Ведьмы с Восточного побережья - Мелисса де ла Круз Страница 35

Но по непонятной причине Кэтлин не желала мириться с ее отказом:

— Ты нам не помешаешь! И Мэтт не против, верно?

Детектив молча кивнул и улыбнулся Ингрид:

— Конечно. Я совсем не против. Кстати, у нас в корзинке столько сыра и всякой всячины — корову накормить можно.

Хадсон тем временем снял со своего велосипеда замок и поехал прочь, но Кэтлин успела перехватить коллегу:

— Постой! Давайте устроим вечеринку на четверых! Ну, Хадсон, соглашайся! Ведь Ингрид нужен кавалер! — Похоже, спорить с ней было бессмысленно. Она так воодушевилась, что Ингрид почти не сопротивлялась.

Хадсон вопросительно на нее посмотрел. В принципе, он еще утром предлагал составить ей компанию. Тогда Ингрид отклонила его предложение и теперь в душе надеялась, что он не станет вспоминать об отказе. К счастью, Рафферти оказался сообразительным. А может, просто клюнул на предложение Кэтлин.

— Вагнер вообще-то мрачный, — на всякий случай заметил он осторожно. — Я предпочитаю Пуччини. Но с вами, разумеется, пойду с удовольствием.

Оркестр расположился на небольшой эстраде посреди травянистой лужайки в дюнах. Вокруг собралась большая толпа горожан. Приятели отыскали свободное место между двумя группами любителей классической музыки, которые приветствовали их, подняв пластиковые стаканчики с вином. В вечернем воздухе метались на ветру воздушные шары, которые служили опознавательными знаками для припозднившихся слушателей. Солнце почти село, и лужайку залили теплые оранжевые закатные лучи. Наконец заиграла музыка. В целом обстановка была весьма приятной, но Ингрид не могла успокоиться. Она уже не находила в этом вечере ничего привлекательного.

Тем более Кэтлин так и жалась к Мэтту. Оба без конца обнимались и целовались. В самом финале оперы Ингрид начала подумывать о том, что дома она сожжет все пластинки Вагнера — настолько ее тошнило от сочетания трагической музыки с милующейся парочкой. Она была настроена крайне мрачно. Чудесную библиотеку вот-вот сметут с лица земли, и на ее месте построят кошмарные кондоминиумы. А теперь и мужчина, на которого она в кои-то веки обратила внимание, целуется с другой. Нет, мысленно пообещала она, я избавлюсь от этого дурацкого чувства к Мэтту Ноублу! Даже если мне придется выпить один из тех горьких антидотов, которые готовит Фрейя!

Вечером в пятницу Альваресы пригласили Джоанну отпраздновать вместе с ними День независимости. После барбекю она решила пройтись и теперь брела по берегу к своему дому. Невзирая на жуткое приключение в дюнах, она по-прежнему придерживалась своей привычки гулять по вечерам. Она сделала небольшой круг в окрестностях собственной усадьбы, желая проветриться и хорошенько обдумать странности минувшего дня. Кроме того, ей было необходимо сбросить с помощью ходьбы лишние калории, которые Джоанна получила, съев два куска вкуснейшего торта. Грацелла прекрасно готовила, а уж выпечка ее всегда была нежной, как бархат. Вечер получился чудесный. Джоанна очень радовалась, что провела время не одна, а в компании друзей и соседей. Некоторые уже слышали о чуде, которое она сотворила с Лайонелом Хорнингом. Теперь, разумеется, на Джоанну посыпались просьбы горожан взглянуть на их недомогающих родственников. Она согласилась, но предупредила, что история с Лайонелом — крайний случай.

