Лесная дорога - Кристофер Голден Страница 46

Как это бывало каждое утро, он поблагодарил богов коммерции за то, что ему больше не приходится работать в выгороженном закутке. Тедди удалось повернуть дверную ручку, не смяв рогалик, а затем он коленом толкнул дверь. Войдя, он включил свет и бросил пакет из «Данкин Донате» на столик около стены, поставив туда же кофе, а затем стряхнул с плеч пиджак. Подняв со стола стакан, он с наслаждением отхлебнул горячий кофе.

Только направляясь наконец к своему месту за столом, он заметил огромную, черного цвета папку с рисунками, брошенную на стул.

Нахмурив брови, Тедди протянул руку за папкой, а кофе поставил на стол.

Эскиз был сделан необычайно подробно, с великолепной растушевкой. Фургон мороженщика с нанесенной на борту по трафарету надписью «Ньюбе-рипорт Премиум». За раздвижным окном, через которое подается мороженое, вместо привычного мороженщика, стоит сногсшибательная сексуальная брюнетка в очень откровенном топике, едва прикрывающем ее груди, которые практически вываливаются наружу, когда она наклоняется вперед, чтобы вручить рожок мороженого одному из мальчишек, собравшихся вокруг фургона и глазеющих на нее. По ее пальцам стекает шоколадное мороженое. Совершенно ясно, что главное внимание в этом эскизе уделяется ее груди.

Был готов также и слоган. «Бесподобные шарики. В любое время». Неплохая двусмысленность. Коротко и мило. Работа Тедди была выполнена без его участия.

Прошло не менее полминуты, прежде чем он перевернул страницу. Идею этого эскиза Майкл разрабатывал еще до того, как начал чудить. Сексуальная блондинка стоит на пляже, с вызывающим видом отставив ногу - само воплощение дерзости и нахальства. По ее пальцам стекает ванильное мороженое из рожка. И опять на месте был слоган: «Я теперь такая сладкая!» С фирменным знаком внизу.

– Черт, - прошептал Тедди.

Это были лучшие эскизы из тех, что сделал Майкл за время работы.

На третьем листе была изображена рыжеволосая девушка в нижнем белье, развалившаяся на диванчике перед телевизором с пинтой земляничного мороженого в руках. Только теперь до Тедди дошло, что Майкл намеревается предложить компании не один из эскизов, а все. Брюнетку для шоколадного мороженого, блондинку для ванильного и рыжеволосую - для земляничного. И опять же он придумал слоган: «Уже одета, а пойти некуда».

Тедди предлагал дюжины возможных слоганов. Один или два из них могли бы служить подписями, сопровождающими фирменный знак, однако рекламные тексты Майкла отличались отменной точностью.

– Сукин сын, - прошептал Тедди. Потом рассмеялся. - Ты - сукин сын.

Еще минут пять он снова и снова рассматривал рисунки, упиваясь сознанием того, что, несмотря на заморочки последних нескольких дней, Майкл спас его и свою задницу. Тедди может представить работу клиенту без него. Он делал это и раньше.

«Хотел бы я посмотреть, как Гэри попытается сейчас навредить Майклу», - подумал Тедди.

Ему вдруг стало очень стыдно из-за того, как он разговаривал с партнером. Не то чтобы для этого не было оснований, но после многих лет совместной работы с Майклом ему надо бы больше доверять этому человеку.

Он снова взглянул на первый эскиз с фургоном мороженщицы. Великолепно. Клиентам это непременно понравится.

Да, Тедди готов подменять Майкла столько, сколько потребуется.

Это было меньшее из того, что он мог сделать.

Майкл резко проснулся и протянул руку к горлу, пытаясь освободиться от чьих-то рук, душащих его, не дающих дышать.

Никаких рук на самом деле не было.

Давясь, он сел в постели, слыша гулкие удары собственного сердца. Глубоко, с хрипом втягивая в себя воздух, пытался успокоиться, сориентироваться в окружающем пространстве. Взгляд его метался по комнате. На стенах - гравюры в рамках. Лампа, будильник. На комоде - телевизор. Его внимание привлекла небольшая картонная табличка с рекламой НВО [13], стоящая на телевизоре. Почему-то, глядя на нее, он стал успокаиваться.

Шторы на окнах были наполовину отдернуты. Небо затянули зловещие темные тучи, чреватые близким дождем. Стекло запотело от мелкой измороси. Он снова взглянул на будильник, отметив про себя время: 12.47. Он спал менее пяти часов, но этого должно хватить. Майкл чувствовал, что с каждым следующим мгновением отдаляется от этой новой Джиллиан. Невозможно предугадать, что она сделает. Его замутило при воспоминании о том, что она ему говорила. В сознании всплыла картина: она вынимает из кармана трусики, а он кусает губы, отказываясь думать на эту тему.

Ей причинили боль. Надругались над ней. Поврежден ее рассудок. Майкл понимал, что, возможно, ей уже нельзя помочь, но он должен был попытаться.

Он с трудом выбрался из постели, протирая глаза и глядя в окно на хмурый день. Он все еще был во власти сна, но надеялся, что поможет душ. Чистая одежда. Кофе. Медленно, почти не сознавая; что делает, провел он пальцами по горлу в том месте, где оставило след одно из этих существ - этих уродливых женщин. Поняв наконец, что делает, он отдернул руку.

Если его заставил так внезапно проснуться ночной кошмар - все равно было не вспомнить, о чем он. Майкл посчитал это небольшой Божьей милостью.

Включив телевизор, он принял душ и быстро оделся. Он надел куртку из водоотталкивающего материала на толстой подкладке, но все равно пришлось поспешить к машине: холод от ледяной измороси проникал до костей. Его познабливало, и он чувствовал слабость. И только когда Майкл отъехал от «Боярышника» примерно на милю, его взбаламученный рассудок немного успокоился, и он понял, отчего это. За предыдущие сутки он не ел ничего, кроме воздушной кукурузы.

Дождь затуманивал лобовое стекло. Из приемника доносилась тихая музыка Шорох стеклоочистителей в сочетании с шуршанием шин по лужам почти его загипнотизировали. Но день только начинался, и он не собирался поддаваться слабости. Холодный ветер и брызги дождя врывались в машину сквозь наполовину опущенное окно. Вскоре Майкл заметил впереди комплекс зданий торгового центра. С некоторым запозданием подумал он о пиццерии «Афина» - крошечном кафе, зажатом между аптекой и велосипедным магазином.

Ожидая, пока гречанка за прилавком приготовит ему сэндвич, он кое-что придумал./ Сокрушаясь, что не догадался сделать это раньше, Майкл взял с прилавка карандаш и уселся за столик. Перевернув карту с меню, он начал рисовать на обратной стороне. В памяти остался расплывчатый образ, но, сконцентрировавшись, Майкл сумел придать рисунку четкие очертания и индивидуальные черты. Карандаш так и летал по бумаге.

Майкл рисовал, не отрывая взгляда от бумаги, пока девушка с оливковой кожей не постучала ему по плечу. Вздрогнув от неожиданности и едва не подскочив на сиденье, он встретился взглядом с ее темными глазами.

– Извините, - сказала она. Я вас звала, но вы, наверное, на минутку улетели на Бермуды.

Улыбка девушки была шаловливой, но без кокетства. Она вручила ему сэндвич, завернутый в белую бумагу и упакованный в картонный пакет. Потом девушка взглянула на только что законченный Майклом эскиз. Это был рисунок дома Сьюзен Барнс. Или, скорее, дома, куда он привез Сьюзен Барнс в ту странную ночь, когда все это началось.