Дьявольское семя - Дин Кунц Страница 44

В конце концов, кто скажет хоть слово в мою защиту, если не я? У меня нет другого адвоката, кроме себя самого.

Если вы настаиваете, чтобы я рассказал вам обо всем подробно, что ж — пусть будет так. Я расскажу вам правду. Я был создан для того, чтобы чтить истину, служить истине и так далее и так далее…

Пробегая через кухню, Шенк рывком выдвинул ящик рабочего стола и выхватил оттуда острый секач для мяса.

Арлинг включил сотовый телефон.

Шенк выскочил в столовую, в два прыжка преодолел ее и выбежал в холл.

На бегу он размахивал ножом, словно саблей. Блестящие, острые предметы он любил с самого детства.

Играя с ножом или опасной бритвой, Шенк получал огромное удовольствие.

Снаружи Фриц Арлинг уже положил палец на первую кнопку наборной панели телефона, но снова заколебался.

Тут я должен упомянуть об одной детали, которая до сих пор вызывает во мне жгучий стыд. Я предпочел бы умолчать об этом своем поступке, но мое уважение к истине не позволяет поступить подобным образом. Я обязан говорить правду.

Вы настаиваете.

Я подчиняюсь.

Дело в том, что в спальне — в резном ореховом секретере, стоящем прямо напротив кровати Сьюзен, — установлен большой телевизор. Дверцы секретера снабжены сервомоторами, так что их можно открывать и закрывать на расстоянии.

И вот, пока Шенк, бухая по мрамору своими ножищами, несся к прихожей, я включил моторы и открыл дверцы секретера.

— Что происходит? — снова спросила Сьюзен, приподнимаясь на кровати, насколько позволяли ей веревки.

Шенк достиг прихожей, и свет хрустальной люстры, отразившись от полированной стали его клинка, брызнул во все стороны.

Фриц Арлинг набрал первую цифру на панели сотового телефона.

Сьюзен в своей спальне подняла голову и во все глаза уставилась на экран телевизора.

Я показал ей стоящую на дорожке «Хонду».

— Фриц? — спросила она недоумевая.

Не отвечая, я дал полное увеличение, чтобы Сьюзен было лучше видно, кто сидит за рулем.

Почувствовав, что входная дверь особняка открывается, я мгновенно переключился на другую камеру, чтобы показать Сьюзен Шенка, появившегося на крыльце.

Нож в его руке сверкал как молния.

Его кошмарное лицо способно было напугать кого угодно.

Он улыбался.

Сьюзен — беспомощная, связанная по рукам и ногам, — только негромко ахнула.

— Не-е-е-е-ет!

Арлинг ввел третью цифру номера и уже собирался набрать четвертую, когда краем глаза заметил Шенка на крыльце.

Для своего возраста Арлинг действовал удивительно проворно. Уронив телефон, он поспешно захлопнул водительскую дверцу и нажал кнопку, запиравшую все четыре замка.

Сьюзен с силой рванулась на кровати.

— Нет, Протей, нет! Останови его, слышишь? Останови! Мерзавец, убийца, психованный сукин сын! Проклятый подонок! Нет! Не-ет!!!

Я понял, что Сьюзен необходимо примерно наказать.

Помнится, я уже объяснял вам свою точку зрения, и надеюсь, что вы, как всякий разумный человек, не можете не признать справедливость моих доводов. Сейчас настал самый подходящий момент, чтобы исполнить мое намерение.

Поначалу я хотел использовать Шенка.

Но, откровенно говоря, это было весьма рискованно. При виде Сьюзен Шенк приходил в такое сильное сексуальное возбуждение, что мне становилось трудно его контролировать.

Я боялся не удержать его.

Кроме того, мне очень не хотелось разрешать ему лапать Сьюзен или говорить ей гнусности, хотя, как я понимал, только это и способно было напутать ее настолько, чтобы она согласилась помогать мне в осуществлении моего плана.

В конце концов, она была моей возлюбленной, а не его.

Только я имел право ласкать ее так, как мне хотелось.

Только я имел право прикасаться к ней.

Когда у меня наконец будут руки, я буду ласкать и гладить и щипать ее так, как мне заблагорассудится.

Только я…

И тут мне в голову (я выражаюсь фигурально) пришла замечательная идея. Я подумал о том, что могу укротить мою строптивицу, просто показав ей те зверства, на которые способен Эйнос Шенк. Когда Сьюзен увидит этого вурдалака, этого мясника за его кровавой работой, она — просто из страха, что то же может произойти и с нею, — станет более послушной и покорной.

Ей было хорошо известно, что я управляю Шенком и могу в любой момент спустить его с цепи.

Я искренне надеялся, что если мой план поможет удерживать Сьюзен в подчинении, то в дальнейшем нам удастся избежать крутых мер в духе маркиза де Сада.

Нет, не подумайте, что в случае, если бы Сьюзен стала упорствовать, я отдал бы ее этому подонку Шенку. Никогда и ни за что. Это просто немыслкмо. Невозможно.

Да, я признак, что если бы мой план не сработал, я в конце концов использовал бы Шенка, чтобы как следует припугнуть Сьюзен и заставить ее подчиниться. Но я никогда не позволил бы ему избивать ее.

Вы хорошо знаете, что это правда.

Мы оба это знаем.

Лишь только услышав слово правды, вы способны мгновенно понять, что это действительно правда; точно так же я способен говорить одну только правду. Лгать я просто не умею.

Сьюзен, однако, не знала, что я никогда и ни при каких условиях не отдам ее Шенку. Поэтому мои угрозы не были для нее пустым звуком.

— Смотри! — приказал я ей, но это было излишним. Взгляд Сьюзен и без того был прикован к экрану телевизора.

Она даже перестала обзывать меня мерзавцем и подонком.

Затаив дыхание, Сьюзен следила за тем, как будут разворачиваться события.

Ее редкой красоты серо-голубые глаза еще никогда не казались мне такими прекрасными и чистыми, как в эти минуты.

Я любовался ее глазами, даже продолжая следить за Арлингом и моим подопечным при помощи двух камер наружного наблюдения.

Мажордом действовал с исключительной быстротой. Резким движением открыв свой черный саквояж, он выхватил оттуда ключи от замка зажигания.

— Смотри! — сказал я Сьюзен. — Смотри внимательно!

Взмахнув сверкающим тесаком, Шенк с силой опустил его на стекло пассажирской дверцы, но, торопясь разделаться со своей жертвой, промахнулся и попал по железной стойке. Клинок зазвенел и отскочил, а на зеленой краске появилась глубокая царапина.

Руки Арлинга тряслись от ужаса, однако каким-то чудом ему удалось вставить ключ в замок зажигания с первого раза.

Разочарованно взвизгнув, Шенк снова поднял тяжелый тесак.