Проклятие замка Комрек - Джеймс Герберт Страница 44

– Кошка! – вскричал Нельсон. – Кровавая тварь! – И тут же он оказался на четвереньках, в ужасе от кровавой твари!

Но стоп – это была кошка другого вида. Эта здоровенная зверюга, теперь колотившая одной лапой по земле, выпрямив длинные задние лапы, пригнув голову и плечи и напрягши все мышцы так, что они стали казаться хрупкими, медленно ползла в его сторону. Когда она стала видна полностью, со вздыбленной полосатой шерстью, с коротким пушистым хвостом, которым странно помахивала… тварь приближалась небольшими, резкими толчками… Эдди ощутил прилив страха.

Кто-то из лесничих говорил ему, что по лесу бродят дикие кошки. Никогда не думайте о них как о домашних животных, предостерегал он, потому что их не назвали бы тиграми гор без веской на то причины. Никто пока не мог понять, почему и как они мигрировали с севера, чтобы поселиться в лесу Комрека, но случайные наблюдения и находки разодранных трупов мелких животных и птиц свидетельствовали об их присутствии. Как много их сейчас обитает в лесу, оставалось неизвестным.

Тот лесничий сказал ему также, что это одиночные животные, редко охотящиеся стаями. По крайней мере, это было некоторым утешением для Эдди, пока он застыл на четвереньках. Надо просто медленно пятиться, посоветовал он самому себе. Очень медленно.

Он пополз назад, ужасно напуганный этим огромным диким зверем, который ворчал и шипел на него, разбрасывая из своего клыкастого рта мелкие брызги слюны.

Одиночные твари, вспомнил он. Ну с одной-то он управится, какой бы здоровой эта сволочь ни была. Один на один. Он пожалел, что не вооружен хотя бы телескопической дубинкой, ею он легко мог бы обработать этого зверя. Хороший жесткий удар заставил бы ошеломленную тварь убрести обратно в кусты. Но Эдди обнаружил, что это он отступает от рычащей теперь кошки. Что, кошки могут даже рычать? Эта мерзавка могла.

Еще одна мысль пришла ему в голову, когда он заставлял себя осторожно двигаться прочь. С кем бы он предпочел драться: с Твиггом – который мог подкрадываться к нему в этот самый момент – или с дикой кошкой, у которой имелись только когти, чтобы драться, и зубы, чтобы кусать? Однако он никогда не позволял себе недооценивать лысого убийцу, чье телосложение давало неверное представление о его силе. Он вспомнил, как Твигг сломал шею сторожу, осмелившемуся бросить им вызов, когда они установили зажигательные устройства на одной французской фабрике вооружений.

Здоровенная кошка продолжала ползти к нему, припадая всем телом к земле, как обычная кошка может красться перед прыжком на не подозревающую ни о чем мышь или маленькую птичку; ее мощные на вид челюсти были широко растянуты, из глотки снова исходило это своеобразное шипение-ворчание, шерсть стояла торчком, раздувая туловище до пугающих размеров, хвост вдруг замер, мышцы плеч вспучились, а бедра дрожали, пока она готовилась метнуться на свою человеческую добычу.

Но, к еще большему ужасу и тревоге Эдди, из зарослей появлялись другие дикие кошки, двигаясь мягко и без опаски. Их не должно было быть, лесничий говорил, что это одиночные твари, которые обычно охотятся по отдельности. Эту же дикую кошку поддерживала толпа из дюжины, по крайней мере, других, кравшихся позади нее среди деревьев и проходивших через папоротники и кусты в плавной хореографии охоты. А он был жертвой! Им как будто сказали, что он здесь будет, они как будто его ждали.

Убийца-подмастерье почувствовал, что по его бедру стекает теплая жидкость: его уже измазанные в грязи брюки «Хьюго Босс» пропитывались мочой, которую он больше не мог удерживать внутри.

Эдди приподнялся и посмотрел на наступление, его лицо исказилось от муки, слезы туманили ему взор и текли у него по щекам, когда он бормотал слова, которых даже не понимал. Может быть, слова молитвы…

Когда стая диких кошек рванулась вперед с оскаленными клыками, их движение было настолько быстрым, что он не был готов к когтям, вонзившимся в тыльные стороны его ладоней, теперь прятавших лицо. Затем наступил черед рвущих укусов и глубоких царапин, превращавших в клочья его первоклассный костюм, достигавших плоти под ним, которая сдиралась острыми, как ножи, когтями, меж тем как он свернулся в позе эмбриона на усыпанной листьями земле, руками пытаясь защитить шею и голову от разрывов и порезов, от злобных увечащих когтей, проливавших кровь и вытаскивавших полоски плоти из своей смирившейся добычи, от голодных челюстей, начинающих пожирать самое его мясо и глотать его пролитую кровь, пока он продолжал кричать…

Эти вопли эхом разносились по лесу, который иначе был бы безмолвным, из-за чего птицы вспархивали с веток, а существа поменьше спешили укрыться в своих тайных, безопасных убежищах.

Побрившись и умывшись в крошечной ванной, Эш прошел обратно в приятно обставленную спальню-гостиную и снова выглянул в окно. Внизу по двору гуляло еще больше людей, группами или в одиночку наслаждавшихся неожиданно смягчившейся погодой. Как и прежде, он направил взгляд к дальней стороне двора и к разрушенной арке, откуда ему впервые открылся вид на замок; сейчас под ней стоял единственный охранник в униформе, словно для того, чтобы поворачивать любых бродяг с этого маршрута.

Наблюдая за ним, Эш увидел, как охранник повернул голову, чтобы сказать что-то в рацию, закрепленную на запястье. Следователь гадал, в чем бы могло состоять его сообщение: на границе с домом все спокойно? Нарушителей и беглецов нет? Несмотря на величественный вид снаружи и мягкость его интерьера, Эш не мог не думать о Комреке как о роскошном Колдице [23]– с этой его обширной оградой из колючей проволоки под напряжением, с патрулирующими охранниками и стратегически расположенными камерами видеонаблюдения. Сэр Виктор Хельстрем мог быть едва ли не комендантом. Или… его мысли задержались на этом… или, может, тот худой человек с мрачным лицом и брюшком, который, казалось, намеренно избежал встречи с Эшем этим утром, был здесь главным.

У него была склонность к избыточному воображению, чтобы не сказать – к паранойе; хотя, как всегда говорила ему Кейт, он обладал инстинктом в отношении определенных вещей, определенных ситуаций и определенных людей.

– Довольно! – резко сказал он. Он прибыл сюда, чтобы выполнить порученную работу, и он будет ее выполнять в меру своих способностей.

Содержание замка Комрек – а ведь он даже не успел осмотреть его территорию – должно было выливаться в астрономическую сумму, а гонорар, уплаченный его собственному Институту, выходил за рамки разумного. Действительно, он был более чем непомерным. Но потом, он ведь окупал и полную секретность. Они даже не позволили сохранять копии отчетов, которые собирались представлять во Внутренний двор, не говоря уже о раскрытии кому-либо их содержания. Все было обустроено весьма и весьма необычно.