Список семи - Марк Фрост Страница 39

– Посмотрите в окно, – кричал из коридора Барри. Откуда-то снизу послышался звук разбиваемого стекла.

Спаркс кинулся к окну и отодвинул штору. Дойл тоже подбежал к окну.

Человек в черном, которого они видели в таверне в Кембридже, быстрым шагом направлялся через двор к главному входу; его сопровождали с полдюжины "серых капюшонов".

– На этот раз их значительно больше, – спокойно проговорил Спаркс.

– Это она?! – в ужасе вскричал Николсон. – Она, да? Она приехала за мной!

– Мы вынуждены покинуть вас, Чарли, – сочувственно произнес Спаркс. – Зарядите револьвер, заприте за нами дверь и не открывайте ее никому. И счастливого Нового года.

Бросив Николсону патроны, Джек ринулся к двери. Отперев все замки, они с Дойлом выскочили в коридор, где их ждал Барри. Последнее, что увидел Дойл, захлопывая за собой дверь, был лорд Николсон, ползавший по полу, собирая рассыпавшиеся патроны.

– Принес я чемоданы, сэр, – объяснял на ходу Барри. – Вернулся обратно покормить лошадей, тут и увидал, как по аллее несется их чертов экипаж.

– Все двери забаррикадированы? – спросил Спаркс, вынимая шпагу.

– Да. А кеб-то наш, видать, мы потеряли, сэр. Вокруг тьма этих "капюшонов"…

– Вам удалось открыть дверь в кладовке, Барри?

– А то, сэр, – хмыкнул Барри, показывая руки, перепачканные мукой.

– Надо спешить, Барри. Им понадобится не много времени, чтобы ворваться в дом.

– А как же лорд Николсон? Может, захватим его с собой, Джек? – спросил Дойл.

– Не уверен, что он примет нашу помощь.

– Но они убьют его…

– Его уже ничто не спасет, Дойл.

Они поспешили вниз по лестнице. В двери дома уже ломились их преследователи. Стекла в окнах были разбиты, осколки дождем сыпались на пол.

Спаркс и Дойл бросились вслед за Барри, скрывшимся за поворотом. Через минуту они добрались до кладовки.

– Вот, смотрите, сэр, – проговорил Барри.

С этими словами он столкнул с полки мешок с мукой, и тотчас же "стена" напротив взлетела вверх. За ней показалась та самая таинственная дверь, о которой говорил Барри.

– Совсем не плохо, – заметил Спаркс. – Тот, кто это придумал, был явно не дурак.

– Верно, сэр. Только замок здесь такой, что не в каждом сейфе встретишь, – озабоченно проговорил Барри, раскладывая свои инструменты.

Откуда-то из глубины дома донесся страшный треск, возвестивший о том, что нападавшие пробили баррикаду.

– Помогите мне, Дойл, – сказал Спаркс, подтаскивая к двери стол.

Они завалили дверь тяжелыми мешками с мукой; в это время Барри возился с замком.

– Скажите, доктор, какой диагноз вы поставили бы бедняге Чарли?

– Начальная стадия безумия. Возможно, как результат третьей стадии сифилиса.

– Да, с головой у него не слава богу.

Над ними послышался приглушенный топот ног. В тот же момент в замке что-то щелкнуло. Щелчок был таким громким, что в тесной кладовой он прогремел как выстрел.

– Полегче, Барри, полегче, – сказал Спаркс.

– Сюда бы маслица для мягкости, да только, боюсь, нужного эффекта не будет, – буркнул Барри.

– Жаль, что Николсон не помнит название издательской фирмы, – в раздумье вымолвил Дойл.

– Это легко выяснить. При условии, конечно, что мы вернемся в Лондон живыми. Ну, как продвигается дело, Барри?

– Не успеете глазом моргнуть, как все будет в порядке, сэр, – ответил Барри.

– Если на минуту забыть тот бред, который мы услышали от сумасшедшего лорда, – сказал Дойл, – то, похоже, леди Николсон не была такой уж невинной жертвой, как нам это казалось.

– Почти все женщины таковы.

Справившись наконец с замком, Барри распахнул дверь. В лицо им пахнуло ледяным, как из могилы, холодом. Дойл невольно отпрянул назад. Спаркс, не раздумывая, шагнул вперед. Дойл и Барри последовали за ним по крутым замшелым, скользким ступеням, вырытым прямо в земле. Свет из кладовки освещал всего несколько ступеней, и через мгновение беглецов окутала непроглядная тьма.

– Здесь фонарь на стене, – сообщил Барри. Чиркнув спичкой, он поднес ее к фитилю, и слабый огонек осветил мрачное подземелье.

Взяв у Барри фонарь, Спаркс осторожно двинулся дальше.

– Не спешите, ступени очень скользкие.

– Если вас не затруднит, сэр, дерните вон за ту ручку возле косяка, – обратился Барри к Дойлу.

Дойл дернул за ручку, и фальшивая стена опустилась вниз.

– А теперь дверь, если не возражаете, – сказал Барри.

Дойл закрыл дверь, заложив ее тяжелым металлическим засовом. Теперь они были заперты в подземелье, и им оставалось только спускаться дальше вниз.

Казалось, что опасному спуску не будет конца. Их шаги гулко раздавались в тишине; вскоре они почувствовали под ногами вырубленные в скале ступени. Стены по бокам отступили, исчезнув во тьме подземелья. Слабый свет фонаря не позволял оглядеться, можно было лишь догадываться, что они находятся в просторной пещере. По подземелью разгуливал пронизывающий ледяной ветер, слышались писк и шуршание крыс, потревоженных внезапным появлением людей.

– Куда это мы попали? – ошеломленно спросил Дойл.

– Единственное, что свидетельствует о пребывании здесь человека, – это вырубленные ступени. Я думаю, сама пещера естественного происхождения, – сказал Спаркс. – Поместье Топпинг было сооружено как раз над ней. Возможно, здесь когда-то было море.

– Но мы находимся в добрых пятнадцати милях от него, сэр, – возразил Барри.

– Верно, Барри. Возможно, тут протекала река.

– Но я что-то не слышу плеска воды, – не без иронии заметил Барри.

– Это вовсе не означает, что раньше ее здесь не было, не так ли?

– Пожалуй, – нехотя согласился Барри, по его тону чувствовалось, что он не очень-то верит в это.

– А может, это подземелье выкопала леди Николсон, чтобы общаться в полнолуние с самим Сатаной? – мрачно пошутил Спаркс.

"И как он может острить на эту тему?" – не переставал удивляться Дойл. В такой-то момент…

– Джек, как вы думаете, "серые капюшоны" последуют за нами? – спросил Дойл.

– Им потребуется время, чтобы найти дверь в подземелье.

– Если только Николсон не проболтается…

– Бедняга едва помнит, как его зовут, не говоря уж о чем-то другом, – возразил Спаркс.

Внезапно ступеньки оборвались, и беглецы ступили на ровную землю. Не сговариваясь, все трое остановились. В подземелье было темно и холодно, – ощущение такое, будто они оказались в соборе, давно разрушенном и забытом.