Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг Страница 34

– Ага. Точно там, где ваш теперича. – Эзра показал пальцем,и Диз слегка отшатнулся. От механика несло, как от очень старого сыра рокфор,замаринованного в дешевом вине.

– Клэр вам говорил, что вызвал такси для пилота? Чтобыотвезти его в мотель? Потому что пешком тут вряд ли дойдешь.

– Да уж, точно, согласился Эзра. – Ближайший-то будет«Морской бриз», а до него километра три. А то больше. – Он поскреб щетину наподбородке. -Но Клэр ничего не говорил насчет того, что вызывал такси томутипу.

Диз подумал, что все равно надо обзвонить гаражи. К томувремени он начинал склоняться к разумному предположению: тот парень, которогоон ищет, спал в постели, как все люди.

– А как насчет лимузина? – спросил он.

– Не-а, – более уверенным тоном произнес Эзра. – Клэр ничегоне говорил про лемозин, а он бы не молчал.

Диз кивнул и решил, что и компании по прокату лимузинов немешало бы запросить. Он опросит и других служащих, но мало надеялся на то, чтоузнает от них что-то новое; кроме старого алкоголика, их тут раз-два и обчелся.Эзра выпил чашку кофе с Клэром, прежде чем ушел домой, и другую, когда Клэрзаступил в ночную смену, – вот и все. Кроме самого Ночного Летуна, Эзра,видимо, был последним, кто видел Клэра Боуи живым.

Объект этих размышлений переминался с ногу на ногу поодаль,задумчиво скреб подбородок, а потом уставился своими налитыми кровью глазами аДиза: – Клэр ничего не говорил про лемозин зато говорил другое.

– А именно?

– Ну да, – протянул Эзра. Он расстегнул карман замасленногокомбинезона, вынул пачку «Честерфилда», закурил и зашелся сухим старческимкашлем. Сквозь вьющийся дымок он взирал на Диза, явно замышляя какую-тохитрость. – Может, оно ничего не значит, а может, чего-то значит. Видимо,здорово удивило Клэра. Наверное, да, потому как старина Клэр себе места ненаходил.

– Что же он сказал?

– Точно не помню, – завилял Эзра. – Иногда, знаете, когда ячто-то забываю, портрет Александра Гамильтона мне освежает память.

– А как насчет Эйба Линкольна? – холодно парировал Диз.

Немного поразмыслить, Ханнон согласился, что иногда иЛинкольн помогает, и портрет этого джентльмена на пятидолларовой купюре перешелиз бумажника Диза в слегка дрожащую руку Эзры. Диз подумал, что чудо могсовершить обыкновенный портрет Джорджа Вашингтона, но хотел удостовериться, чтоэтот человек на его стороне… и потом, все равно бухгалтерия оплатит.

– Ну?

– Клэр сказал, что тот тип вроде как собирался на бал, такон выглядел, – выпалил Эзра.

– Да ну? – Диз подумал, что это и на один доллар не тянет.

– Сказал, что тот вроде как прямо с витрины. Фрак, шелковыйгалстук, все такое. – Эзра помялся. – Клэр говорил, тот даже был в большомплаще. Внутри красный, как пожарная машина, снаружи червей, негритянскаязадница, говорил, развевался спереди, прямо как крылья летучей мыши.

Огромные красные неоновые буквы промелькнули перед Дизом,образуя слово: «РУЛЕТКА».

«Ты этого не знаешь, мой пропахший джином друг, – подумалДиз, – но то, что ты сейчас сказал, может вписать твое имя в историю».

– Вот вы все спрашиваете про Клэра, – начал Эзра, – а нетчтобы спросить, а что я сам-то видел.

– А вы видели?

– Ну.

– И что это было, друг мой?

Эзра почесал жесткий подбородок длинными желтыми пальцами,хитро поглядывая на Диза прищуренными, налитыми кровью глазами, и затянулсясигаретой.

– Опять приехали, – сказал Диз, доставая другую пятерку истараясь сохранить дружелюбное выражение. Пробудившийся инстинкт подсказывалему, что он еще не до конца выжал старого пьяницу.

– Это мало за то, что я вам расскажу, – с упреком произнесЭзра. -Богатые городские мужики, как вы, могут дать больше, чем десятку.

Диз взглянул на свои часы – тяжелый «ролекс» со светящимисякамнями на циферблате.

– Ерунда! – фыркнул он. – Смотри, как поздно! А я еще неуспел поговорить с фалмутской полицией!

Не успел он опомниться, как пятерка, которую он держал междупальцами, вдруг очутилась рядом со своей подругой в кармане комбинезонаХаннона.

– Ладно, если у тебя еще есть что сказать, – говори, –согласился Диз. – Мне еще во много мест надо успеть.

Механик помялся, поскреб свою щетину и обдал собеседниказапахом древнего сына. Потом как бы нехотя вымолвил:

– Под тем «скаймастером» была здоровенная куча грязи. Прямопод багажным отсеком, вот где.

– Правда?

– Угу. Я ее пнул сапогом.

Диз ждал. Он мог себе это позволить.

– Мерзость. Полно было червей.

Диз ждал. Это хорошая, нужная информация, но это если несомневаться, что старик с того дня окончательно протрезвел.

– И личинки, – продолжал Эзра. – Там и личинки копошились.Как будто кто-то помер.

Ту ночь Диз провел в мотеле «Морской бриз», а в восемь утравылетел в Олдертон на севере штата Нью-Йорк.

Из всего, что Диз не понимал в перемещениях своего героя,больше всего его озадачивало, как лениво вел себя Летун. В Мэне и в Мэрилендеон прямо-таки медлил с убийствами. На одну ночь он оставался только вОлдертоне, который посетил через две недели после того, как расправился сКлэром Боуи.

Аэропорт Лейквью в Олдертоне был еще меньше, чем АОК,-одна-единственная грунтовая полоса и диспетчерская, которая помещалась внедавно покрашенном сарае. Средства посадки по приборам отсутствовали, затоторчала большая спутниковая антенна, так что любой фермер, летавший отсюда посвоим делам, мог быть уверен, что не пропустит очередную серию «Мерфи Браун»,«Колеса Фортуны» или чего-то не менее важного.

Одно Дизу очень понравилось: незаасфальтированная полоса вЛейквью была такой же гладкой, как и в Мэне. «Я привыкаю к этому», – подумалДиз, ловко касаясь грунта колесами своего «бича» и начиная торможение. Ни стукао заплаты на асфальте, ни провалов в глубокие ямы… да, к этому легкопривыкнуть.

В Олдертоне никто не выпрашивал портретов президентов или ихдрузей на денежных знаках. Весь город Олдертон – около тысячи жителей –находился шоке, а не только несколько совместителей, которые вместе с БакомКендаллом работали в аэропорту Лейквью почти задаром (и уж точно без прибыли).Говорить было, по существу, не с кем, свидетелей, даже масштаба Эзры Ханнона,тут не нашлось, «Ханнон, конечно, был под газом, – размышлял Диз, – но покрайней мере что-то я от него узнал».