В последнее время Бошаны стали пользоваться в Нортгемптоне чрезвычайной популярностью. Всем жителям стало ясно — эти три женщины могут делать нечто особенное. Интересно, думала Джоанна, предпримет ли что-либо Совет? Пока от «властей предержащих» не было ни слуху ни духу. Возможно, они решили пока не обращать внимания на трех ведьм или пытались понять, каким образом надо реагировать на подобное непослушание. А бравада, с которой Джоанна на прошлой неделе начала применять магию, стала постепенно угасать. Нельзя сказать, что она боялась Совета — Джонна просто хотела узнать, чего им следует ждать. Абсолютно невозможно предугадать, как боги отнесутся к столь наглому нарушению Запрета. И она надеялась получить соответствующий оракул. А там — будь что будет. Она готова смириться с любым наказанием и порицанием. Слишком тяжелой оказалась неопределенность нынешнего положения.

Джоанна даже обрадовалась, когда ее нагнала ворониха Гили и бесшумно полетела рядом. Ведьма и ее подружка продолжали совместную прогулку по хорошо утоптанной тропинке, направляясь к берегу. Они миновали новые дорогие особняки, с окнами, выходящими прямо на океан. Джоанна уже собиралась повернуть в сторону дома, но Гили вдруг взлетела выше, явно направляясь к пешеходному мосту, ведущему на остров Гарднера.

— Зачем тебе туда? — удивилась Джоанна.

Гили пристально на нее посмотрела, мысленно говоря: Тебе нужно самой все увидеть.

— Обязательно сейчас?

Идем. Ты слишком долго откладывала.

— Ты права, как всегда. И, наверное, сегодняшний вечер ничем не хуже любого другого.

Странные вещи творились в городке — этого Джоанна отрицать не могла. Она вспоминала то мертвых птиц на пляже, то странное ядовитое вещество, загрязнившее прибрежные воды, то неожиданное нападение хищных трав в дюнах. А с тех пор, как она вывела Лайонела Хорнинга из Царства Мертвых, ее не оставляло чувство тревоги. Что за паутина опутала его душу? Джоанна никогда прежде не сталкивалась с подобным. Неужели она совершила ошибку? Но ведь она и раньше воскрешала людей, для нее здесь не было ничего необычного. Такое явление случалось и без вмешательства Джоанны. Теперь люди называют этот феномен «жизнью после смерти» и, вернувшись «оттуда», рассказывают, как плыли над собственным телом и видели белый свет в конце темного туннеля. На самом деле смерть — просто начало странствия, имеющего одну отправную точку.

Но те души, которые уже забрала Смерть, никогда не были окутаны саваном серебристого тумана. Напротив, они светились всеми цветами радуги. Джоанна приписывала увиденное тому факту, что никогда подолгу не задерживалась в Царстве мрака. Возможно, души давно умерших Хельда окрашивает в иные оттенки? Но шутить по такому поводу непозволительно. Гили мгновенно осудила Джоанну, сердито каркнув и ущипнув ее за щеку. Следуя за пернатой подругой, Джоанна взошла на мост. Вдали ярко сиял во тьме «Светлый Рай», освещая путь им обоим. К концу лета ее дочь станет хозяйкой усадьбы и всего острова. Но, несмотря на то что все шло хорошо (день свадьбы неумолимо приближался, а Фрейя согласилась надеть белое платье), Джоанна, думая о грядущем замужестве дочери, испытывала странное волнение. Временами женщину охватывал страх, происхождение которого она не могла объяснить. Пока череда событий в их семье происходила в полном соответствии с предсказаниями Ингрид.

— Теперь давай потише, Гили. Постараемся, чтобы нас не заметили, — прошептала она воронихе, и обе осторожно прошли по мосту к пустынному пляжу, заваленному грудами странных плавников и водорослей. Но лишь приблизившись, Джоанна разглядела, что песок покрывали тела мертвых скопов. Сотни птиц! Их перья были перепачканы в ядовитой липучей дряни, клювы казались сожженными. Но самое ужасное — выглядели они в точности как те скопы, которых Джоанна обнаружила возле дома. Значит, она не ошиблась. Три мертвые птицы являлись предупреждением! А ведь она говорила им, своим дочерям! Только быть правой в данном случае — слабое утешение. Господи, у Джоанны просто сердце разрывалось при виде стольких бессмысленных смертей. Она, наверное, смогла бы вернуть назад их души, но то было бы бесполезно — ведь тела «восстановлению не подлежали».