Темное эхо - Ф. Дж. Коттэм Страница 31

«А кем был второй телефонный участник?» — поинтересовалась Сузанна, приняв насколько возможно бесстрастный вид.

Фирма из Неаполя, именуемая «Кардоза и партнеры». Они тоже были недовольны результатами. Однако сам Престон считал, что аукцион у «Буллена и Клоура» выиграла правильная сторона. Некий Магнус Станнард, который давно заслужил безусловное право на рыцарский титул и представлял собой воплощенный образ истинного британского джентльмена с глубокими карманами и добропорядочным, щедрым подходом к обычаю вознаграждать за предоставленные услуги. А «Мартенс и Дегрю» купно с Кардозой и всеми его партнерами могут катиться к черту. Там им самое место.

Несмотря на браваду аукциониста, Сузанне показалось, что Дэвид Престон был чем-то неприятно раздосадован. Она покинула его, придя к убеждению, что этот разговор явился вовсе не следствием болтливости эксперта, а послужил ему своего рода катарсисом. Угрозы, высыпанные на его голову из Брюсселя, возымели свое действие. К моменту ее ухода из кабинета стрелки часов показывали половину пятого, а Престон уже успел приняться за свой третий — и весьма вместительный — бокал джин-тоника. Причем алкоголь в его организме еще не успел взять дрожь в руках под контроль.

Интернет-поиск ничего не дал насчет «Мартенса и Дегрю», по крайней мере в дополнение к уже сделанным предположениям в их адрес. Это была подставная фирма, по сути дела, прикрытие некоего иного предприятия, не любившего разглашать свои истинные занятия публично.

— С Кардозой со товарищи дело пошло веселее, — сказала она. — Их компания постоянно участвует в аукционах, да еще по всему миру. В основном они покупают религиозное искусство.

— Между религиозным искусством и обломками сомнительной лодки лежит порядочная дистанция, — заметил я.

— Особенно если учесть источник их финансирования, — кивнула Сузанна. — Все, что приобретает Кардоза оплачивается Банком Ватикана.

— Стало быть, ты отправилась во Францию разузнавать про «Мартенса и Дегрю»?

— Нет, — ответила она. — Ты меня плохо слушаешь. Я же сказала, что поехала туда по следам Гарри Сполдинга, чтобы найти что-нибудь про «Иерихонскую команду».

— Следы Сполдинга давно остыли, — возразил я.

Сузанна отпила из бокала и улыбнулась:

— Ты даже не представляешь, до какой степени.

Сполдинги проживали в Род-Айленде поколениями.

Они принадлежали к первым здешним поселенцам. К моменту рождения Гарри семейство успело прилично разбогатеть, однако вело себя тихо и сдержанно. Как выяснила Сузанна, пожалуй, единственной общественной организацией, к которой они принадлежали, был местный дискуссионный клуб, куда входило несколько видных род-айлендских династий. Клуб этот носил не только эксклюзивный, но и клановый характер. Среди его членов, кстати, был и Джосая Питерсен.

— Существовал обряд инициации, — продолжала Сузанна. — Очень замысловатый и детализированный. Степень секретности, окружавшая это сообщество, была невероятна даже в ту эпоху, когда повсеместно процветали тайные масонские собрания, закрытые клубы и прочие элитарные братства, характерные для восточного побережья Америки.

— Похоже на культ, — заметил я. — И как они себя именовали?

— Если у них и было название — а в этом я уверена, — его держали в строжайшем секрете. В разговорах его упоминали лишь словом «членство».

— Они до сих пор существуют?

— Нет, — помотала головой Сузанна. — В период сухого закона клуб уничтожили. Здание сломали, а обломки облили бензином и подожгли, не вывозя на свалку. Потом на пожарище пустили бульдозеры, чтобы стереть все следы с лица земли.

— Получается, это было питейное заведение?

— О нет, Мартин. Сухой закон послужил лишь предлогом. При сносе присутствовали какие-то федеральные агенты, а также пара священников-иезуитов. Один из них был известным экзорцистом из нью-йоркской епархии. Вот ты сказал «культ». Я же думаю, что здесь вернее подойдет термин «оккультизм». Мне думается, что Сполдинги были сатанистами, адептами черной магии еще со времен охоты за ведьмами и костров, которыми славилась Новая Англия. В отчете, который я читала, ничего не говорилось о посыпании земли солью вслед за бульдозерами. Но упоминание об этом меня бы не удивило.

— То есть Фрэнк Хадли был прав, рассуждая о колдовстве?

— Возможно.

— Есть только один способ выяснить правду, — сказал я. — Мы спросим Питерсена. Он сам себя назначил экспертом по «Темному эху». Вот мы у него и поинтересуемся, чем занимался его прапрадедушка в компании с кланом Сполдингов.

Если улыбка Сузанны и раньше была бледной, то сейчас она приобрела положительно болезненный оттенок, а лицо побелело, как обветренная кость.

— Спросить-то можно… Но нет смысла. Потому что Джек Питерсен вовсе не тот человек, за которого себя выдает. Джека Питерсена не существует в природе.

— Ох, давай уже выкладывай, — простонал я.

— Ты не торопись. Я до Питерсена еще доберусь, — ответила она. — Однако перед этим мне надо рассказать тебе про «Иерихонскую команду».

— Я сильно ошибусь, если предположу, что в нее входили Уолтроу и Тенч?

— Для Гарри Сполдинга они были, соответственно, младшим лейтенантом Уолтроу и капралом Тенчем. И да Мартин, эти люди принадлежали к «иерихонцам». Вплоть до самого конца.

Оказывается, экскурсия на верфь ее не успокоила — ни в коем случае. Еще по дороге в Леп Сузанна волновалась за меня: мало ли что может случиться, когда я вновь ступлю на палубу «Темного эха». А когда мы прибыли, она решила, что Питерсен насквозь фальшив, как если бы по ту сторону обаятельного фасада, типичного для выходца из Новой Англии с ее садками для омаров и домиками с односкатной крышей, на самом деле не было ничего. Его улыбка походила на вывеску «Свободно» в ярко светящемся окне мотеля. Вопреки создавшемуся у меня впечатлению, будто они ладили, Сузанне он не понравился даже сильнее, чем мне. Мало того, Сузанна не верила Питерсену ни на грош.

После поездки она решила, что просто обязана как можно больше узнать о тайнах яхты, которой мы с отцом так стремились вверить свои жизни. Впрочем, Сузанна призналась, что, несмотря на ее отточенные и хорошо отработанные детективные навыки, перспектива преуспеть на этом поприще выглядела несколько безнадежной. Возникало впечатление, что обнаруженные факты роли не сыграют. Весь план успел приобрести настолько высокий момент инерции движения, что любые ее усилия не остановят развитие событий. От этой опрометчивой, опасной авантюры попахивало предопределенностью рока. Кроме того, у Сузанны имелись серьезные опасения насчет обмана. Работа по Коллинзу завершена и приведена в порядок. Но я ведь этого не знал, верно? Сузанна смогла убедить себя следующим аргументом если она ничего не обнаружит, то мне и не нужно будет знать про Францию и обман. Однако если что-то действительно всплывет, это может помочь ей отговорить нас с отцом от вояжа и, не исключено, бог знает какой трагедии. Такая логика сильно хромала, и Сузанна знала об этом, однако встреча с Питерсеном на лепской верфи стала последней соломинкой.