мокрые щеки. — Тайлерино, — нежно сказала она, — все будет хорошо, детка. — Она торопливо попрощалась, поблагодарила Мэри и вышла за дверь, громко стуча сабо по гравиевой дорожке.

Кабинет доктора находился в паре кварталов от школы, что было весьма кстати, поскольку в спешке Джоанна позабыла о том, что прибыла в «Солнечный свет» отнюдь не на машине. Медсестра быстро проводила обоих в смотровой кабинет. Тайлер все еще плакал, но теперь — значительно тише, измученный бесконечными всхлипываниями. Его рубашка насквозь промокла от пота и слез. Джоанна крепко держала мальчика за руку, надеясь, что Мэри ошиблась и у ребенка обыкновенная простуда. Этот же врач лечил и ее дочерей, когда те были детьми. Джоанна ему доверяла. Впрочем, девочки толком никогда и не болели. Бессмертие обеспечило всем троим иммунитет к любым недугам. Педиатр внимательно осмотрел Тайлера и вынес вердикт:

— Похоже на серьезный случай отита. Сейчас многие дети болеют и в Нортгемптоне, и в окрестностях. — Он отложил в сторону «ложку», с помощью которой изучал горло мальчика.

— А чем это вызвано? — спросила Джоанна, крепко прижимая малыша.

— Ушная инфекция. — Врач выписал рецепт на курс антибиотиков. — Позаботьтесь, чтобы мальчик принял все таблетки. Вы — официальный опекун? Мне нужна подпись под согласием на применение лекарства.

Джоанна почувствовала, как волна облегчения омывает ее душу.

— Нет, я не опекун, но подпись его родителей я вам привезу при первой же возможности. Они вернутся в город сегодня вечером. — Тайлер, наконец, перестал плакать, он только шмыгал носом и моргал мокрыми ресницами. Медсестра подарила мальчику стикер и влила в рот чайную ложку детской микстуры, чтобы унять боль.

— Мороженое? — предложила Джоанна, целуя его в щеку.

Малыш молча кивнул. Он слишком устал и даже говорить не мог. Джоанна крепко прижала его к себе. Тайлер непременно поправится! Господи, она еще никогда не была так благодарна обычной медицине!

Когда на следующий день после изучения чертежей «Светлого Рая» Ингрид пришла на работу, то обнаружила в своем электронном ящике письмо. Она обескураженно уставилась на монитор. Не далее как вчера она послала ему фотографию с непонятными письменами, и он, не мешкая, ответил! Она ожидала подобной скорости, но все же немного удивилась.

«Рад был получить от тебя весточку. Интересную штуку ты откопала. Вскоре пришлю результаты анализа. Давненько мы с тобой не общались. Кстати, ты получала мои письма?»

Конечно. Она постоянно их перечитывала и даже немного устала от них. Интересно знать, как бы она себя чувствовала, если бы он вдруг перестал писать? Например, ноль сообщений за неделю. Что бы она тогда подумала? Стала бы счастливее или несчастнее? Ингрид потерла виски. Ей не следовало с ним переписываться. Кроме того, она не ждала одобрения со стороны матери и сестры. Но сейчас — исключительный случай. Необычные, прихотливо украшенные пометки на чертежах не давали ей покоя. Здесь кроется, безусловно, нечто очень важное. Ингрид была уверена, что знала смысл каждого «ключа», но почему-то все позабыла. Он — единственный, кто может расшифровать значки и помочь отпереть запертую на замок тайну усадьбы «Светлый Рай». Ингрид быстро ответила:

«Я получала все твои письма. Не уверена, что сейчас подходящее время для встречи, но надеюсь, что ты справишься с символами?»

Отклик был мгновенным:

«Разумеется. Ты сама отлично это знаешь. Не нужно и спрашивать».

Ингрид грустно вздохнула, но больше ничего писать не стала. Наступал ее «ведьмин час», как называл это время Хадсон. Очередь, выстроившаяся перед стойкой в читальном зале, протянулась от входной двери. Многие женщины пришли еще до открытия библиотеки и терпеливо прождали целое утро. Одни из них бродили у стеллажей, другие уселись и читали, но большинство предпочло терпеливо стоять. По Нортгемптону продолжали распространяться слухи о впечатляющих результатах «целительства» Ингрид. У клиенток прекращались ночные кошмары, исчезали странные боли в теле и в голове, тесты на беременность сплошь и рядом оказывались положительными.

Беки Бауман, недавно примирившаяся с мужем, вошла к ней в кабинет первой. Когда она села, Ингрид задала ей привычный вопрос:

— Чем я могу тебе помочь?

— Не знаю даже, как начать… Совершенно непонятно… В общем, у меня такое впечатление, будто наш дом посещают призраки! По ночам мне кажется, что рядом есть кто-то еще. Росс раньше ничего подобного не ощущал, а теперь и сам сказал, чтобы я непременно к тебе сходила. Я уверена, что у нас завелось еще какое-то… существо! Свет сам зажигается и гаснет. Телевизор включается в неподходящее время. Ты веришь в привидения?

— Нет, — медленно и спокойно ответила Ингрид. Но она сразу догадалась, что речь шла о фантомах или духах. Эти сверхъестественные сущности, видимые в неярком свете, обычно появляются вблизи места, где проходит граница физической реальности и мира вечного мрака. Те, кто находится по обе стороны «шва» или поблизости, могут порой почувствовать присутствие «иных». В Нортгемптоне границы миров удерживались с помощью могущественного связующего заклятья, которое Джоанна наложила в давние времена, когда они впервые перебрались сюда. Вполне логично, предположила Ингрид, что сила заклятья после Запрета несколько ослабела. Она сделала для Беки талисман, который крепче скреплял «шов» и должен был избавить женщину от надоедливых паранормальных явлений. Во всяком случае, спасти от телевизора, неожиданно включающегося на полную громкость в три часа ночи.

Ингрид продолжала терпеливо выслушивать невнятные и необъяснимые жалобы посетительниц, но неожиданно в кабинет ворвался Мэтт Ноубл.

— Привет, Ингрид. — Он был очень высокий и выглядел нелепо, усевшись на маленький стульчик, находящийся напротив ее стола. — Я слышал, ты людям помогать умеешь?

— Да, кое-что я могу. А тебя каким ветром сюда занесло, Мэтт? — спросила Ингрид, старательно разглаживая юбку на коленях, поскольку была не в силах посмотреть на него. Она злилась, что ведет себя в присутствии Мэтта, как суетливая старая дева.

Ноубл умудрился наклониться к ней, и Ингрид заставила себя взглянуть ему прямо в лицо.

— У меня проблема… — прохрипел он, не сводя с нее небесно-голубых глаз.

— Какая?

— Мне нравится одна девушка, понимаешь? Правда. Умная, хорошенькая, милая. И, похоже, о людях по-настоящему заботится. Вот только на меня она внимания совсем не обращает.

Ингрид напряглась:

— Ясно.

— Вот я и подумал… Короче, научи, как сделать, чтобы она сказала «да», если я приглашу ее на свидание? — Глаза его засверкали, и губы начали складываться в улыбку.

Ингрид нахмурилась. Она не любила, когда над ней подшучивали. Чувство юмора у нее имелось, но служить объектом насмешек было всегда неприятно. Она не сомневалась — Мэтт имел в виду именно ее. Хотя если у него настолько оригинальный способ приглашать девушку на свидание, то парню следовало бы сперва хорошенько подумать. Дам ему от ворот поворот, но буду вежливой, решила Ингрид. Бедняга! Он явно влюблен, и ей совершенно не хотелось его обижать. Не такая уж она и бесчувственная.