Прах и тлен - Джонатан Мэйберри Страница 4

Том так беспощадно тренировал их быть «умными воинами», что Бенни подумывал отречься от брата.

Хотя все еще стоял апрель, по ощущениям казалось, что середина лета, и на Бенни была лишь пропитанная потом футболка и джинсовые шорты. Месяцы тренировок закалили его, на руках и плечах появились мускулы. Он расправил плечи и наградил Никс стальным взглядом.

Никс подняла меч и громким чистым голосом объявила:

— Теперь. Я. Замахнусь. Своим. Мечом.

— Великолепно, — сказал Бенни сквозь сжатые зубы. Он поднял свой меч, согнув локти и колени под идеальным углом, перенес вес тела на пятки, кончик боккэна оказался на уровне глаз. Теперь тело находилось в такой стойке, что мышцы могли быть выгодно использованы в атаке, а слабые места, которые нужно было защищать, обнаруживались сложнее всего. Он чувствовал силу в своих руках. С громким, диким воплем, от которого бы замерло сердце врага на поле боя в эру самураев, он бросился вперед, поднимая и опуская меч с идеальной точностью.

Никс отбила меч и стукнула его по голове.

Снова.

У Бенни вырвалось:

— Ой.

— Нужно делать не так, — сказала Лайла.

Бенни потер голову и покосился на нее:

— Не так, правда? — спросил он. — Мне не нужно блокировать удар своей головой?

— Нет, — серьезно ответила Лайла. — Это глупо. Ты умрешь.

Лайла обладала многими навыками, которые нравились Бенни, — способность драться и наблюдать, практически невероятные атлетические умения, — но у нее не было ни следа чувства юмора. Пока они не привели ее в Маунтинсайд, существование Лайлы было вечным адом из паранойи, страха и жестокости. Такое окружение не помогает овладеть социальными навыками.

— Спасибо, Лайла, — сказал Бенни. — Я постараюсь это запомнить.

Она кивнула, словно он дал серьезное обещание.

— Тогда мне не придется потом тебя усмирять, — сказала она. У нее был тихий и хрипловатый голос из-за того, что ее голосовые связки были повреждены криками в раннем детстве.

Бенни мгновение пристально смотрел на нее, уверенный в том, что Лайла говорила совершенно серьезно. И также знал, что она это сделает. Если бы он умер и превратился в зомби, Лайла бы его убила — упокоила, как предпочитали говорить в городе, — без тени сомнения.

Он повернулся к Никс:

— Хочешь еще раз попробовать? Я с большим успехом отобью удар в этот раз.

— А… так ты вспомнишь про слово «умный» во фразе «умный воин»? — заметил Чонг. — Мудро.

Никс улыбнулась Бенни. Это не была согревающая сердце улыбка, о которой он мечтал. Это скорее напоминало выражение лица Лайлы, когда та охотилась на зомов.

Но в этот раз Бенни лучше отразил удар.

Но ему не очень это помогло.

— Ой! — вскрикнул он три секунды спустя.

— Умный воин, — выкрикнули Морги и Чонг хором.

Бенни бросил на них убийственный взгляд.

— А может, одному из вас, клоунов, попробовать… Его фразу прервал резкий и внезапный вопль.

Все замерли, повернувшись к центру города. Вопль был высоким и пронзительным.

Последовало мгновение тишины.

Затем еще один вопль пронзил воздух. Это был голос мужчины, громкий, резкий и полный боли. Последовали новые крики.

А затем резкий, глухой раскат оружейного выстрела.

— Оставайтесь здесь! — приказал Том. Он побежал в дом и вернулся мгновение спустя с мечом в одной руке и ремнем в другой. Это был не тренировочный меч, а смертельно опасная стальная катана, которой он пользовался, работая самым страшным охотником на зомби в «Руинах». Он повесил ремень на плечо и побежал мимо Бенни к воротам. Перепрыгнул через них, как спортсмен, и побежал на полной скорости, застегивая на ходу оружейный ремень. — Не уходите со двора!

Последнее распоряжение донеслось до них, когда он уже исчезал за холмом.

Бенни взглянул на Никс, которая посмотрела на Лайлу, которая в свою очередь уже смотрела на Чонга, а тот — на Морги.

— Том сказал оставаться здесь, — сказала Никс.

— Точно, — согласился Бенни.

И они быстро сорвались с места. Они схватили свои деревянные мечи и протиснулись через садовые ворота, только Лайла перепрыгнула их так же, как Том. Затем они понеслись так быстро, как только могли.

Лайла их обогнала. Однако с прошлого сентября они все набрали мышечную массу и развили выносливость, так что не сильно отставали. Двигаясь свободным строем, они обогнули угол у мукомольной мельницы и понеслись вдоль Оак Хилл Роуд.

Бенни широко улыбнулся Чонгу, тот улыбнулся в ответ. Это было как-то странно весело. Они были воинами, последней группой воспитанников самураев в мире. И вот для этого они тренировались.

А затем, как только они достигли вершины холма и выбежали на Мокинберд-стрит, то услышали свежий набор криков.

Это были высокие, пронзительные крики детей.

Звук смахнул улыбки с их лиц.

Бенни глянул на Никс.

— Боже, — ахнула она и побежала быстрее.

Крики все не стихали. Бенни подумал, что это крики страха, а не боли. Было в этом что-то утешающее.

Они выбежали на Феирвью, двигаясь в ряд, крепко сжимая деревянные мечи потными руками.

И тут все как один остановились.

В конце квартала магазинов стояло три дома. Коэнов слева, Маттиасов справа и Хаузеров по центру. Жители города сгрудились перед домом Хаузеров. У большинства были топоры, вилы и лопаты с длинной ручкой. Бенни заметил, по крайней мере, четырех человек с ружьями.

— Это дом Дэнни! — резко прошептала Никс.

Бенни и его друзья ходили в школу с Дэнни Хаузером, а сестры-близняшки, Хоуп и Фейт, были в первом классе.

Они увидели Тома на крыльце, вглядывающегося в открытый дверной проем. А потом он попятился, когда что-то двинулась к нему из теней неосвещенной гостиной.

Дыхание Бенни перехватило, когда он увидел, как из прохода появилась фигура, двигаясь медленно, неуверенно; ее ноги передвигались неловко, а руки тянулись к Тому. Это был дедушка Хаузер.

— Нет! — крикнул Бенни, но Том все еще отходил назад.

Глаза дедушки Хаузера были темными и пустыми, словно дыры, а его вставные челюсти щелкали, словно он пытался укусить воздух.

Глубокая печаль пробралась в грудь Бенни. Ему нравился дедушка Дэнни. Старик всегда был добрым и рассказывал самые смешные рыбацкие истории. Теперь дедушки Хаузера больше не было, а на его месте оказалось существо, лишенное сознательных мыслей, юмора и интеллекта. Ни следа человечности, помимо ложного внешнего вида. Это был зомби, которым двигала непобедимая жажда человеческой плоти. Даже с расстояния в десяток метров Бенни слышал низкий стон бесконечного голода существа.