Призрачная любовь - Лаура Уиткомб Страница 37

Джеймс тут же отдернул руку и отступил на шаг от меня.

— Я не желаю возвращаться в ее дом. Я хочу остаться с тобой.

— Просто подумай о тех забавных событиях, которые могут ожидать тебя сегодня вечером, — ответил он. — Завтра ты расскажешь мне о них.

— А если мне понадобится поговорить с тобой?

Машина подъезжала к нам все ближе и ближе.

— Пять-пять-пять, двенадцать двадцать пять, — прошептал Джеймс. — Это как Рождество. Двенадцатый месяц и двадцать пятый день.

Теперь я увидела лицо Кэти. Она улыбалась, пока не заметила Джеймса, стоявшего рядом со мной. Машина подъехала к тротуару. Дверной замок открылся с механическим звуком. Я накинула на плечо ремень своей сумки и, повернувшись спиной к «матери», тихо прошептала на прощание:

— Жаль, что я не могу поцеловать тебя.

— Мне тоже очень жаль, — ответил шепотом Джеймс.

Чувствуя себя пленницей, проданной в рабство, я открыла дверь машины и натянуто улыбнулась женщине, сидевшей за рулем:

— Привет, мамочка.

Закрывая дверь, я бросила последний взгляд на Джеймса. Он помахал мне рукой. Кэти нахмурила брови.

— Кто это? — с нескрываемой тревогой спросила она.

— Просто один парень, — ответила я. — Красивый, правда?

— Ты помнишь, что я говорила тебе о юношах и их порочном флирте с молодыми девушками?

— Не волнуйся, — ответила я. — Он джентльмен.

— Вот этот тип?

Дверные замки закрылись со зловещим стуком.

Когда мы вернулись домой, я прокралась в ванную Дженни и помылась, как прежде, поливая голову водой небольшим ковшиком. Мне не хотелось расставаться с запахом Джеймса, но я боялась, что кто-то почувствует его на моей коже. Накинув халат, я начала собирать грязную одежду и вдруг обнаружила на трусиках кровавые пятна. Их нужно было замыть. Я включила воду в раковине и, взяв кусок мыла из блюдца на полке, принялась скоблить тонкую ткань.

— Дорогая?

Кэти тихо постучала и тут же распахнула дверь. Я подпрыгнула от неожиданности, сожалея, что не воспользовалась щеколдой. Кэти удивленно приподняла брови:

— Ты принимала душ?

— Нет. Я просто ополоснулась в ванной.

Перестав скоблить трусики, я зажала их в кулаке.

— Как ты себя чувствуешь? Нормально?

Она посмотрела на мои руки:

— Что ты делаешь?

— Решила постирать вручную парочку вещей, — с улыбкой ответила я.

Она выглядела озабоченной.

— Что-то не так? — спросила я.

Кэти покачала головой и закрыла дверь. Я сунула мокрые трусики в сухую одежду и, выйдя из ванной, направилась к бельевой корзине. Меня напугал громкий шорох. Повернувшись к столу, я увидела Кэти. Она стояла над моей раскрытой сумкой и рассматривала одну из библиотечных книг.

— Что это? — спросила она, показав мне «Ромео и Джульетту».

— Пьеса Шекспира.

— Я думала, что в этом семестре у тебя нет английской литературы.

— Ты права. Мне просто захотелось почитать.

Кэти поджала губы и сунула книгу обратно в сумку.

— Ладно, одевайся, — сказала она. — Нам пора поработать. Встретимся за нашим столом в пять часов.

Встряхивая кисти рук, словно сбрасывая с пальцев шекспировскую пыль, Кэти вышла из комнаты.

Я переоделась в чистую одежду и принесла свои школьные учебники в кабинет родителей. Кэти там не было. Прогулявшись по дому, я нашла ее в столовой. Она помахала мне розовой авторучкой и с улыбкой указала на стул, стоявший напротив нее. На столе лежали стопки бумаг и розовая коробка с наклейкой «Корреспонденция». Я покорно села. Очевидно, это был ритуал «совместной работы мамы и дочки». Оставалось выяснить, как часто он выполнялся — ежедневно или раз в неделю. Поглядывая на Кэти, я притворялась, что читала историю, государственное управление и математику. Она что-то писала и, словно ребенок, слегка шевелила при этом губами. Строки, собранные в аккуратные абзацы, выглядели такими же прямолинейными, как и ее жизнь. Кэти было около тридцати пяти лет. Я перестала взрослеть в двадцать семь. В какой-то момент я почувствовала себя старшей сестрой Алисы, сидевшей под деревом и наблюдавшей за младшей, перед тем как та упала в дыру. На самом деле все обстояло иначе. Кэти являлась моей опекуншей. И это я попала в удивительную страну. Чтобы построить мост между миром Дженни и домом на улице Амелии, мне следовало стать такой же ловкой, как Алиса.

Я решила не выполнять письменные задания. Прочитанный материал не шел мне в голову. Я просто скользила взглядом по страницам учебников и думала о Джеймсе. Он был центром вселенной, вокруг которого вращались мои мысли.

Когда мы провели за столом примерно час, я заявила, что закончила делать уроки. К тому времени Кэти написала четыре письма и вложила их в конверты, лежавшие слева от нее. Она опечатала каждый конверт круглой золотистой наклейкой.

— Хорошо, — сказала она. — Ты можешь отдохнуть. Я позову тебя, когда разберусь с перепиской.

Не выясняя дальнейшего плана действий, я побежала в свою комнату, оставила там учебники и быстро проскользнула в кабинет родителей. Включив торшер, я подошла к телефону, набрала три пятерки, затем двенадцать и двадцать пять. Как дата Рождества. Пока шли гудки, мое сердце билось, словно птица в клетке.

— Да? — Трубку взял Митч.

— Могу ли я поговорить с Билли?

— Кто это? — спросил он.

Мой голос дрожал от волнения:

— Я девушка из его школы. Мы вместе посещали класс английской литературы.

Это отчасти было правдой.

— Что тебе нужно? — спросил Митч.

В такие моменты мне всегда не хватало сообразительности:

— Я хотела бы посоветоваться с ним насчет одного упражнения.

Митч засмеялся:

— Ты уверена, что тебе нужен Билли?

Затем я услышала отдаленный голос Джеймса. Через пару секунд его слова зазвучали уже в моем ухе, и я с облегчением вздохнула:

— Алло?

— Я прячусь в их кабинете.

В трубке послышался шорох. Наверное, Джеймс уносил телефон подальше от Митча.

— Если хочешь, я перезвоню тебе, — сказал он. — Попрошу у твоих родителей разрешение на свидание с тобой.

— Пока не звони, — прошептала я. — Попытаюсь поднять эту тему во время ужина.

— С тобой все нормально?

— Ситуация становится пугающей. Я не знаю, что делать и как отвечать на вопросы. Мое поведение кажется им странным. Я продолжаю совершать ужасные ошибки.