Проклятие замка Комрек - Джеймс Герберт Страница 49

Коснувшись плеча Дельфины, Причард обогнул стол и протиснулся мимо Хлои.

Эш перехватил главного врача, прежде чем тот смог уйти восвояси. Следователь сам придвинулся к нему, понимая, что ошибся в росте врача – Причард едва достигал пяти футов шести дюймов. Девушка слегка дрожащими руками опустила на стол две полные тарелки.

– Скажите, доктор Причард, – тихо сказал Эш, наклонившись к его уху. – Постоянно ли вы держите своих – э-э – гостей… – он подчеркнул это слово – …на седативных препаратах?

Щеголь-врач отодвинул голову от Эша, чтобы окинуть его вопрошающим взглядом. Затем, тоже понизив голос, ответил:

– Это что, так очевидно?

Эш кивнул с мягкой улыбкой, но уловил краткий обмен взглядами, когда Причард посмотрел поверх его плеча на Дельфину, продолжавшую сидеть.

– Что ж, видите ли, старина, – доверительно сказал Причард, – нам хотелось бы, чтобы они всегда были счастливы – и миролюбивы, – добавил он. – Нет, они не под воздействием какой-либо «химической дубинки», если это то, куда вы клоните. Абсолютно нет. Мы используем группу препаратов, называемых бензодиазепинами, – валиум и тому подобное. В ходу, конечно, и наш старый друг прозак [29]. Возможно, что-то и немного сильнее – для тех, кто нуждается в этом больше всего. Но наши гости пребывают здоровыми и счастливыми. Таково наше соглашение с ними – или с теми, кто оплачивает их счета. Вот почему мы так стремимся прояснить этот нынешний бред про привидения – это вредит их благополучию. – Издав тихий смешок, он положил ухоженную руку на плечо исследователю. – Здесь вам не о чем беспокоиться, старина. Они не знают о таинственном распятии Дугласа Хойла, – (Он представляет это телевизионной драмой, подумал Эш), – но в таком закрытом заведении, как это, слухи начинают кишеть и становятся преувеличенными. Вы просто решите нашу временную проблему как можно быстрее, и тогда здесь все будет по-прежнему: мирная и кроткая святая святых.

Он похлопал Эша по плечу, а затем плавно двинулся из ресторана, останавливаясь лишь изредка, чтобы послать обаятельную улыбку гостю-другому, прежде чем двинуться дальше.

Парапсихолог вернулся к столу, откуда за ним с тревогой в карих глазах наблюдала Дельфина.

Улыбнувшись ей, он занял место, только что освободившееся после главного врача.

– Что ж, – сказал он, – весьма информативно.

Теперь следователь сидел спиной к стене, что давало ему неограниченный вид на зал с высоким потолком и находящихся в нем людей. Он вспомнил, что когда выписывался из психиатрического отделения лондонской больницы пару лет назад, то там настаивали, чтобы он продолжал принимать флуоксетин, который, по-видимому, был просто другой маркой прозака, и амитриптилина гидрохлорид; по крайней мере, до прекращения ночных кошмаров. Приступы тех кошмаров продолжали ему досаждать, но лишь время от времени.

– Все в порядке, Дэвид? – Дельфина накрыла его руку своей ладонью, из-за чего он невольно вздрогнул.

– Прошу прощения, – извинился он, увидев обиду в ее глазах. Она поспешно убрала руку. – У меня просто промелькнула пара воспоминаний. Воспоминаний, которые на сегодняшний день мне следовало бы похоронить. Дело не в вас, Дельфина.

– Дурных воспоминаний? – спросила она с обеспокоенным видом.

– Да, – с горечью признался он. – Может, мне надо было принимать седативные средства, которые мне прописывали, но я бросил их много лет назад. Не хочу, чтобы мои чувства притуплялись какими-либо лекарствами.

– Хотите поговорить об этом?

Вопрос был задан с нежностью, и он вынужден был напомнить себе, что эта красивая женщина работает не кем иным, как психологом. Он боялся неверно истолковать знаки. И все же был уверен, что между ними есть некая связь, вероятно, порожденная совместным опытом пребывания на грани гибели утром этого самого дня. У него было такое чувство, что это, возможно, послужило катализатором, притянувшим их друг к другу без обычных ритуалов ухаживания.

На этот раз он сам потянулся к ее кисти, упавшей ей на колени, и Дельфина не сопротивлялась, когда он вернул ее руку на стол и продолжал мягко надавливать на нее пальцами.

– Я о многом хотел бы рассказать вам, Дельфина, но не сейчас и, конечно, не как профессионалу. Вы понимаете, не так ли?

Вопрос был намеренно провокационным, и он с облегчением вздохнул внутри себя, когда она кивнула и едва ли не застенчиво опустила глаза, глядя на свои колени.

Миновало мгновение, и Эш с наслаждением напустился на свой среднепрожаренный бифштекс и мягкий как масло молодой картофель, удивляясь собственному голоду, меж тем как Дельфина принялась за копченого лосося. Пока они ели, психолог продолжала рассказывать ему о других медицинских приспособлениях, способах лечения и процедурах для больных и престарелых в замке Комрек, словно бы считая важным превозносить его достоинства. Он внимательно ее слушал, в то же время пользуясь возможностью изучать эту прекрасную женщину с волосами цвета воронова крыла. Иногда он вставлял вопрос ради разъяснения, но в основном впитывал ее слова, умиляясь, какой страстью пылает она к таким передовым медицинским достижениям Комрека, как, скажем, использование крохотной губки, пропитанной обезболивающим препаратом, что дает послеоперационное внутреннее облегчение на срок до четырех дней, или применение стволовых клеток для постоянного лечения врожденной глаукомы, стенокардии и других хронических сердечных проблем.

В конце концов Дельфина заметила, что взгляд у Эша слегка остекленел. Она рассмеялась.

– Мне так жаль! Как только начинаю говорить о наших методах лечения, то меня заносит от энтузиазма. Простите меня?

Он дважды моргнул и улыбнулся ей, скрывая свое смущение. Конечно, он мог бы всегда смотреть на ее оживленное лицо и умные, но соблазнительные глаза, но вынужден был признать, что медицинский жаргон, смешанный с ее безграничной искренностью, доказывал, что дух его бодр, а вот плоть – немощна. Или как раз наоборот?

– Вы старались, как могли. – Она все еще улыбалась. – И я вам за это признательна. Но позвольте мне привести вам только один пример того, как далеко продвинулась наша медицинская практика в Комреке. Вы, наверное, знаете о варфарине, препарате, который сегодня обычно используется для пациентов с риском развития инсульта и заболеваниями сердца. Он разжижает кровь, снижая тем самым риск свертывания.

– Он также используется для уничтожения крыс, не так ли? – спросил он.

– Верно, – продолжала Дельфина, – но мы здесь используем новый препарат под названием прадакса. Его преимущества по сравнению с варфарином слишком многочисленны, чтобы я сейчас их перечисляла, но, поверьте, так оно и есть. Тем не менее, до недавнего времени Управление здравоохранения считало прадаксу слишком дорогой.