Кентавр - Элджернон Генри Блэквуд Страница 25

— Мы сделаем все, как надо. Мортимер не особо стремится, у него там танцы или что-то еще в этом роде, — сказал он и, заметив раздражение, мелькнувшее в ее глазах, добавил: — Но он не пойдет туда. Он будет обязательно.

Недовольное выражение лица избалованной женщины несколько сбило его с толку.

— О нет, его действительно не потребовалось долго убеждать, — уверил он жену. — Какая-то девушка, конечно же. Он молод.

Она ничего не сказала в ответ, но намек заставил ее покраснеть.

Они выехали с Саут-Одли-стрит сразу после завтрака, надлежащим образом миновали Севеноукс и приехали в Кентскую пустошь. С тем чтобы придать делу должную огласку, они настрого наказали шоферу держать в тайне цель их приезда, устроили его в сельской гостинице и дали указание забрать их через час после рассвета, чтобы они смогли позавтракать в Лондоне. «Он всем расскажет, — сказал ее циничный и практичный муж, — и местные газеты напишут обо всем уже на следующий день. Стоит потерпеть несколько часов, чтобы положить конец всей этой болтовне. Почитаем, покурим, а Мортимер расскажет нам новые морские байки». Вместе с шофером он прошел в дом, чтобы проследить за подготовкой комнаты, освещения, корзин с едой и тому подобного, оставив парочку на лужайке.

— Четыре часа — это немного, но хотя бы что-то, — прошептал Мортимер, в первый раз оставшись наедине с Нэнси с момента их отъезда. — Это просто потрясающе, что вы выбрали меня. Вы выглядите божественно сегодня. Вы самая прекрасная женщина в мире.

Его голубые глаза излучали то голодное желание, которое он принимал за любовь. Выглядел Мортимер так, словно только что вернулся из плавания: его кожа приняла смуглый оттенок, а светлые волосы слегка выгорели под солнцем. Он взял ее за руку, чтобы увести прочь от косых солнечных лучей в тень рододендронов.

— Это не я, глупый мальчишка. Это Джон предложил, чтобы вы поехали. — Она отняла руку с деланным усилием. — Кроме того, вы практически отказались, ссылаясь на какие-то танцы.

— Но вы ведь могли воспротивиться моему участию, — пылко ответил он, — но не сделали этого. О, вы столь хороши, столь прелестны!

И страстно ее поцеловал. Она немного посопротивлялась, но быстро уступила.

— Гарри! Ты просто идиот! — вскрикнула она, переводя дыхание, когда он ее отпустил. — Я даже не знаю, как ты посмел! Ведь Джон — твой друг. К тому же, — Нэнси быстро осмотрелась, — здесь небезопасно.

Ее глаза счастливо сияли, а щеки покрывал румянец. Она выглядела как молодая, симпатичная, похотливая самка, какой и была на самом деле, охваченная эгоистичной страстью.

— К счастью, — добавила она, — он слишком мне доверяет и не заподозрит дурного.

Молодой человек, взглянув на нее с обожанием, рассмеялся.

— От поцелуя вреда не будет, — сказал он. — Ты для него словно ребенок. Он не воспринимает тебя как женщину. В любом случае в его голове только корабли, магнаты и пакеты, запечатанные сургучом.

Он пытался успокоить ее, однако, доверяя ее женскому инстинкту, понимал, что не следует сейчас к ней прикасаться.

— Он ничего не видит. Даже в десяти ярдах…

А в двадцати ярдах от них раздался голос, который его перебил, так как Джон Берли, его обладатель, вышел из-за угла дома, направляясь к ним. Он объявил, что шофер оставил корзины с едой в комнате на первом этаже и вернулся в гостиницу.

— Давайте прогуляемся, — добавил он, присоединяясь к ним, — и изучим сад, а минут за пять до захода солнца войдем в дом и перекусим.

Он рассмеялся.

— Мы должны сделать все по-честному, верно, Нэнси? От последнего и до первого луча света, помнишь? Пойдем, Мортимер, — он взял молодого человека под руку, — последний раз осмотримся вокруг, прежде чем повесимся на соседних крюках в комнате экономки! — И протянул вторую руку жене.

— О, замолчи, Джон! — воскликнула она. — Мне не нравятся твои шутки, особенно сейчас, в сумерках.

Она задрожала и при этом так восхитительно поджала губки, что Берли сразу же с силой прижал ее к себе, извинился и поцеловал в то самое место, где ее целовали двумя минутами ранее.

— Мы оба позаботимся о тебе, — сказал он жене.

За его широкой спиной молодая пара обменялась быстрыми, но многозначительными взглядами, заприметив новую интонацию, заставлявшую быть более осторожными. Возможно, он был не так слеп, как представлялось. У молодых людей появился свой особый язык: «Все хорошо, но в другой раз надо быть осмотрительнее!»

Оставалось еще несколько минут до захода, прежде чем огромный огненный шар погрузится за покрытые лесом холмы. Троица, праздно болтая, прогуливалась среди кустов роз, и трепещущая взволнованность охватывала по крайней мере двоих из них. Этот вечер был просто совершенством: безветренный, теплый, наполненный ароматом цветов. Гигантские безголовые тени, пересекая лужайку, двигались впереди своих владельцев. Одна из сторон дома уже погрузилась во тьму, мимо проносились летучие мыши, а ночные бабочки сновали над давно не стрижеными купами азалий и рододендронов. Разговор вертелся главным образом вокруг использования этого дома как санатория, вероятных текущих расходов, подходящего персонала и так далее.

— Теперь пора, — сказал Джон Берли, прерываясь и резко разворачиваясь, — мы должны быть в доме, когда солнце сядет. Нужно точно выполнять все условия.

Он повторял эти слова, словно ему нравилось, как они звучат. За что бы Берли в своей жизни ни брался, большое или малое, он ко всему относился серьезно.

Они вошли внутрь, нелепое трио охотников за привидениями, без особого рвения начав подниматься в большую комнату, где стояли корзины с продуктами. Уже в холле их окутала темнота. Электрические фонарики пришлись как нельзя кстати, чтобы помочь им подняться, прощупывая один уголок за другим. Воздух был сырым и промозглым.

— Словно в заброшенном музее, — сказал Мортимер. — Я чувствую запах экспонатов.

Они оглянулись и принюхались.

— Это человеческий запах, — ответил его наниматель и друг, — смешанный с запахом цемента и побелки.

Все трое рассмеялись словам миссис Берли, что им следовало сорвать несколько роз и принести их сюда. Муж поднимался первым по широкой лестнице. Мортимер следовал за ним, но тут Нэнси его окликнула:

— Мне не нравится идти последней. Позади так темно. Я пойду между вами.

Моряк протянул ей руку и слегка сжал ее, когда она обходила его.

— Ведь здесь может появиться призрак, — продолжила миссис Берли, обернувшись к мужу, как бы на всякий случай, дома она бы постучала по дереву. — Говорят, с этого начинается. Призрачная мужская фигура.

Ее пронзила легкая дрожь, и она взяла мужа за руку.

— Надеюсь, мы ее увидим, — прозаично заметил он.

— А я надеюсь — нет, — настаивала Нэнси. — Она показывается перед тем, как… что-то происходит.