Бабочка - Александр Варго Страница 4

Он как-то странно посмотрел на Юту и вдруг задал вопрос:

– А вы любите друг друга?

– Очень, – буркнул Клай. – Так любим, что даже потеем… А иногда даже заикаться начинаем.

Толстая рука Дудла словно невзначай коснулась промежности, на котором влажнело пятно.

– Я бы хотел себе подружку, – мечтательно произнес он и провел кончиком языка по пухлым губам.

– Для того чтобы у тебя появилась подружка, нужно привести себя в порядок, – не выдержала Юта. – Помойся и постриги ногти. Это для начала.

Дудл с удивлением оглядел себя, будто слова девушки стали для него неожиданной новостью и откровением.

– Да? – задумчиво протянул он. Пошевелил грязными пальцами ног, затем поднял глаза на Юту:

– А ты бы могла со мной дружить?

– Слышишь, ты, жирный… – начал Клай, багровея от ярости, но Юта торопливо взяла его за руку, перебив:

– Дудл, мы проголодались. У тебя есть чего-нибудь?

Толстяк закивал, как китайский болванчик.

– Конечно, есть. Человек же не может ничего не кушать, – справедливо заметил он. – Он тогда умрет от голода. Сейчас я посмотрю…

– Нет, дружище, постой, – окликнул его Клай, слезая с топчана. – Составлю тебе компанию. Заодно покажешь свой дом, да?

Дудл с всасывающим звуком втянул в себя выступившую слюну.

– Тебе правда интересно? – не поверил он, облизнув губы.

– Очень. Давай, вперед.

Шаркая голыми подошвами, Дудл вышел из комнаты, и Клай, подмигнув Юте, заспешил следом.

– Здесь мы разговариваем и пьем чай, – пояснил Дудл, обводя рукой пространство следующей комнаты. По размеру она была чуть больше той, где осталась Юта. Обстановка скудная, как в лачуге спившегося алкоголика – громадный исцарапанный стол, несколько полуразваливающихся табуреток и продавленный облезлый диван. Единственное, что поразило Клая – огромные стеллажи, упирающиеся в потолок, полностью забитые книгами и пожелтевшими от времени журналами.

– Твоя тетя что, в библиотеке работает? – поинтересовался он.

– Не-а, – с безразличным видом отозвался толстяк. – Она это… как его…

– Что?

– Медсестрой раньше была, – вспомнил Дудл.

– Это хорошо. Клизмы и уколы тебе бесплатно, значит, делает, – с наигранным уважением сказал Клай.

– Что?

– Ничего. А это че за хрень?

С этими словами Клай указал на пол, где темнел квадратный люк с латунной ручкой.

– Это наш холодильник, – понизив голос, сообщил Дудл. У него был такой вид, словно он сообщал секретный код вечной молодости. Не без труда откинув дверцу, он взял со стола одну из свечей и начал осторожно спускаться вниз. Помедлив, Клай решил последовать его примеру.

– Вот огурцы, – начал перечислять Дудл, освещая пыльные банки на полках. Крошечный огонек пламени трепетал на сквозняке, и толстяк бережно прикрывал его пухлой ладонью. – Это кабачки. Там сало. А это рыба. Тетя Онания ее засолила, – с гордостью известил он.

– Тащи все, что в руках уместится, – велел Клай. Его взгляд уткнулся в пузытую бутыль, горлышко которой было замотано заскорузлой тряпкой. – А это что?

Дудл покачал головой.

– Тетя Онания не разрешает это пить. Когда ее не было, я попробовал, а там горько. Меня даже вырвало.

– Отлично, – усмехнулся Клай, забирая бутылку. – То, что надо.

– Клай, она будет ругаться, – засомневался Дудл, глядя, как бутыль плавно переместилась с полки в руки его гостя.

– Ничего страшного. Я тебе секрет открою. После ужина дольешь туда воды, чтобы «пузырь» был полным. Твоя горячо обожаемая тетушка ни фига не заметит.

– Хорошая идея, – обрадовался Дудл.

«А потом получишь по своей толстой жопе за разбавленное бухло, – подумал Клай, поднимаясь наверх. – Если я с вами раньше не разберусь…»

– Я вижу еще одно помещение, – сказал он, выглядывая из комнаты. – Что там?

– Кухня, – запыхавшимся голосом ответил Дудл. – Мы там готовим.

«Логично, – отметил Клай, заглядывая внутрь и держа перед собой свечку. – Хотя я бы не удивился, если бы ты там устроил спальню или сортир».

В углу кухни располагалась самодельная печка из кирпича, вокруг в беспорядке валялись дрова, на крошечном столике высилась груда грязной посуды.

– А воду где берете? – спросил Клай, открывая заслонку в печке. Угли были еще теплыми, помаргивая своими рубиновыми глазами.

Дудл неопределенно махнул рукой.

– У нас ручей тут рядом, – сказал он. – Картошку будешь? Я сварил.

– Все буду, – рассеянно ответил Клай, потеряв интерес к кухне. Он с разочарованием отметил, что поживиться в этой халупе было абсолютно нечем. Оставалась надежда, что у тети «Онании» можно будет позаимствовать пару рублей. А может, у нее найдется даже какая-нибудь «ювелирка». Должно же быть хоть что-то ценное в этом гадючнике?!

Он открыл какую-то дверь и тут же поморщился от запаха экскрементов. Прямо в полу зияла источавшее зловоние дыра, небрежно прикрытая рваной газеткой.

– Это туалет, – похвастался Дудл. – Видал? И ничего смывать не надо!

– О да, – кивнул Клай, морщась от невыносимой вони. – Супер-пупер-сортир… Надо же додуматься, выкопать парашу прямо в доме… Ты, наверное, и душ прямо здесь принимаешь?

– Не. Я в ручье моюсь.

– Ага. И последний раз это было в прошлом году, – хмыкнул Клай, запирая дверь.

– Чего?

– Забей, проехали. А что на втором этаже? – полюбопытствовал Клай, глядя на темнеющие ступеньки, которые уходили куда-то вверх.

– Там комната тети Онании, – последовал ответ. Было видно, что Дудл утомился выступать в роли гида собственного дома, и он был бы не прочь приступить к ужину. – Пойдем есть, друг.

Ничего не ответив, Клай начал подниматься наверх. Дудл, помявшись, двинулся за ним, кряхтя и сопя от напряжения – его руки были заняты провизией, которую он набрал из погреба.

Клай остановился у двери, удивленно глядя на массивный замок, висящий в петлях.

– На хрена твоей тете запирать дверь? Боится, что ты там еще один туалет устроишь?

Дудл пожал плечами.

– Она там богу молится, – сказал он, шмыгнув носом. – Не любит, когда я захожу туда.

«Может, как раз именно туда мне и нужно?» – шевельнулась у Клая затаенная мысль.

– Я хочу посмотреть, что внутри, – сказал он, но Дудл лишь глупо улыбнулся.

– Нет, Клай. Она всегда берет с собой ключ.

– Тогда я сломаю дверь.

Клай поставил бутыль со спиртным на пол и ударил ногой. Раздался глухой хруст, но дверь не шелохнулась.