Мистер Икс - Питер Страуб Страница 39

– Это не лес Джонсона.

– Динь. Полуправда. Вспомни-ка, что сейчас происходит. Ты же спишь. Откуда тебе знать – может мы сейчас в самой гуще того леса, где ты едва не покинул бренный мир. – Невидимая улыбка расплылась на невидимом лице – еще одна невозможная вещь, но именно так оно и было.

– Это совсем не похоже на лес Джонсона. – Винтом поднимавшийся от желудка холод царапнул легкие.

– Динь. – Тень вздохнула. – А разве у тебя никогда не возникало ощущение, что в снах одно превращается в другое, преувеличивается и усложняется до безумия? Что сны имеют тенденцию к сюрреальности?

– О чем ты?

– Мы с тобой приближаемся к тому, что тебе не раз приходилось видеть.

– Я не знаю, что…

– Динь-дон. Это уж точно.

Мне вспомнились темные контуры крыш над темным лесом.

– Что, не нравятся старые дома в лесу, а?

– Не напугаешь.

– Динь-дон, динь-дон! Последний раз ты искал не в том месте. Если когда-нибудь все же доберешься до правильного места, тебе будет грозить опасность узнать наконец, кто ты есть.

Как к крайнему средству, я прибег к старому утверждению:

– Такого «правильного» места нет.

– «Правильное» место – то место, в которое ты меньше всего хочешь попасть. Когда попадешь туда, ты будешь там, где меньше всего хочешь быть. Если ответишь на мой вопрос, я отвечу на твой.

– Валяй.

– На протяжении всей своей жизни тебя не оставляет ощущение потери чего-то исключительно важного. Если найдешь утерянное, сможешь ли ты после этого жить?

Даже полусумасшедший не станет отвечать на подобный вопрос – сразу вспоминались пословицы о деревянных пятаках [21]и котах в мешке. Тем не менее у меня само собой вырвалось «да», и было поздно говорить: «Задай другой вопрос».

– Теперь моя очередь.

– А я передумал. Извини, твоей очереди не будет, – сказала тень, сорвалась и улетела.

И вновь, будто мне опять двадцать лет, я последовал за тенью через густой лес. Нахальная тень летела над землей, я слышал ее «динь-дон», и насмешливые слова о сюрреализме, и намеки на дома в чаще, и парадоксы о настоящих правильных местах, «тот самый» вопрос, полет тени… Как дурак я гадал: «И это все? И больше ничего?»

Я сделал еще два-три шага в глубь леса и замер на месте, ошеломленный живой, ощутимой реальностью.

Солнечные лучи проникали сквозь полог листвы, шуршащей под легким ветром, и отливали желтые горячие монетки на пружинящей земле. Пьянящими, напоенными жизнью ароматами полнился теплый лесной воздух. Это не могло быть сном, потому что я не спал! Воздух вдруг потемнел до серебристо-серого. Глянув на небо, я увидел мутные облака в разрывах крон.

По листьям застучали редкие капли дождя, и я спрятался под раскидистым кленом. В двадцати – тридцати ярдах от меня участок леса оканчивался настоящей стеной мощных дубов, обозначающей границу луговины. Ударил гром, следом еще раз, и воздух наполнился хлопаньем крыльев. На полпути к краю леса стоял громадный дуб. Хлынул ливень. Я рванулся вперед, продрался сквозь заросли и спрятался под дубом. Легкий порыв ветра, как пульверизатор, покрыл меня водяной пылью.

Изломанная ветка молнии разорвала небо и озарила ландшафт. За мгновение ее вспышки я заметил, что подошел к краю леса ближе, чем мне поначалу думалось: всего футов двадцать оставалось между мной и широким полем, упиравшимся в шоссе. Краем глаза я заметил на излучине леса что-то необычное, тут же скрывшееся за пеленой дождя. Дорога, что шла за полем, вела в Эджертон, и я очень волновался за Стар, но гроза задерживала мое возвращение в больницу. Не дом ли я только что видел? Если бы хозяева позволили, я бы позвонил Кларку и попросил его заехать за мной по пути в больницу.

Другая молния расколола небо и распалась на части, которые окрасили воздух ослепительно белым, когда с шипением рванули к лесу. Я различил впереди высокий портик и каменный фасад с закрытыми ставнями окнами. Футах в ста за моей спиной раскаленная добела электрическая стрела влетела в лес Я услышал громкий треск – будто ломались огромные кости.

Затем снова шипение, еще одна ошеломляющая атака. Лучи молнии перечеркнули небо, ответвившись от ее центрального ствола, который нацелился в левую часть луговины, долю мгновения помедлил и изогнулся по направлению к лесу. Я почувствовал сильный запах озона за мгновение до того, как ослепительное копье, скользнув с вершины дуба, врезалось в знакомый мне клен. Он раскололся надвое и облился пламенем.

Вертикальная молния заполнила все светом. Устремившись к дому, она выполнила правый поворот и устремилась к той части леса, где прятался я. Для молнии она двигалась чересчур медленно, едва ли не с ленцой, и обдуманно. При этом сам ствол молнии оставался недвижим, в то время как ее «наконечник» тянулся вниз, вычерчивая зигзаги в темном небе. Я выскочил из-под дуба и припустил к опушке леса, и тут же заряд размером с локомотив едва не обжег мне спину, высосав из воздуха весь кислород. Я выбежал на открытый участок, и меня едва не сбил с ног жесточайший ливень, а в это мгновение молния взорвалась прямо напротив дуба. Не останавливаясь, я бежал до тех пор, пока не достиг каменной плиты под портиком.

Дождевая вода обильно стекала с моей разорванной одежды. Сомкнув пальцы на рукояти металлического дверного молотка, я постучал. Подождал немного, занес молоток для следующего удара

Щелкнул замок, скользнул в пазах засов. Мягкий свет пролился на порог.

– Простите, что потревожил, – сказал я открывшему дверь невидимому хозяину. – Я попал под дождь и подумал, может…

За спиной фигуры, одной рукой придерживающей дверь, просматривалась галерея со светящимися фарфоровыми светильниками на изящных боковых столиках. Свет похожей на сверкающий корабль люстры превращал стоявшего передо мной мужчину в безликий силуэт. Белый манжет, схваченный золотой запонкой, выглядывал из рукава серого костюма. Ногти его сверкнули.