Сплошь мертвецы - Шарлин Харрис Страница 49

— Это не та штучка.

— С ней что-то не так?

— Это не просто пустая баночка, — сказала я.

Лицо Батании застыло.

— И что, Вы думаете это такое? — спросила она очень, очень спокойно. Это был голос Больших Неприятностей.

— Это может быть шпионский фотоаппарат, — сказала я с надеждой. — Или, знаете, я думаю, что это может быть бомба. Потому что это не настоящая баночка. Она полна чем-то очень тяжелым, и это что-то — не вода.

На ней не только не было язычка для открывания, но и внутреннее содержимое не плескалось.

— Я поняла, — сказал Батания. Опять очень спокойно.

Она нажала небольшую панель на бронированной груди, темно-синий прямоугольник размером с кредитную карточку.

— Кловэч, — сказала она. — Неизвестное устройство на четвертом этаже. Я везу короля обратно вниз.

Голос Кловэч произнес:

— Насколько велико устройство?

Ее акцент был похож на русский, по крайней мере, для моих ушей, не избалованных путешествиями.

— Размером с одну из этих банок с водой, подслащенной сиропом, — ответила Батания.

— А, рыгательное пойло, — сказала Кловэч.

Хорошие воспоминания, Кловэч, подумала я.

— Да. Его заметила девушка Стакхаус, не я, — сказала Батания угрюмо. — И сейчас она держит его в руках.

— Скажи ей, чтобы она опустила его вниз, — сообщила невидимая Кловэч с той простотой, с которой сообщают очевидные факты.

Король Кентукки стал нервничать за спиной Батанией. Батания взглянула на него через плечо.

— Направьте сюда команду саперов из местного полицейского подразделения, — сказала Батания Кловэч. — Я везу короля вниз.

— Тигр тоже здесь, — сказала Кловэч. — Она его женщина.

Прежде чем я успела сказать: «Ради Бога, не посылайте его», Батания снова нажала прямоугольник, и он потемнел.

— Я должна защитить короля, — сказала Батания с извинением в голосе. Она шагнула в лифт, нажала кнопку, и кивнула.

Ничто не пугало меня настолько сильно, как этот кивок. Это было прощание. И двери со свистом закрылись.

Я стояла одна среди отеля, сжимая в руках инструмент смерти. Возможно.

Ни один из лифтов не подавал каких-либо признаков жизни. Никто не вышел из дверей на четвертом этаже, и никто не вошел в них. Дверь на лестницу не шелохнулась. За это долгое замершее время я ничего не делала, просто стояла и держала поддельную баночку Dr Pepper. Я старалась даже дышать тихо, никаких резких движений.

Со страшным грохотом, который напугал меня настолько, что я чуть было не выронила банку, на этаж ввалился Куинн. Он поднимался по лестнице в огромной спешке, если в его дыхании были какие-то признаки одышки. Я не могла себе позволить тратить свои ментальные силы на то, чтобы посмотреть, что твориться в его голове, но лицо его ничего не выражало, представляя собой ту же маску спокойствия, которая ранее была надета на лицо Батании. Тодд Донати, глава безопасности, был по правую сторону от Куинна. Они встали как вкопанные в четырех футах от меня.

— Отряд саперов на подходе, — сказал Донати, начав с хороших новостей.

— Положи это туда, где оно было, детка, — сказал Куинн.

— Я ОЧЕНЬ хочу вернуть его туда, где оно было, — сказала я. — Я просто боюсь.

Я не двигала мышцами, казалось, уже миллион лет, и они начали затекать. Но я все еще стояла, глядя вниз на склянку и держа ее обеими руками. Я обещала себе, что никогда не буду пить Dr Pepper, покуда буду жива, хотя и испытывала к нему нежные чувства до сегодняшней ночи.

— Хорошо, — сказал Куинн, протянув руку. — Отдай эту вещь мне.

Я никогда ничего не хотела сделать настолько сильно.

— Мы пока не знаем, что это, — сказала я. — Может быть, это фотокамера. Возможно, какая-то желтая газетенка попыталась получить снимки закулисной жизни большого вампирского саммита, — я попыталась улыбнуться. — Может быть, эта микро-компьютер, подсчитывающий вампиров и людей, когда они проходят мимо. Может быть, это бомба, которую подложила Дженнифер Кейтер, прежде чем с ней разделались. Возможно, она хотела взорвать королеву, — у меня была пара минут, чтобы подумать об этом.

— А может быть, это то, что нужно убрать из твоих рук, — сказал он. — Позвольте мне взять это, детка.

— Ты уверен, что хочешь сделать это после сегодняшней ночи? — спросила я печально.

— Мы можем поговорить об этом позже. Не беспокойтесь. Просто отдай мне эту чертову банку.

Я заметила, что Тодд Донати не предлагает своей помощи, хотя он уже был смертельно болен. Он что, не хотел умереть, как герой? Что с ним было не так? Потом мне стало стыдно за то, что я могла так подумать. У него была семья, и он дорожил каждой минутой с ними.

Донати заметно вспотел и побледнел как вампир. Он говорил через небольшую гарнитуру, описывая все, что видел… кому-то.

— Нет, Куинн. Это должен взять кто-то в специальном защитном костюме, — сказала я. — Я не двигаюсь. Баночка не двигается. Мы все будем в порядке. Пока один из этих специальных парней не будет здесь. Или специальных девчат, — добавила я справедливости ради.

Я почувствовала легкое головокружение. Многократный шок сегодняшней ночи сказался на мне, и я начала дрожать. Я, наверное, съехала с катушек, чтобы делать это; но я все еще была здесь и делала это.

— Ни у кого нет рентгеновского зрения? — спросила я, пытаясь улыбнуться. — Где Супермен, когда он нужен?

— Ты хочешь стать мученицей из-за этих гадов? — спросил Куинн, и я поняла, что «гады» — это вампиры.

— Ха, — сказала я. — Ой, ха-ха. Да, потому что они любят меня. Ты видишь, сколько здесь вампиров? Нуль, верно?

— Один, — сказал Эрик, заходя с лестницы. — Мы слишком крепко связаны обменом крови во всех отношениях, Сьюки. — Он был явно напряженным, я не помню, что прежде видела Эрика настолько обеспокоенным. — Я здесь для того, чтобы умереть прямо вместе с тобой, кажется.

— Отлично! Чтобы сделать день абсолютно омерзительным, здесь снова Эрик, — сказала я, и если в моем голосе звучал некоторый сарказм, ну, что ж, это было ожидаемо. — У вас что, у всех крыша поехала? Пошли все вон отсюда!

С оживлением в голосе, Тодд Донати сказал:

— Хорошо, я пойду. Вы не позволите никому взять банку, Вы не опустите ее, и Вы все еще не взорвались. Так что я думаю, что могу пойти вниз встречать саперов.

Я не могла винить его логику.

— Спасибо за звонок силовикам, — сказала я, и Донати воспользовался лестницей, поскольку лифт был слишком близко ко мне. Я могла легко прочитать его голове, что он испытывает глубокий стыд за то, что фактически не предложил мне никакой конкретной помощи. Он планировал спуститься на этаж, где никто не мог его увидеть, а затем воспользоваться лифтом, чтобы сохранить свое достоинство.