Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг Страница 37

– Если бы он сел здесь, ему пришлось бы туго, – сказал Дизуконтролер из Бейшора по телефону, однако Диз все равно удивился. Да. Тут былочему удивиться.

Ночной Летун сел в Даффри в 11.27 вечера, и «Дуайт ренфилд»не только расписался в журнале Сарчей, но и принял приглашение Рея Сарча зайтив трейлер, впить пивка и посмотреть повторный показ «Порохового дыма» по каналу«Таргет нетворк». Все это Эллен Сарч на следующий день рассказывалапарикмахерше в Даффри. Эта женщин, Селайда Маккаммон, представилась Дизу какодна из ближайших подруг Эллен Сарч.

Когда Диз спросил, как выглядела Эллен, Селайда помолчала, апотом ответила:

– Какой-то задумчивой, как влюбленная школьница, хотя ейбыло уже под семьдесят. Она была такая румяная, что я решила, что онанакрасилась, пока не стала делать ей перманент, тогда я увидела, что онапросто… понимаете… – Селайда Маккаммон пожала плечами. Она знала, что хочетсказать, но не могла подобрать нужного слова.

– Возбуждена, – подсказал Диз: и Селайда Маккаммонрассмеялась и захлопала в ладоши.

– Возбуждена! точно! Вы действительно писатель!

– Да какой из меня писатель, – Диз выдавил из себя улыбку,как он предполагал, доброжелательную и теплую. Такое выражение он когда-топрактиковал очень часто и по-прежнему регулярно репетировал перед зеркалом вванной нью-йоркской квартиры, которую считал своим домом, и в ванных мотелей,которые на самом деле были его домом. Ребенком он полагал, что таких эмоций вдействительности не существует – это просто маскарад, общественная условность.Позднее он понял, что ошибается; на самом деле то, что он принимал за эмоции вдухе «Ридерз дайджест», присуще большинству людей. Может быть, даже любовь,Большой Наперченный Пирог, и та бывает. То, что он сам не способен испытыватьтакие эмоции, безусловно, недостаток, но отнюдь на конец света. Бывают же люди,которые болеют раком, СПИДом или утратой памяти. С этой точки зрения быстропонимаешь, что отсутствие способности к сопереживанию – лишь мелочи жизни.Важно то, что, если ты можешь в нужных случаях растягивать соответствующимобразом мышцы лица это срабатывает. Не больно и не затруднительно; если ты незабываешь застегнуть ширинку, выходя из туалета, то не забудешь и теплоулыбнуться, когда от тебя этого ждут. А лучшее в мире оружие для интервью, какон понял спустя много лет, – улыбка понимания. Изредка внутренний голосспрашивал Диза: как он сам смотрит на вещи, но Диз не желал иметь собственныйвзгляд. Он хотел только писать и фотографировать. Лучше у него получалосьписать, и он это прекрасно знал, но все равно больше любил фотографировать. Онлюбил гладить руками снимки. Чтобы видеть, как люди либо надевают личину так,что это сразу бросается в глаза. Ему нравилось, как на лучших его снимках людивыглядят удивленными и испуганными, когда их застали врасплох.

Если бы его хорошенько расспросили, он сказал бы, что снимкии дают его собственное видение, а тема при этом не имеет значения. Важен былНочной Летун, его приятель, похожий на летучую мышь, и то, как он неделю назадворвался в жизнь Рея и Эллен Сарч.

Летун вылез из самолета и вошел в будку, на стене которойвисело написанное огромными красными буквами уведомление о том, что на«сесне-337 скаймастер» с бортовым номером N 101BL летает опасный тип, которыйподозревается в двух убийствах. Этот человек, говорилось в уведомлении, можетназывать себя Дуайтом Ренфилдом. «Скаймастер» приземлился, Дуайт Ренфилдрасписался в журнале и, несомненно, провел вес следующий день в грузовом отсекесвоего самолета. А как же супруги Сарч, эти бдительные старики?

Они ничего не сказали; они ничего не сделали.

Хотя не совсем так, установил Диз. Рей Сарч кое-что сделал:он пригласил Ночного Летуна посмотреть телевизор и выпить пива со своей женой,они вели себя с ним, как со старым другом. А затем, на следующий день, ЭлленСарч пришла сделать себе прическу, что крайне удивило Селайду Маккаммон: Элленпоявлялась в парикмахерской регулярно, как часы, и до очередного ее визитаоставалось не менее двух недель. Она давала удивительно подробные указания;потребовала не обычную стрижку, а перманент… и слегка подкрасила волосы.

– Она хотела выглядеть моложе, – объяснила Селайда МаккаммонДизу и утерла слезу тыльной стороной кисти. Но поведение Эллен Сарч было ничтопо сравнению с тем, что делал ее муж, он позвонил в Управление гражданскойавиации в Вашингтоне и попросил исключить Даффри из списка действующихаэропортов, хотя бы на некоторое время. Иными словами, он опустил ставни изакрыл лавочку.

На обратном пути он остановился на заправке и сказал еехозяину, Норму Уилсону, что, наверное, заболел гриппом. По мнению Нормана,скорее всего так оно и было: он выглядел бледным и усталым, даже старше своихлет.

В ту ночь сгорели двое бдительных стражей. Рея Сарча нашли вкрохотной диспетчерской; его оторванная голова в дальнем углу стоялавертикально на рваном обломке шеи, уставившись широко раскрытыми глазами враспахнутую дверь, словно там что-то можно было увидеть.

Жена оказалась в спальне их жилого трейлера. Она лежала впостели в новом пеньюаре, который, возможно, ни разу до того не надевала. Онабыта стара, сказал помощник шерифа (он потребовал больше, чем пьянчуга Эзра,-двадцать пять долларов, но информация того стоила), однако с первого взглядастановилось очевидным, что женщина легла с намерением заниматься любовью. Дизутак понравилась гнусавая речь полицейского, что он записал эти слова в блокнот,в шее у нее были два громадных, словно пробитых пикой отверстия – одно вяремной вене, другое в сонной артерии. Лицо спокойное, глаза закрыты, рукисложены на груди.

Хотя ее теле почти не осталось крови, на подушке былозамечено два-три маленьких пятнышка, и еще несколько – на книге, которая лежалаоткрытой у нее на животе, – «Царство вампиров» Энн Райс.

А Ночной Летун?

Где-то незадолго до полуночи 31 июля или до рассвета 1августа он просто улетел. Как птица.

Или как летучая мышь.

Диз коснулся колесами посадочной полосы в Уилмингтоне засемь минут до календарного захода солнца. Сбрасывая с глаз и продолжаясплевывать кровь, стекавшую из пореза под глазом, он увидел молнию, вспыхнувшуюбелым и синим светом с силой, едва не ослепившей его. Затем последовал самыйоглушительный раскат грома из всех услышанных им в жизни. Его субъективноеощущение силы этого звука подтвердило второе стекло пассажирского отека,рассыпавшееся внутри мириадами мелких брызг вслед за тем, которое вылетело,когда он уходил от столкновения с «боингом-727».

В свете вспышки он заметил приземистое прямоугольноестроение справа от дорожки 34, в которое ударила молния. Оно взорвалось; к немувознесся блестящий столб, который, однако, по силе свечение не шел ни в какоесравнение с разрядом, вызвавшим пожар.