Страх - Роман Канушкин Страница 45

Теперь и гридни поглядывали на необычного юношу гораздо более дружески.

– Я же сказал: не зря он мне начал нравиться, – расхохотался Фарлаф.

5

Шад стоял на балконе своего дворца и смотрел на противоположный берег реки. Стоянка унгров опустела. На балконе появился жрец в черном капюшоне, тот, что пугал толпу на торгах.

– Унгры ушли, – проговорил жрец, – как и было обещано.

– Да, – согласился шад, – но лучше бы они остались.

– Волнения улеглись. – Жрец помолчал. – Но только потому, что готовятся к встрече кагана и принцессы Атех. Боюсь, толпа встретит их ликованием.

Шад усмехнулся.

– Вот что меня интересует, – заговорил он. – Не потерял ли каган, оскверненный чужим прикосновением, свою божественную сущность?

– Забудь, – жестко возразил жрец. – Впервые за всю историю народа хазар Хыр-Ишвар не состоялся. Значит, такова воля судьбы. Значит, ты ошибся. Так говорят в городе.

– Я соберу войска.

– Ты хочешь разжечь войну между хазарами? В прошлый раз в такую войну мы чуть не потеряли царство.

– Что же мне делать?

– Ехать на охоту, – спокойно предложил жрец.

– О чем ты?

– Великий шад был в своем праве. Но судьба распорядилась по-другому. Пусть толпа с ликованием встречает свою Атех.

– Ты предлагаешь мне бежать?

– Вовсе нет. Твоя партия все еще сильна в Итиле. И твое бегство не остановит войны.

– Так что же мне делать?

– А ничего. Езжай на охоту. Пусть она будет чуть более долгой, чем обычно. Все уляжется. Принцесса мудра – она никогда не пойдет на открытую ссору с тобой.

В этот момент ликующие возгласы донеслись с улицы. Толпа восторженно встречала всадников: принцессу Атех, кагана и гвардию Рас-Тархана.

– Вот видишь? – Жрец развел руками в стороны. – Но любовь толпы переменчива. Мудр тот, кто не идет против потока и кто чует, куда дует ветер.

– Олег! – жестко процедил шад, и белки его глаз налились краснотой. – Я ненавижу этого варяжского выскочку.

– Об этом не беспокойся. Среди руссов немало сил, недовольных Олегом. Очень недовольных. У нас есть там надежные союзники. И они уже действуют.

6

Волхв Белогуб чуть пришпорил коня. Волхв редко изменял своей привычке ходить пешком, лишь в торжественных случаях. Он постепенно терял контроль над своей волчьей природой, а в полнолуние и вовсе ничего не мог поделать. Лошади чувствовали это и боялись его. Но сейчас полнолуние осталось позади.

По правую сторону от Белогуба ехал Лад, превратившийся в сильного воина. Он не обладал гигантским ростом своего отца, но был очень крепок. К седлу его коня был приторочен Феорг, черный арбалет, выкованный в подземной кузнице. По левую руку от Белогуба ехал приунывший и постаревший Комяга, воин, ранивший Авося у водопада.

– Ну не мог тогда никто выжить, – словно оправдываясь, произнес Комяга.

– А ты почем знаешь? – сухо спросил Белогуб, и взгляд его на миг стал колючим. – Иль скрываешь что?!

– Нечего мне скрывать! – совсем приуныл Комяга.

– Это посмотрим. – А потом волхв вдруг помрачнел и тихо, словно разговаривая с самим собой, добавил: – Десять лет уж прошло, а я так и не разглядел, что за тень врага притаилась тогда в княжеском доме. Кто, кто же был этой тенью? Из-за кого все изменится?

– Волхв, – встрял в разговор Лад, – поговаривают о тайной дочери Олега.

– Да-да, – оживился Комяга. – Что вроде ее он и собирается выдать за княжича Игоря. Варяги зовут ее Хельга. По-нашему будет Ольга.

– Тайная дочь Олега мне не опасна, – обронил Белогуб.

– Это почему? – не понял Комяга.

– Смотрю, Комяга, время совсем не пощадило твою голову, – сказал Белогуб, а Лад усмехнулся этим словам. – Потому что в ней кровь Рюрика, а не рода Куницы. Лад, – повернул он голову к молодому человеку, – на тебя вся надежда.

– Я не подведу, волхв, – кивнул Лад.

Впереди на холмах показался город. Внизу красивым зигзагом извивался Днепр. По нему плыл одинокий драккар. Ворота стольного города Олеговой державы были широко раскрыты, демонстрируя силу князя.

– Ну что ж, вперед, – проговорил Белогуб. – Вот он, Киев!

И всадники поскакали по тракту прямо в направлении городских ворот.

Ольга и Игорь – в Киеве – о тонкостях торговли – дочь князя – раздвоение Авося – избранный? – Лад и арбалет Феорга – сложности с женитьбой – тень в сумерках – у стаи новый вожак

1

Ольга в красивом, богато расшитом платье стояла на городской стене. Рядом с ней стоял высокий симпатичный светловолосый молодой человек в дорогой одежде из заморских тканей, по возрасту чуть старше Авося. Это был княжич Игорь, и смотрел он не на изгиб реки, куда были направлены взоры девушки и волхва Светояра; Игорь не сводил пылкого взгляда с возлюбленной. Он не ожидал, что их встреча окажется такой… желанной и что Ольга, которую княжич знал с детства, но видел лишь изредка, вырастет такой красавицей. Княжич с нетерпением ждал дня их свадьбы. Игорь пытался отводить взор от вожделенного силуэта возлюбленной, угадываемого под богатым платьем, но с каждым днем это удавалось все сложнее. Сейчас нежным, даже чуть боязливым жестом княжич попытался взять девушку за руку. Та отпрянула и зарделась.

– Прости, – спохватился Игорь.

– Это ты прости, княжич, – ласково проговорила Ольга, – просто я не привыкла еще.

Светояр с улыбкой наблюдал за молодой парой, когда из-за изгиба реки показался драккар.

– Отец! – воскликнула Ольга. – Наконец-то!

– Стяги подняты, – с облегчением заметил Светояр. – Князь возвращается домой с успехом.

2

Стольный город радостно встречал своего вождя и его дружину. Авось шел среди настоящих княжеских гридней, но был явно смущен – он не привык к такому вниманию. Совсем по-другому вел себя Карифа: окрыленный перспективой получения княжеских грамот, он приветственно махал киевлянам, словно этот торжественный прием был устроен ему лично.

– Карифа, по-моему, они все же приветствуют князя, – тихо сказал Авось.

– Никогда не упускай случая остаться в памяти людей, – назидательно заявил Авосю Карифа. – Это залог хорошей торговли.

Навстречу дружине выбежала девушка, а за ней спешил молодой княжич. Чуть в стороне, опираясь на посох, стоял волхв Светояр и добродушно улыбался. Девушка остановилась перед воинами, низко поклонилась князю и вдруг приняла его руки в свои и поцеловала их.

– Отец! – с любовью произнесла она.