Сначала было весело - Александр Варго Страница 24

– Не подскажите, как проехать к Голубым озерам? – интересуюсь я.

– Голубые озера? – переспрашивает белобрысый парнишка в вызывающей майке. – Туда ехать и ехать, они где-то в той стороне, но как проехать – не знаю, никогда в тех краях не был.

– А ты говорил, они близко, – недовольно говорит Нинка, игриво стукнув приятеля кулачком по плечу. – Лучше бы на Ставок поехали.

– Если вам нет особой разницы, куда ехать, можете прокатиться к Санаторию, – предлагает блондинка.

– В смысле? – округляет глаза Боксер.

«Пофигист» широко улыбается, блеснув непривычно белоснежными зубами.

– Да здесь рядом есть укромное местечко: горы, озеро, небольшая рощица – все как полагается, мы как раз туда собираемся.

– Что-то я о таком не слышала, – сомневаюсь я. – А как называется? Не «Барвинок», случайно?

– «Барвинок» далеко, на речке. А этот без названия. Просто Санаторий. Раньше там закрытое правительственное оздоровительно-профилактическое учреждение было, простых смертных не пускали. Только для республиканской партийной элиты. Сам дорогой Леонид Ильич, говорят, посещал и очень положительно отзывался. Вот так. В сам Санаторий, правда, и сейчас не пустят, но к озеру – пожалуйста.

– И как? – заинтересованно спрашивает Нинка. – Вы там были раньше?

– Мы лично нет, а вот Маша с Диной бывали. Маш!

– Чего тебе? – Окошко, что напротив водительского места, медленно опускается, и из него показывается конопатое личико совсем юной девушки. Лет тринадцати. Две коротенькие русые косички, вздернутый носик и бесенята в черных глазах.

– Здесь Санаторием интересуются. Хорошо там?

– Потрясающе! – оживает Маша. – Там так тихо, чисто… даже олени водятся.

– Не олени, – поправляет мужской голос из зашторенного салона «Газели», – а косули.

– А еще кролики и фазаны.

– Не кролики, а зайцы.

– Мы в прошлом месяце там отдыхали с друзьями – понравилось, слов нет. Поезжайте – не пожалеете.

– Ехать далеко? – загорается Нинка.

– Полчаса, может, немногим больше. Да здесь недалеко. Езжайте по вот этой дороге. За тем холмом будет мост, вы, как переедете его, сразу сворачивайте налево, и вдоль бережка до самого Санатория. Вы его сразу узнаете, все равно других зданий в обозримых окрестностях нет. Со стоянкой на месте сориентируетесь. Удобных полянок изобилие, на любой вкус.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Может, там встретимся.

– Ага. Ну ладно, мы поехали.

– И еще… питьевой воды лучше наберите из колодца у выездных ворот Санатория, у озера источников нет. Удачи!

– Вам тоже. Бывайте.

– Попробуем съездить к этому их Санаторию? – спрашиваю я, как только машина трогается с места. – Или есть другие предложения?

– Я – двумя руками «за»! – хлопает в ладоши Нинка. И кивает в направлении оставшейся позади «Газели». – С такой-то рекламой.

– Я тоже, – присоединяется Федя.

– А я уже туда и еду, – хохотнув, сообщает Максим. – Вот и мост показался.

По мере приближения данное утверждение вызывает все больше сомнений.

– Что-то это на мост не больно похоже, – надувает губы Нинка. – Он точно машину выдержит?

– Скорее да, чем нет, – у меня получается довольно удачно сымитировать голос «великого» лекаря из «Буратино».

– Ты собираешься по нему ехать?

– Конечно.

– Наверное, я лучше из машины выйду. Настя, ты со мной?

– Да.

– Зачем? – удивляется Максим.

– Мне так спокойнее.

– Да по этому мосту во время войны танки ездили.

– Более семидесяти лет назад, – уточняю я. – И по всей видимости, тяжелых лет. Вон как потрепало его время.

Железобетонные опоры в количестве двух штук выкрошились, явив взору ржавую арматуру. Перила отсутствуют. Лишь поблескивают по обеим сторонам моста пеньки ровно срезанных швеллеров. В месте стыка плит зияет трещина, из которой тянется к солнцу жухлая трава и небольшое деревце.

– Тормози! – командует Нинка, видя несерьезное отношение к решению о пешем переходе на противоположный берег.

Машина останавливается.

– Что случилось? – интересуется Боксер.

– Эту речку вброд безопаснее перейти, – решительно заявляю я, демонстрируя солидарность с подругой.

– Это ты зря, – возражает Максим. – Здесь довольно глубоко. И омутов полно. Видишь, как леший хороводит.

– Водяной, – поправляю я.

– Ага. С русалками и хороводит. Групповушку…

– Какая интересная идея, – замечает Боксер, стрельнув глазами. – Федь, ты как к групповому сексу относишься?

– Заманчивое предложение.

– Обломайтесь! – роняет Нинка, вылезая из машины. Я следую ее примеру. – Езжайте, хватит трепаться. Ждите нас на той стороне.

Хрустя щебнем, «Нива» въезжает на мост.

Екает сердце. Воображение рисует крах моста: крошащийся бетон, лопающаяся со звоном арматура, зависшая в воздухе машина, крик…

Ничего этого, слава богу, не происходит.

Автомобиль без происшествий минует мост и замирает.

Посигналив, Максим высовывается в окно.

– Вас до вечера ждать?

– Подождешь – не убудет! – кричит в ответ Нинка. – Пошли, подруга?

– Пошли, – соглашаюсь я.

Стараюсь держаться середины моста, поскольку отсутствие перил действует на нервы. Мелькает мысль, что лучше было остаться в машине, уже была бы на той стороне.

– Да не переживай ты так, – подмигивает подруга, – все будет хорошо.

– Да я и не переживаю.

– Ага, кому другому расскажи, а то я тебя не знаю.

Тридцать два шага, приблизительно шестнадцать метров, именно столько приходится преодолеть, чтобы перейти на другой берег.

А с другой стороны – всего-то! Это ведь не по канату над пропастью. Здесь не разобьешься, даже упав. Намокнешь разве что да испугаешься.

«Трусиха», – с облегчением укоряю себя, делая последний шаг.

Рядом шумно выдыхает Нинка.

– Ух!

– Не прошло и полгода, – ворчит Федя.

– Не спеши, а то успеешь, – отмахивается подруга. Пропустив меня, она ныряет на переднее сиденье. – Чего стоим? Поехали!

– Вот что мне в тебе, Нинусик, нравится, – заводя машину, воркует Максим, – так это решительность. Чуть только что, сразу коня за… это самое, как там его?

– Удило.