Рожденный дважды - Фрэнсис Пол Вилсон Страница 29

– Пошли.

Джим шел к входной двери первым и думал о том, какой он псих, что это дело все еще не дает ему покоя. Мать ведь сказала ему, что Иона весь вечер сидел дома, а лом оказался совершенно чистым. Что еще нужно?

Ничего. За исключением того, что лом был слишкомчистым. Все другие инструменты в гараже за зиму покрылись тонким слоем пыли... кроме лома. На его шестиугольной рукоятке не было ни грязи, ни смазки, как будто кто-то пару дней назад тщательно протер ее.

Джим решил больше не думать об этом.

Джим открывал чугунные ворота, а Кэрол с переднего сиденья машины смотрела на особняк Хэнли, поднимавшийся за высокой каменной оградой. Прутья ворот высотой в восемь футов были украшены у основания орнаментом и угрожающе заострены вверху. Открывшийся взору дом был прекрасен. Она и не мечтала, что когда-нибудь будет жить в таком. Когда Джим вернулся в машину и въехал во двор, дом предстал во всем своем великолепии, и у Кэрол снова, как вчера, перехватило дыхание.

– Какой красивый! – воскликнула Эмма, сидевшая сзади.

Иона, находившийся с ней рядом, промолчал, но Кэрол и не ожидала от него громогласных восторгов. Она упивалась представшим перед ней видом большого трехэтажного особняка в смешанном стиле – итальянском и Второй империи, – уютно расположившегося среди ив и сосен на фоне глади пролива Лонг-Айленд.

Черепица была кремового цвета, а деревянная отделка и крыша мансарды – темно-коричневого. Четырехугольная башня в пять этажей поднималась над передним портиком. Окна третьего этажа и эркеры по сторонам дома украшал освинцованный орнамент в виде цветов и фруктов. И наконец, картину довершало полукруглое окошко над входной дверью.

Кэрол поднялась по трем ступенькам к портику, где справа висела на цепях плетеная скамейка-качели, а слева стояли плетеные стулья. На стеклах стройных фонарей по обе стороны входной двери были выгравированы грациозные журавли и гнущийся на ветру тростник.

Эмма осталась на подъездной дорожке и рассматривала дом.

– Пошли, ма, – позвал ее Джим.

– Обо мне не беспокойся, я, как всегда, переплетусь сзади всех.

Кэрол остановила Джима взглядом.

– Я не стану ее поправлять, не бойся, – прошептал он.

За массивной дубовой дверью открылся узкий холл, уставленный напольными лампами и растениями в кадках на низких столиках. Кэрол потратила большую часть предыдущего дня, поливая жаждущие влаги плющи и пальмы. Справа наверх и в глубь дома вела лестница, покрытая дорожкой, в начале каждого марша прикрепленной к полу бронзовыми прутьями. Слева стояла резного ореха вешалка с зеркалом, предназначенная для шляп и зонтиков.

– Обратите внимание на первую гостиную, – сказала Кэрол, ведя их направо.

– О Боже! – ахнула Эмма, останавливаясь на пороге. – Она так... так...

– Набита, -подсказал Джим. – По-моему, это подходящее слово.

– Настоящий викторианский дом всегда набит, -заявила Кэрол.

Обследовав дом, она пришла к выводу, что Хэнли не пожалел ни сил, ни денег, чтобы вернуть ему пышный стиль былой эпохи. Полосатые обои, цветастые ковры, лампы с кистями, кружевные чехлы на каждом стуле и многоярусные этажерки с растениями по углам. Эркер представлял собой настоящие джунгли. Стены были увешаны картинами и старыми фотографиями. На всех возможных поверхностях – столах, американском органе и на каминной полке из каррарского мрамора – лежали открытки, стояли шкатулки, безделушки и сувениры. Горничной такое могло присниться только в страшном сне!

– Заявляю, что моя метелка из перьев не продержится здесь и дня, – сказала Эмма.

– Пойдем, пап, я покажу, тебе библиотеку внизу, – позвал Джим.

– Внизу? Ты хочешь сказать, что здесь не одна библиотека?

– Две. Наверху что-то вроде научной библиотеки. Но нижняя богаче.

– Кому нужно несколько библиотек? – спросил Иона, возвращаясь вслед за Джимом в холл.

– Подожди, ты еще не видел стерео.

А Кэрол сказала Эмме:

– Подождите, вы еще не видели кухню.

– Боже правый, надеюсь, она не такая... как это?.. аутентичная, как гостиная?

Кэрол рассмеялась и повела ее через холл.

– Никакого сравнения!

Кухня была просторной, с двойной электрической плитой, большим холодильником и морозильником. Часть пола покрывала плитка, другую – сосновые дощечки. В центре кухни стоял массивный прямоугольный дубовый стол шести футов длиной на ножках в виде звериных лап.

Кэрол и Эмма встретились с мужчинами в столовой, которая поражала яркими витражами в окнах.

– Кто мог подумать, что наш сын станет владельцем такого дома? – проговорила Эмма, сжимая руку Ионы. – А это только первый этаж.

– Вот что я хочу вам сообщить, – объявил Джим. – Я решил поделиться с вами своим наследством.

Эмма в удивлении широко раскрыла глаза.

– О Джимми...

– Нет, я в самом деле этого хочу, – прервал ее Джим. – Я никогда не смогу отплатить вам за все то, что вы для меня сделали, но я хочу, чтобы вы жили в комфорте и не должны были думать об увольнениях, налогах и, обо всяком таком. Я даю вам миллион долларов.

Эмма расплакалась. Кэрол ласково обняла ее за плечи. Они с Джимом обсуждали это прошлым вечером. Он надеялся получить ее одобрение, и она поддержала его. Как бы она хотела, чтобы и ее родители были живы и разделили с ними щедрый дар Хэнли.

Джим продолжал:

– Папа, ты можешь оставить работу и бездельничать, если хочешь.

Иона мгновение смотрел на них обоих, потом медленно проговорил со своим южным акцентом:

– Ты очень щедр, сын, и, конечно, будет приятно не думать о том, что могут уволить, но, полагаю, я не брошу работу. Мужчина должен работать.

– По крайней мере, ты можешь заняться более седативной работой, – сказала Эмма.

– Надо сказать «сидячей», ма.

– Я так и сказала. Такой, где он сможет сидеть спокойно и не надрываться.

– Пока что я останусь на прежнем месте, – твердо произнес Иона. – Если никто из вас не против.

Кэрол кольнул сарказм в его ответе, но раздражение тут же заглушило чувство отвращения при мысли о том, чем именно занимается Иона, и осознании того, что эта работа ему слишком нравится, чтобы он оставил ее.

Суббота, 2 марта

Слон и ферзь Никки загнали его короля в западню, но Билл считал, что нашел выход. Он сделал такой ход оставшимся конем, что тот представлял потенциальную угрозу ферзю Никки.