Тери - Фрэнсис Пол Вилсон Страница 38

…а потом он вспоминает Тлада, Комака, Рэба… и Адриэль, конечно… ведь он добивался, чтобы именно они приняли его за своего… он с удовольствием стал бы таким, как они…

— Я — человек! Че-ло-век! — кричит он тем, кто собрался внизу. А пламя разгорается все жарче…

Внезапно внизу стало тихо… все застыли в ужасе… потрясенно молчат…

— Я один из вас!

…кто-то нервно хохотнул… потом к нему присоединился другой… из темноты вылетает камень, ударяет его в правое плечо… вся толпа смеется и улюлюкает… все кидают в него камни…

…приходится закрыть глаза… жар нестерпимый… мех у него на ногах горит, но боль кажется далекой… носители Дара… он подвел их… теперь Мекк получит оружие и уничтожит их всех до одного… они рассчитывали на него, а он их подвел… что же им теперь делать?

…боль все сильнее… кажется, огонь уже проник внутрь… больно дышать… мысли путаются…

Я умираю как зверь или как человек?… Какое это имеет значение?… Понимает ли кто-нибудь там, внизу, в гогочущей толпе, что здесь умирает человек?… Волнует ли кого-то его смерть?… Запомнит ли меня кто-нибудь?…

Знает ли кто-то из моих друзей, что я умираю… будут ли носители Дара проклинать меня и ненавидеть за то, что я их подвел… только не Адриэль… пожалуйста, пусть она не возненавидит меня… пожалуйста, кто-нибудь, помяните меня добром после того, как меня не станет…

Пожалуйста, пусть кто-нибудь… хотя бы один раз… скажет, что я был хорошим человеком…

Боль заполнила все, сознание путалось. Скоро боль вытеснила все мысли

…и все смешалось.

Джоун опаздывал.

Услышав гонг, Дейлт забеспокоился. В его звуках было что-то зловещее, а Джоун задерживался. За прошедшее время он уже три раза успел бы добраться до того дома, где квартировал Гентрен, и вернуться обратно! Ветер донес с той стороны чей-то смех. Дейлт вслушивался, прижавшись лицом к решетке. Он услышал чей-то голос, наскоро вешавший об «особой милости».

Вот оно! Дейлт перепугался не на шутку. Джоун в беде — в том нет никаких сомнений.

Он надавил на решетку снизу, но не смог поднять ее. Отведя рычаг в сторону до конца, Дейлт кубарем скатился вниз и понесся по галерее. Если он ошибается, Джоун, когда вернется, сумеет поднять решетку и спуститься по вентиляционной шахте самостоятельно. Если его подозрения оправдались и Джоун попал в беду…

Он непременно должен что-то придумать.

Пробегая галереей, он не обращал внимания на то, что происходит справа от него, за прозрачной стеной, в Яме. Там шла непрекращающаяся борьба за выживание. Дейлт подбежал к тому месту, откуда они отвалили камни, и выбрался наружу, на свежий воздух.

Рэба не было. Они договорились, что он будет дожидаться их здесь, но ученого и след простыл. Искать его некогда. До крепости километра два вдоль ущелья, а потом дорога поднимается в гору. Дейлт бежал не останавливаясь.

Как только он взобрался повыше, он увидел языки пламени. Однако он не позволял себе думать, будто огонь как-то связан с Джоуном. Языки костра вздымались высоко — на шесть или семь метров в воздух. Костер развели справа от крепостных ворот, невдалеке от внешней стены; его окружала толпа людей.

Зачем развели огонь? Ведь у ворот обычно казнят по-другому. Там распинают на крестах еретиков. Тери и носителей Дара сжигают в яме, у других, задних ворот замка. Что там происходит?

Когда он подбежал ближе, его окликнул солдат:

— Где ты был? Все деревенские обязаны прийти к воротам, как только услышат гонг. Пора бы знать! Поднимайся и посмотри, и пусть увиденное послужит тебе уроком!

Дейлт ничего не ответил: он торопился. Он заметил, что гражданских оттеснили в задние ряды, и многие из них отводят глаза. Передние ряды были полностью заняты солдатами. Они радовались, хохотали и пили, глядя на то ? как корчится в огне распятое на кресте тело.

Пробившись вперед, он с ужасом понял, что оправдались его худшие опасения. Все чувства и эмоции он временно отключил. У обуглившегося трупа не сохранилось никаких черт лица. Но они были и не нужны. Мощная грудная клетка, очертания головы и ног… ошибка исключалась.

Тери Джоун, человек по имени Джоун, мертв.

Вокруг раздавались голоса, и Дейлт слышал их словно издалека.

— …вроде бы он собирался прикончить капитана, но не стал…

— …она говорит, он схватил Гентрена за горло и поднял его в воздух, а потом отпустил…

— …ведь правду говорят, что тери глупые. Он мог бы спокойно убить его и уйти так же, как пришел, а он не убил. Он заслужил смерть, все они заслужили…

— …почаше бы их распинали…

— …нет, лучше закалывать, а потом сжигать… Дейлт понял, что теряет самообладание. Еще минута — и им овладеет приступ безудержной ярости, он выхватит свой бластер и начнет жечь проклятых дикарей без разбора. Но пальцы его не дрогнули. Бластер остался там, где был, — в пряжке на поясе. Им вдруг овладело ледяное спокойствие.

Внутри у него словно все умерло. На этой проклятой планете все пошло не так, как надо. Гибель Джоуна — последняя капля. Он полюбил Джоуна, и вот теперь Джоун умер, погиб жуткой смертью. Если бы только…

Если бы только! В голове его пронеслась длинная вереница этих «если бы». Если бы не тератолы и их извращенность, если бы начальство надменно не отклонило его запрос, не отказалось установить на планете свою диктатуру, если бы ему удалось отговорить Джоуна сводить личные счеты с Гентреном…

Если бы он приложил больше стараний, может, он и убедил бы тери не ходить… но, с другой стороны, если бы он не убеждал его с такой страстностью, Джоун не усомнился бы в самый последний, решающий миг… Возможно, он уничтожил бы капитана и через несколько минут невредимым вернулся в шахту. Хотя… он, возможно, все равно усомнился бы из-за врожденного благородства, благодаря которому он и был тем Джоуном, которого Дейлт любил. Дейлт ничего не мог знать наверняка.

Он твердо знал лишь одно: если бы на планете установили протекторат, Джоун был бы жив. И вина за его смерть лежит на Культурологической службе. Они всегда сомневаются, вечно уступают, вечно топчутся на месте… Придерживаются политики умывания рук. Что ж, с него довольно! По крайней мере, сейчас он не станет умывать руки. Подонкам и мерзавцам нравится огонь? Что ж, они его получат — пусть любуются!..

— Оставайся у ворот, жди, пока разрешат выйти! — крикнул ему солдат из толпы.

Он шагнул было вперед, собираясь преградить Дейлту путь, но тут же отступил. Возможно, что-то в поведении Дейлта, в его взгляде, в его побелевшем лице со сжатыми губами подсказало солдату: этого нужно беспрепятственно пропустить.

Пробежав немного, Дейлт наткнулся на неподвижную одинокую фигуру, стоящую в темноте, пронзенной сполохами пламени.