Лесная дорога - Кристофер Голден Страница 39

«И что с ними здесь может произойти?» - задавался он вопросом. Не появятся ли снова безобразные монстры, чтобы трогать их пальцами, проходящими сквозь плоть, словно это вода?

Он сглотнул, почувствовав жжение в глотке. Едва он вспомнил впившиеся ему в горло пальцы и слова, вылетевшие из уст помимо воли и произнесенные чужим голосом, его пронизала дрожь, и в глазах закипели слезы. То абсолютно чуждое прикосновение вызвало в нем тогда приступ тошноты. Они его чем-то заразили.

Но все это ерунда. По сравнению с тем, что они сотворили с Джиллиан.

«Джилли, милая, что они с тобой сделали?»

Он боялся выходить на улицу. В доме было не более безопасно, и все же здесь он чувствовал себя увереннее. В гостиной. На первом этаже. В выходные Майкл не решался подняться наверх и ночью спал на диване перед телевизором. Ничто не могло заставить его войти в спальню. Могла вернуться Скутер. Или безобразные женщины.

Они были как-то связаны. Он это понимал. Его предупредили.

«Ты не сможешь ей помочь. Она наша. Если продолжишь поиски, тебе не понравится то, что найдешь».

Майкл прикусил нижнюю губу и зажмурил глаза, проглатывая горечь. Что бы они ни сделали с Джилли, это было предупреждением. Все это каким-то образом связано с девочкой. И вовсе это не у него в голове. Нет. Ему не помогут чертовы психиатры. Даже целая армия психиатров.

Крепко зажмурив глаза, он слишком отчетливо увидел картины ночи с пятницы на субботу, которые так ясно отпечатались в его сознании. Майкл поспешно открыл глаза.

Зазвонил телефон, и он вскрикнул, словно кто-то подкрался к нему сзади и постучал по плечу. Звук был пронзительно-металлическим. На какую-то секунду Майкл испытал побуждение ответить на звонок, но внутренний стопор был слишком силен. И вообще ему не хотелось подниматься с дивана.

На третьем звонке он все-таки вскочил и помчался на кухню. Снял переносную трубку с базы и нажал красную кнопку.

– Слушаю.

– Майкл, говорит Ханна.

Ханна Ее голос был как проблеск надежды. Если он расскажет Ханне о ее сестре, вполне вероятно, что она поможет. Просто поговорить с кем-то, поделиться своими чувствами, разделить с кем-то бремя - было бы облегчением.

– Майкл?

– Угу. Привет, Ханна, - сказал он. - Послушай, я… я рад, что ты позвонила.

– Еще бы. Что ты с ней сделал? Он часто заморгал, нахмурив брови.

– Что? О чем ты говоришь?

– Я с ней говорила сегодня утром. Майкл, она вела себя как настоящая стерва. Совсем на нее не похоже. За всю жизнь я никогда не слыхала, чтобы она такое говорила. В чем дело? Ты ее обижаешь или что? Ведь Джиллиан без причины не стала бы так злиться. Я ломала себе голову, что бы это могло значить, и все мои вопросы приводят к тебе.

Майкл содрогнулся. Глубоко вздохнув, он попытался взять себя в руки, чтобы не закричать.

– Ничего подобного, Ханна. Не знаю, в чем тут дело. С ней что-то случилось.

Надолго воцарилось молчание, словно сестра жены пыталась понять, верит она ему или нет.

– Я с ней поговорю, - сказала Ханна. - Попытаюсь выяснить, в чем дело. У тебя точно нет никаких догадок?

Последние слова она проговорила растерянным тоном, словно допустить неверность Майкла было гораздо более предпочтительным, чем считать поведение сестры чем-то загадочным.

– Нет. И, по-моему… я не уверен, что ты сможешь чем-то помочь.

– Она моя сестра, Майкл.

– Правильно. Ну, разумеется. - Он вздохнул. - Я скоро… поговорю с тобой.

Повесив трубку, он несколько мгновений тупо смотрел на телефон. Звонок Ханны заставил его почувствовать себя еще более оторванным от всех, вместо того чтобы скрасить одиночество. Разве мог он сказать ей хоть что-то, не прозвучавшее бы полным абсурдом?

«Это твоя забота, Майки. Ты должен что-то предпринять».

Что, например?

Опираясь ладонями на кухонный стол, он наклонился к нему, тяжело дыша, прислушиваясь к тиканью часов, гудению холодильника и биению собственного сердца.

«Не вмешивайся», - говорили те женщины из ночного кошмара. Но если то, что они сделали с Джиллиан, связано с потерявшейся девочкой, тогда невмешательство - это не ответ. Ответом могла быть попытка ее найти. Хотя это может завести его в никуда. Или заставит их вернуться и сделать с ним то же, что с Джиллиан. Вообще-то такой исход гораздо лучше, чем прозябать на диване и постепенно сходить с ума, ожидая, пока вернется с работы стерва, в которую недавно превратилась его жена.

«Попробуй найди меня», - говорила Скутер. А теперь Майкл поверил в то, что должен это сделать, что буквально все зависит от того, сделает ли он это.

Майкл направился обратно в гостиную, и тут за спиной снова зазвонил телефон, в очередной раз напугав его. Подойдя, чтобы ответить, он увидел на дисплее, что звонили из «Краков и Бестер». Он не стал отвечать; включился автоответчик.

– Майкл? - послышался голос Тедди Полито. Сердитый. Холодный. - Майкл, сними чертову трубку, если ты дома. Послушай, я за тебя беспокоился, но теперь мне все это начинает сильно надоедать. Ты обещал мне принести эскизы сегодня, но так и не появился на работе и не позвонил. Если не сделаешь эскизы к концу недели, завалишь весь проект. Даже если Гэри привлечет кого-то другого, это, в конце концов, плохо отзовется на мне. Он может даже собрать совершенно новую команду. А это паршиво по ряду причин, не последняя из которых та, что мы разрабатываем для них хороший проект. Послушай, если собираешься угробить собственную карьеру, это твое дело. Но при этом не лишай меня средств к существованию.

Последовала пауза, как будто Тедди размышлял, убедит ли эта тирада Майкла ответить на звонок. Потом он повесил трубку. Автоответчик записал дату и время, после чего в доме снова стало тихо.

Майкл уставился на телефон.

– Прости, Тедди, - прошептал он. - Но все это совсем не важно.

«Моя жена сходит с ума. Кто-то отнял у нее все ее обаяние, всю доброту. Все то, что делает ее Джиллиан.

Все остальное не имеет значения.

Никакого».

11 о телевизору показывают Джонни Карсона [7]. Что вообще-то странно. Джонни не показывали по телевизору с тех пор, как Майкл был подростком. И что самое странное, ведущий прекрасно выглядит. Так, словно и на день не постарел. Майкл смеется, глядя на Карсона, сидящего за письменным столом. Тот постукивает карандашом по столу, что-то объясняя, но слова его почти невозможно разобрать из-за хохота аудитории. Он поднимает брови и бросает взгляд в сторону камеры, чтобы дать возможность телезрителям оценить шутку.