Призрачная любовь - Лаура Уиткомб Страница 35

— Нет.

— Я имею в виду Дженни.

Его тело дрожало от страсти, но он выжидал.

— Ах, я не знаю.

— Тебе больно?

— Все в порядке.

Он с облегчением продолжил поступательные движения. Гортанные стоны возвращались ко мне из кафедральной темноты. Моя небесная сестра отзывалась эхом из другого мира. Неясное воспоминание заставляло меня извиваться под ним и цепляться пальцами за его плечи и шею. Тени вокруг нас пульсировали в ритме его шепота и жаркого дыхания. Мои ответы были тихими, как пение птицы. Над нами простирался невидимый космос, откуда свисали веревки и темные лампы. Они безмолвно раскачивались, как ветви на ночных деревьях. Затем я прижала его к себе. Под моими закрытыми веками вспыхнул ослепительный свет, и волна сладкой неги нахлынула отовсюду, приникнув даже в корни волос. Я не понимала, что кричала. Чуть позже об этом мне подсказало громкое эхо. Джеймс прикрыл мой рот губами, но внезапно прервал поцелуй. Его тело выгнулось дугой. Он приподнял мою голову и плечи.

— Джеймс, — тихо прошептала я.

Он молча покачивался со мной какое-то время.

— Ты занимался сексом в первый раз?

Он сделал глубокий вздох и шутливо подмигнул мне:

— Я не знаю.

Мы со смехом сплелись в объятиях. Вскоре наши зубы начали стучать от холода. Мокрую от пота кожу обдувал сквозняк с чердака. Джеймс набросил на наши обнаженные тела свою рубашку и мой свитер. Я почувствовала легкое головокружение. Мне казалось, что мы лежали на маленьком плоту, и стремительная река несла нас по течению под безлунным небом.

— Как ты забрала ее тело? — спросил он.

Его вопрос рассмешил меня.

— Я вошла в нее во время молитвы на церковном пикнике.

— Ты шутишь?

— Они подумали, что это был священный транс и общение со Святым Духом.

— Где ты живешь? — спросил Джеймс.

— Не знаю. Я забыла, что нужно запомнить адрес и телефонный номер.

Его забота обо мне казалась такой милой и неожиданной. Мое сердце успокоилось, и тело расслабилось. Но он по-прежнему прижимал меня к себе, оставаясь внимательным к каждому моему слову и жесту. Как странно! Почему я думала, что он оставит меня после этого? Наверное, опять какие-то отголоски из предыдущей жизни.

— К тебе уже начали возвращаться воспоминания? — спросил он.

— Только небольшие моменты.

Мне не нравились чувства, которые я переживала во время этих вспышек памяти.

— А ты, наверное, вспомнил что-нибудь еще?

— Да, я работаю над этим.

Он смотрел на меня, поглаживая ладонью мой подбородок и левую ключицу:

— Сегодня утром мне вспомнилось, что моя мать имела травму руки.

Он приподнял правую руку и согнул указательный палец:

— Когда она надевала фартук, то завязывала тесемки примерно таким образом.

Джеймс попытался воспроизвести танец ее рук. Затем он прижал губы к моей шее и сделал несколько горячих выдохов. Внезапно зазвенел звонок. Я подскочила от неожиданности.

— Сейчас время для второго ланча, — сказал он, целуя меня в горло. — Мы можем оставаться здесь до часа дня.

— И пропустить ланч? Мне хочется попробовать вкус яблок.

Мы оделись, и Джеймс спустился, держа в руке одну из моих туфель. Я последовала его примеру. Он нашел на сцене мою упавшую туфлю и вернулся к лестнице, где я ожидала его. Встав передо мной на колени, он поднес обувь к моим ногам. Когда мы взяли наши сумки с книгами, он с улыбкой осмотрел меня и покачал головой.

— Что-то не так? — спросила я.

— Ты выглядишь слишком растрепанной. Такое впечатление, что кто-то специально взъерошил твои волосы…

Он поцеловал меня и приподнял мои локоны.

Школьный двор был заполнен учениками, сидевшими за столами, на скамейках и на траве. Ребята поедали домашние завтраки или сновали с подносами в кафетерии. Мы устроились под деревом.

— У тебя есть талон на школьное питание? — спросил Джеймс.

Я осмотрела свою дамскую сумочку. В ней обнаружился гребень, маленький целлофановый пакет, зеркало, косметические салфетки, пачка жевательной резинки и кошелек. Когда я открыла его, Джеймс указал мне на пластиковую карточку с черной полоской на задней стороне и со школьным крестом на передней.

— Вот твой талон, — сказал он.

Найдя водительские права, я изучила свои данные:

— Мой дом расположен на Ламберт-драйв.

— Похоже, ты провалила тест на вождение. Иначе в правах имелась бы фотография.

Спрятав документ в кошелек, я притворилась обиженной таким предположением. Разве я могла бы что-то провалить? Но осмотр водительских прав обеспокоил меня, хотя в данный момент я не понимала, чем именно.

— Может, назовешь свою фамилию?

Просьба Джеймса рассмешила меня — особенно с учетом нашей близости.

— Томпсон, — ответила я.

— О, мисс Томпсон с Ламберт-драйв, — театрально произнес Джеймс. — Не изволишь ли ты разделить со мной ланч?

В моей прежней молодости невеста редко могла видеть обнаженную руку жениха, а жениху практически не доводилось любоваться лодыжкой невесты до свадебной ночи. Участники былых вакханалий нервно стояли бы в сторонке, наблюдая за тем, как современные люди обходились друг с другом. Меня шокировал их способ спаривания без элементарных норм ухаживания. Парни и девушки прятались за стеллажами библиотеки или за матами гимнастического зала. Они занимались сексом без обещаний любви или хотя бы последующей дружбы. Им просто хотелось вкусить запретный плод, и они неуклюже крали тайные удовольствия, сторонясь обид и ненависти прежних поколений влюбленных.

Но Джеймс был не таким. Я не замечала в нем небрежности или вульгарности. Его желание не имело отношения к бесстыдству. Оно предлагалось мне от чистого сердца. Глядя на его прямодушную страсть, я отвечала тем же, нисколько не смущаясь своих чувств.

Оставив наши сумки под деревом, мы направились в кафетерий. Пока я двигалась вдоль стойки с различными блюдами, Джеймс давал мне дельные советы. Когда мы подошли к исходящим паром тарелкам с каким-то мясом, политым коричневой подливой, он тихо прошептал:

— Даже не прикасайся к ним.

— Что это? — спросила я.

— Никто не знает.

Я выбрала вареное яйцо, сладкую булочку, красное яблоко и небольшой пакет молока. Джеймс взял себе сэндвич и апельсиновый сок. Мы сели на траву, и он с восторгом принялся наблюдать, как я ем. Он дал мне попробовать апельсиновый сок, и я едва не завизжала от восхищения. Потом я медленно очистила и съела яйцо. Затем пришел черед булочки. Она была такой вкусной, что я смаковала каждый кусочек. Мне понравилась обертка от сэндвича Джеймса. Я мяла и поглаживала ее пальцами, очарованная невероятной мягкостью. Но вот молоко мне показалось отвратительным.