Темная материя - Питер Страуб Страница 24

— Шейн, вернись. Вернись, говорю..

Вдохновившись, Говард и ему сообщил, что так говорят только старики. Посмотрел через комнату и забыл о пареньке в полосатых шортах.

По ту сторону пустого танцпола мужчина в сером костюме склонился над Миногой, развалившейся в небесно-голубом пластмассовом кресле, крест-накрест перемотанном скотчем. Какой-то студент коснулся руки мужчины, но тот и ухом не повел. Тогда парень ухватил его за локоть и что-то выкрикнул. Мужчина как будто едва шевельнулся, а студент уже летел через залитый пивом, усыпанный стаканчиками зал. Молотя в воздухе руками, он врезался спиной в мешанину локтей, колен и ног и рухнул на пол. Из носа у него пошла кровь. Двое членов студенческого клуба заметили полет собрата. Выглядели они внушительно: один с широкой грудью и крепко посаженной на низкой шее головой; второй был просто настолько огромен, что казался неприступным. Эти двое повернулись к собаке, то есть агенту — ангелу-убийце, по пьяному разумению Гути. Он хотел крикнуть им: «Оставьте его, не связывайтесь с ним, несмотря на то что вы такие здоровые». Они погибнут, Гути был уверен, их разорвут в кровавые клочья. Ужас отнял последние силы, и он закрыл глаза.

Когда Гути вновь открыл их, два гиганта «Бета Дельт» поднимали своего потрясенного, истекающего кровью друга, а существо в костюме исчезло, как те невидимые создания на репетиции. Гути ничего не понимал.

Он вспомнил, что Спенсер собирается завтра оставить их, и его вновь охватило горе. «Бетадельтец» в полосатых шортах сказал что-то о детях и побрел прочь. Сквозь слезы Говард увидел смутный силуэт Миноги, плавно поднявшийся к смутному силуэту Ботика и ухвативший его за плечи. Как и он, Минога была в слезах: наверное, по той же причине, подумалось ему.

Мэллон говорил:

«Когда-нибудь, может статься, в отдаленном будущем и, разумеется, когда вы меньше всего будете к этому готовы, вы увидите себя в абсолютно безликом, холодном, безымянном пространстве, и перед вами окажется самый важный выбор вашей жизни. Вы будете в командировке, или в отпуске, или выходить из лифта, или входить в холл отеля. Это может произойти где угодно, но давайте рассматривать наиболее вероятные варианты. Может, все произойдет и не так, но предположим. Например… Например, вы будете знать, что я в Непале или в больнице. Или вам станет известно, что я умер. По какой-то причине нет меня, я не могу быть там, и тем не менее — вот он я. Вы видите, как я иду через холл или выхожу из соседнего лифта. Это не он, не может быть, говорите вы себе, Спенсера здесь быть не может, и, несмотря на все доводы, это я, он самый, и вы знаете это. Отсюда вопрос: что я здесь делаю? Поскольку вы чертовски уверены, что видите, как я совершаю какие-то действия, я не просто вышел прогуляться, я куда-то направляюсь. Второй вопрос более важен: почему вы увидели меня? Я попал в поле вашего зрения абсолютно случайно? А как такое возможно? Нет, существует причина того, что вы увидели меня, и я объясню вам, насколько она важна.

Итак, вы устремляетесь за мной — вы не говорите ничего, вы просто идете, желая узнать, что я делаю. Потому что я не просто иду мимо, я беру вас с собой, веду вас за собой — это ваша цель, не только моя. И в ту секунду, когда вы отправляетесь за мной, я делаю шаг и мешаю вам совершить то, что вам необходимо.

Надеюсь, понятно, что это нечто вроде притчи? Притчи таят в себе не один смысл, вот почему спустя две тысячи лет люди спорят о них.

Я веду вас вокруг квартала, ныряю в переулки, вхожу в лавки и выхожу через черный ход, но вам удается висеть у меня на хвосте, что бы я ни предпринимал. Наконец мы вновь возвратились в фойе того отеля, так что можно сказать, пунктом нашего назначения была отправная точка. Я попадаю туда до вас, и, когда вы оказываетесь в фойе, вы видите, как я вхожу в лифт, и двери тут же закрываются. Вы смотрите, как световой указатель ползет вверх и останавливается на пятом этаже. Кто вышел там — я или кто-то другой? Времени гадать нет: рядом раскрываются двери второго лифта, вы прыгаете в него и нажимаете кнопку «пять» и «закрыть дверь» прежде, чем кто-то еще зайдет с вами в кабину. Лифт тащится вверх еле-еле, но наконец достигает пятого этажа, двери ползут в стороны, вы выскакиваете и вертите головой. Я в конце коридора справа от вас, поворачиваю за угол. Вы бросаетесь бежать, потому что боитесь не увидеть, в какую дверь я вошел.

Дверь с грохотом захлопывается за секунду до того, как вы добежали до поворота. На полной скорости вы огибаете угол и понимаете, что я, по-видимому, вошел в какую-то из двух комнат. Есть еще двери на улицу, но, если б я вышел через них, вы бы успели увидеть, как они закрываются.

Итак, это точка, в которой вам необходимо сделать выбор. Вы стоите перед дилеммой. Смысл выбора стал для вас ясным сразу, когда вы остановились лицом к двум дверям, и от вашего решения зависит очень-очень многое.

Если вы постучите в мою комнату, я открою и приглашу вас на долгий разговор. Настолько долгий, насколько вы захотите. Вы поступите так, как нужно, и наградой вам будет возможность просить меня о чем угодно — я отвечу на все вопросы, которые вы носили в себе, на все вопросы, не дававшие вам покоя. И, поверьте мне, вопросов будет уйма: если вы подумаете обо всем, что мы сделали и что сделать предстоит, вопросы будут вас переполнять. А ответы вы найдете в объяснениях, которых ждали, в которых, по правде говоря, нуждались всю жизнь.

Однако вы поняли: если выберете не ту дверь, с вами приключится какая-то страшная личная беда. Это пугающее понимание пришло к вам внезапно — никогда не угадаешь, каковы последствия ошибочного выбора-решения, и в этом случае последствия могут быть в самом деле ужасны. А что еще хуже: эта беда затронет не вас лично, хотя личной она будет казаться, а того, кто вам дорог. Если сделаете неверный выбор, что-то ужасное произойдет с человеком, которого вы любите всем сердцем. Это может быть страшный припадок, тяжелое увечье в результате автокатастрофы, это может быть медленное мучительное умирание с криками боли и загаженной испражнениями постелью.

В общем, вы стоите перед выбором. Насколько вы уверены? Скажем, вы подспудно чувствуете, какая именно дверь «та самая», инстинктивно. Можете ли вы довериться этому инстинкту?

Круто, да?

Но история заканчивается, когда вы откроете дверь. Не имеет значения, угадали ли вы, какая из комнат моя, какая дверь закрылась за мной. Вы опускаете ладонь на дверную ручку — и все, конец сказки. Выбрав одно, выбираешь и другое. Понимаете почему? Эти последствия неразделимы, они сиамские близнецы. Даже если выберете дверь с женщиной за ней — на все вопросы даны ответы, все объяснения даны, секрет вашей жизни разрешен, — все равно вы дали тигру прыгнуть. Вы дали согласие на катастрофу, вы навлекли ее, приманили беду на порог. Вам повезло, только и всего».

Мэллон говорил:

«Для каждой тайной миссии требуется хороший вор».

Мэллон говорил:

«Доверьтесь мне. И когда начнется прилив, вы будете на моем берегу».