Отходная молитва - Дэвид Боукер Страница 37

Лаверн сделал глоток из своего бокала и почувствовал, как по желудку словно разлился жидкий огонь.

— Но ведь так устроен мир, вы же сами знаете.

— Я сейчас затеял судебное дело. Пытаюсь добиться разрешения на то, чтобы прах Томаса Норта был перенесен сюда. Хочу вернуть его домой, Вернон. Уверен, что мертвые должны находиться рядом со своими потомками.

За спиной у собеседников раздался звук чьих-то торопливых шагов. Это оказалась Эдисон. Она пробежала вперед к алтарю. В руке у нее был мундштук с зажженным «косяком». Девушка бормотала себе под нос что-то невнятное.

Принс недовольно сморщил нос.

— Эдисон, разве я не просил тебя больше не курить здесь эту дурь?

Сделав глубокую затяжку, Эдисон протянула мундштук Лаверну.

Суперинтендант вежливо отказался.

— Он уже показал вам это? — спросила Эдисон, указывая на овальное окно. — Я от него просто тащусь.

— Вообще-то она довольно разумная особа, — заметил Принс. — Правда, этого не скажешь, послушав, что она говорит.

Схватив со стола подсвечник с зажженными свечами, Эдисон торжественно поднесла его к оконному стеклу.

— Сейчас слишком темно и поэтому не увидеть, как, если посветить, оно меняет цвета. Но все равно вы разве не заметили, что при этом происходит? Давайте-ка посмотрим…

Лаверн проследил за тем, куда указывала девушка. На каждом из фрагментов витража было изображено по демону. Всего их насчитывалось тридцать один. В жутком хороводе они отплясывали вокруг центральной части окна, где в огненном море в вечных муках корчились грешники.

— Это тоже ваши предки? — не удержавшись, спросил Лаверн.

— Окно старинное. Оно сохранилось еще с тех пор, как начали возводить само аббатство, — невозмутимо откликнулся Принс. — Пятнадцатый век. Бесценное произведение искусства.

— Оно обращено на север, — бесхитростно добавила Эдисон; наркотик сделал ее чрезвычайно разговорчивой. — А оттуда все зло. Ужас какой, согласны? В давние времена люди верили в то, что если злые духи хотят забраться в ваш дом, то они обязательно проникнут с северной стороны. Вы слышали об этом?

Суперинтендант воззрился на хозяина Норт-Эбби. Тот ответил ему холодным, пристальным взглядом.

— Нет, — сказал Лаверн. — Я никогда не слышал об этом.

В четыре часа утра в служебном лифте Йоркской больницы встретились двое санитаров. Каждый толкал перед собой тяжелую тележку-каталку.

— Ну как там поживают наши жертвы летального исхода? — пошутил Джек, нажимая кнопку подвального помещения.

— Они с честью выполнили свой житейский долг, — в тон ему ответил коллега.

Оба рассмеялись. Это была одна из избитых больничных острот, помогавших скрасить тоскливое однообразие ночных дежурств. Джек и Марк работали санитарами. Джеку оставался до пенсии всего один год, Марку было двадцать с небольшим, и он рассчитывал со временем подыскать себе занятие поденежнее. Он не делал секрета из своих намерений бросить опостылевшую работу. Знал об этом и его старший товарищ, обучивший Марка тонкостям больничного ремесла. Джек всячески поощрял жизненные искания своего младшего коллеги. "Это для дураков, — любил повторять он. — Нечего здесь засиживаться. Пока ты молод, парень, ищи свое место в жизни".

Словно в продолжение этой мысли Марк полез во внутренний карман просторного комбинезона и вытащил видеокассету.

— Это вам, папаша.

Старший товарищ принял ее с нескрываемым удовольствием. На футляре кассеты значилось название "Черные бандиты".

— Надеюсь, получше той, последней, которую ты мне одолжил, — сказал Джек.

— Дал взаймы, — поправил его Марк. — Не одолжил. Дал взаймы. Правильно употребляй слова.

— Смотрю я такую вот кассету, и руки у меня так и чешутся…

Санитары зашлись в приступе скабрезного смеха. Джек засунул кассету в карман. В тот момент лифт резко остановился. Один за другим санитары вышли в коридор и двинулись дальше, толкая перед собой каталки с безжизненными телами Дерека Тайрмена и Шилы Дайе.

* * *

Лаверн медленно открыл глаза и не сразу сообразил, где находится: затхлый запах и обстановка в комнате были какими-то непривычными. Затем суперинтендант вспомнил, где он, и к нему вернулось прежнее уныние. Ночью ему приснились какие-то солдаты, оборонявшие пустынный берег. Они вели непрерывный огонь по врагу, и оружейная пальба сопровождала Лаверна вплоть до самого пробуждения. Когда он проснулся, в ушах все еще стояла орудийная канонада.

В комнате было светло. В щелку между шторами просачивался неяркий молочно-белый свет, и куртка Лаверна, висевшая на открытой створке платяного шкафа, отсвечивала серебром.

Вернон вылез из постели и выглянул в окно. С первого взгляда ему показалось, будто верхние ветви вяза, росшего прямо напротив его окна, охвачены белым пламенем. Затем он понял, что это луна — такая полная и яркая, что от ее сияния вяз, лужайка и лес изменили свои привычные краски, сделавшись нежно-голубоватыми.

Через несколько секунд Лаверн снова услышал все тот же гул, монотонный и неприятный, от которого хотелось заткнуть уши. Суперинтендант вышел на балкон. Сквозь шепчущие ветви вяза виднелись смутные очертания семейного склепа Нортов. Похоже было, что гул доносится именно оттуда.

На какую-то минуту стало тихо. Затем приглушенные звуки раздались снова, потом опять стихли. Лаверн присмотрелся получше, и ему показалось, будто он разглядел цепочку каких-то огоньков, двигающихся вокруг склепа, внизу, возле самого фундамента. Вскоре они погасли.

Вернон включил ночник и взял с тумбочки часы. Стрелки показывали семнадцать минут пятого. Покопавшись в сумке, он извлек оттуда фонарик-карандаш и небольшой моток проволоки. Затем натянул на ноги носки, обулся и набросил на плечи, прямо на пижаму, куртку. Засунув проволоку в карман, Вернон шагнул в черный, как угольная яма, коридор, подсвечивая себе лучом фонарика.

В конце коридора оказалась служебная лестница, которая привела суперинтенданта на первый этаж, в кухню и помещение для прислуги. Луч фонарика выхватил из тьмы огромные, жуткого вида тазы и сковороды, громоздившиеся на массивных столах. В воздухе стоял неприятный запах кухни, напомнивший Вернону дни далекого школьного детства.

Помещение явно населяли крысы. Стоило суперинтенданту наклониться, чтобы вставить проволочный стержень в замок заляпанной жирными пятнами двери, как за его спиной раздался противный писк хвостатых тварей. Навык взломщика Лаверн приобрел еще в полицейской школе, поэтому замок сдался без особого сопротивления. Дверь открылась в небольшой кухонный дворик, скрытый от чужих глаз высокой изгородью.

Лаверн обошел здание вокруг и, внимательно оглядевшись по сторонам, быстро зашагал вперед, мимо спящих цветочных клумб. Дорогу освещал лунный свет. Тянуло холодом, и пока Вернон шел через парк, ноги его в пижамных штанах порядком окоченели.