Восставшие миры - Фрэнсис Пол Вилсон Страница 3

— Не подходите! — крикнул в ночь голос с крыши. — Остановитесь, или охране придется стрелять, защищая имперскую собственность!

Толпа упорно шла вперед.

— Возвращайтесь на Трон, оставьте нас в покое!..

Лейтенант на земле заорал подчиненным:

— Поставить глушители на все оружие! Нам сегодня тут мучеников не надо, — и, быстро оглянувшись на почти придвинувшуюся к нему толпу, отдал приказ: — Огонь!

По передним рядам пробежали плотные сильные ультразвуковые лучи, оказав немедленное воздействие. Люди, попавшие под невидимую звуковую волну, завертелись, падая на землю. Микровибрации, специально настроенные на человеческую нервную систему, проникали в нейронную цитоплазму. Первые ряды уже лежали, корчась в судорогах, задние напирали, перешагивая через упавших товарищей. Шествие пришло в полный хаос.

Не имея возможности продвигаться вперед, толпа отступила на безопасное расстояние и перешла к словесным атакам. Охранники отключили глушители, приведя оружие в боевое состояние. Вскоре лежавшие на земле начали подниматься, возвращаться, пошатываясь, к поджидавшим товарищам.

Все, кроме одной.

Лайза Кирович не дышала. Как впоследствии выяснилось, она, сама того не зная, страдала бессимптомным до той самой минуты заболеванием центральной нервной системы, связанным с разрушением изолирующей миелиновой оболочки нервных волокон. В результате у нее возникла слишком сильная реакция на ультразвуковые лучи, которая привела к временному параличу мозгового дыхательного центра. Без кислорода временный паралич быстро перешел в постоянный. Лайза Кирович умерла.

Обе стороны искренне сожалели об инциденте, считая его непредвиденной трагической случайностью. Однако это не имело ни малейшего значения для отца Лайзы, когда через полный стандартный год новость наконец достигла Земли. Он немедленно принялся искать способ расквитаться с Империей. Узнав об этом, Питер Ла Наг понял — пришло его время.

— А ты против чего выступаешь?

— Что можешь предложить?

Дикарь

Нынче ночью должен умереть человек.

Худой светловолосый мужчина сидел в темноте и думал об этом. Задолго до прибытия на Трон он знал, что кому-то суждено погибнуть, но обещал — клялся всеми святыми, — что никто не погибнет от его руки и по его приказу. А сегодня, в этот вечер, все переменилось.

Он приказал убить человека. Не важно, что это убийца, которого надо убить, пока он снова кого-нибудь не убил. Не важно, что уже слишком поздно искать другой способ остановить его и что в результате будет спасена другая жизнь.

Он приказал убить человека. Ужасно.

Пока Канья и Йозеф, тени среди теней, разминались у него за спиной, светловолосый мужчина сидел неподвижно, глядя перед собой в окно. Окно находится невысоко. Города во внешних мирах растут вширь, а не ввысь, и города на Троне, в старейшем из внешних миров, исключения не составляют. По вечерам круглые фонари заливают улицы бледно-оранжевым светом, накопленным за день от солнца. Люди нескончаемыми потоками движутся к Залу Свободы на торжественную церемонию в честь Дня Революции. Вскоре он с двумя своими компаньонами присоединится к ним.

Светловолосый мужчина глубоко вдохнул, задержал дыхание, медленно выдохнул, надеясь слегка разрядить внутреннее напряжение. Ничего не вышло. Его родной мисё на подоконнике, реагируя на тугую пружину этого напряжения, высунул из глиняного горшка прямой ствол, застыв в позе токкан. Оглянувшись на прыгавшие, изгибавшиеся, кувыркавшиеся позади него тени, мужчина открыл рот, но слова не шли с языка. Ему вдруг захотелось вообще все бросить. План ничего подобного не предусматривал. Хорошо бы его отменить, да только невозможно. Начался ход событий, завертелись колеса, люди поставлены в щекотливое и опасное положение. Через это надо пройти. План принесет плоды через годы, но нынешние действия одного-единственного человека могут все погубить. Его необходимо остановить.

Светловолосый мужчина сглотнул — оказалось, горло пересохло.

— Пора.

Тени остановились.

В доимперские времена зал именовался Земным; планета, где он находился, носила название Целум. После революции его переименовали в Зал Свободы, а планету — в Трон, центр новой Империи внешних миров. Впрочем, на сводчатом потолке по-прежнему изображались созвездия так, как видятся из материнского мира, и сейчас к этим самым созвездиям кондиционеры гнали жаркий воздух, пропитанный зловонием спрессованной внизу толпы.

Дэн Брунин не обращал внимания ни на жару, ни на празднующих, толкавшихся вокруг. Мысли его были заняты совсем другим. Он старался держаться позади, что довольно легко удавалось, ибо каждый присутствующий стремился пробиться вперед, чтоб поближе увидеть Метепа VII. Отмечался День Революции — годовщина разрыва внешних миров с Землей.

Брунину не составляло труда смешаться с толпой. Ростом он был около метра восьмидесяти; черные волосы и бородку коротко стриг по современной тройской моде; обладал плотным сложением, близким к пухлости; носил повседневный засаленный и поношенный комбинезон. Единственная отличительная черта — треугольный, размерами с ноготь большого пальца, шрам на правой щеке, с виду то ли от ожога, то ли от пореза. Только ему самому известно, что шрам образовался на месте жестоко сорванного отцом куска кожи, пораженного нолеветолским лишаем, когда Дэну было пять лет от роду.

Толпившиеся вокруг него добропорядочные граждане не замечали, что его внимание, в отличие от них, обращено не на трибуну. Метеп VII, «правитель внешних миров», произносил ежегодную речь в честь Дня Революции — двести шестого, — и Брунин точно знал, что она ничем не отличается от всех прочих, которые он с большим трудом выслушивал за прошедшие годы. Вместо этого он внимательно разглядывал резные колонны, обрамляющие Зал Свободы. Между колоннадой и наружной стеной оставался узкий проход, и, хотя Брунин никого не видел, ему было точно известно, что наверху прячется один из его повстанцев, готовый положить конец карьере и жизни Метепа VII.

Выбить дыру в верхней части колонны было не так-то просто. Колонны сделаны из тройского камня вроде гранита, и нишу, куда поместился бы человек, пришлось три дня выжигать высокоэнергетическим лазером. Гигантский амфитеатр почти всегда пустовал, предназначаясь для редких государственных событий. Тем не менее ежедневная отправка туда четырех человек с необходимым оборудованием изрядно истрепала всем нервы.

Вчера утром убийцу запрятали в нишу, заделанную потом термостойким эпоксидным клеем. Обеспечили небольшой запас еды, воды, воздуха. Утром в День Революции, просвечивая зал инфракрасными лучами, имперские силы безопасности его не заметили.

Сейчас он уже вылез, размялся с радостным облегчением, собрал легкое лучевое ружье с дальнобойным прицелом. Сегодня великий день, говорил он себе. Метеп в последнее время старается не появляться на публике, а при редких явлениях его со всех сторон прикрывают. Нынче, в День Революции, позволил себе по традиции на несколько минут остаться без охраны. Убийца хорошо знает, как этим воспользоваться. Метеп должен умереть — это единственный способ покончить с Империей.