10000 литров чистого ужаса - Томас Гунциг Страница 29

— О, знаешь ли, многие люди хранят деньги в банках и поощряют таким образом финансовые спекуляции, которые рано или поздно погубят этот мир. Люди дарят своим любимым бриллианты, а их, между прочим, добывают в африканских копях шестилетние дети, даже когда ты заливаешь бензин в свою машину, ты косвенно финансируешь террористические группировки… У всех руки хоть немного, да в грязи, знаешь ли…

Марк вздохнул.

— Как мне вернуться в шале?

Лоранс опустила глаза.

— Это невозможно.

— Как?.. — По спине Марка побежали мурашки. — Мне надо туда, я должен помочь Джей-Си, я должен вернуться домой…

— Нет. Ты попал сюда по воле случая. Мне очень жаль. Я попрошу Друзей, чтобы тебя не перерабатывали, объясню, что не могу без компании, мне срочно нужен друг, пока я совсем не спятила. Ты не можешь уйти.

— Но… Почему?

— Ты будешь болтать. Расскажешь обо всем. Сюда придут люди, чтобы причинить им зло. Знаешь, они ведь такие беззащитные.

— И как же ты рассчитываешь меня удержать?

Лоранс не поднимала глаз; было видно, что она пытается что-нибудь придумать. Марк слышал вдалеке плеск — наверно, где-то бил подземный источник или скопившаяся влага капала со стен.

— Чтобы удержать тебя, у меня есть разумный довод. Без моей помощи выхода тебе не найти, — сказала наконец Лоранс.

— А у меня, чтобы убедить тебя, есть оружие: скажи мне, где выход, или я всажу тебе стрелу в бедро. Я видел, как этот «довод» действует на лань — поверь мне, зрелище не из приятных.

С этими словами он взял арбалет и прицелился в Лоранс.

Она пожала плечами.

— Ладно, брось… Я покажу тебе, как отсюда выбраться. Я хотела только одного — чтоб было с кем поговорить. Думаешь, жизнь у меня веселая?

Марк ничего не ответил. Он тоже хотел теперь только одного — чтобы эта история поскорее кончилась.

Джей-Си шагал по проселочной дороге уже довольно долго.

Было хорошо.

Восходящее солнце слепило глаза.

Все правильно.

Он шел под открытым небом, запахи рассвета и свежести наполняли его ноздри, и тело покрывалось гусиной кожей.

Он чувствовал, что немного проголодался.

Там, где дорога делала поворот, был магазин.

Где-то в очень-очень-очень дальнем уголке его памяти с этим магазином было что-то связано.

Клочок сознания, не более ясный, чем свечной огарок, освещающий пепелище старого дома, подсказал ему, что там найдется что поесть.

Джей-Си толкнул дверь.

Она не поддалась.

Он толкнул сильнее.

Опять не поддалась.

Он заколотил в нее изо всех сил.

Навалился всем своим весом.

Что-то треснуло. И дверь открылась.

Хорошо.

Внутри были запахи — пахло чем-то, что можно есть.

Но был еще и звук.

Негромкий звук — что-то твердое скреблось обо что-то твердое.

Звук шел от прилавка.

Там была клетка.

А в клетке — что-то странное, о чем-то напомнившее уцелевшему клочку его сознания.

Он не знал, хорошо это или нет.

Но если это о чем-то напомнило уцелевшему клочку его сознания, то, может, это был папа. Или мама.

Они у него были, в детстве.

Папа и мама дают поесть.

И лечат, когда бо-бо.

Он открыл клетку.

И сказал: «Папа?»

Сказать «Мама?» он не успел.

Марк пошел за Лоранс, и она вывела его к водоему.

Странный свет играл на поверхности воды, гладкой, как банковская карта.

— Вот, перейдешь его вброд, а на той стороне есть узкий лаз, он ведет наверх. Ты выйдешь как раз напротив шале.

Марк посмотрел на нее с подозрением.

— А если ты мне врешь и никакого лаза нет?

— Тогда ты можешь вернуться сюда и всадить мне стрелу в бедро, как обещал.

Марк пожал плечами. Ему надоел этот торг. Он пойдет в шале — все наверняка уже там, — выпьет кофе, а завтра утром только его здесь и видели.

Он шагнул в холодную воду и пошел вперед.

Он не видел грустной улыбки на лице Лоранс.

Эд сидел в большом кресле.

Он решил, что просидит так весь день, пока не пройдет головная боль. В окно он видел Тину, которая сновала туда-сюда: ей надо было все убрать.

Работы много, но к ужину она управится.