Черви - Алекс Граймс Страница 5

Не самое лучшее зрелище наблюдать за всем этим. Как человек страдает, мучается, а помочь не можешь никак. Андрей мог поверить в Бога, которого так сильно все любят, мог поверить в него, если бы спас его жену. Он молился по вечерам, молился ему, чтобы смог спасти Нину.

– Прошу тебя, Господи, прошу. Я знаю, я много сделал ошибок в этой жизни, но прошу тебя, умоляю, – он стоял на коленях в спальне, где спала Нина. Он смотрел на неё и молился, видя перед собой то, что совсем скоро может потерять. – Прошу тебя, спаси её, оставь мне её. Я не знаю, что буду делать без неё, не знаю. Ты меня слышишь? – конечно, Андрей не рассчитывал, что ему кто-то ответит. Он только сильнее сжимал руки, плача. – Прошу, умоляю тебя, это единственный человек, которого я люблю по-настоящему, ближе её у меня нет никого. Не забирай её у меня, прошу, дай ей жизнь, ещё один шанс, прошу тебя, если ты есть, помоги ей. Прошу тебя.

Затем Андрей стал молиться и по утрам. Если случилось бы какое-то чудо, то Андрей поверил бы в Бога, но чуда так никакого не случилось, и Нина умерла. В этот день, когда её увезли, Андрей был в ярости, он крушил всё в доме, что стояло не так. Он 6ы мог поверить в тот факт, что его жены больше нет и что теперь то хорошее, что было, не вернуть. Оно ушло вместе с ней.

– Милая, – он сжал её слабую руку чуть сильнее. – Ты меня слышишь? – на глаза наворачивались слезы.

– Да, – тихо прохрипела она, продолжая смотреть в окно, где была жизнь, где машины ездили туда-сюда, люди спешили на работу, а потом домой. Мир уходил от неё, она сама это понимала с каждым новым днём, Нина понимала, что ей не становится лучше. Она уже не могла надеяться на медицину. Её спасти никто не мог. Когда брала в руки сигарету, чувствовала к самой себе огромное отвращение, но курила, и после выкуренной сигареты ей становилось чуть легче, как казалось ей.

– Андрей, – прошептала она своими бледными губами. – Сходи в магазин купи что-нибудь, пожалуйста, мне из фруктов, только немного. Я много не съем, – она замолчала на пару секунд и хотела сказать «Я не чувствую вкус еды как раньше», но не стала произносить вслух.

– Хорошо, – ответил Андрей, понимая, что это маленькая часть того, что может сделать для неё.

В один из вечеров, сидя на кухне, Андрей увидел жену, стоявшую в дверном проёме, и на лице было видно, как ей тяжело давались эти действия. На короткий миг он ужаснулся, вспоминая, какой она была раньше красивой женщиной с красивой улыбкой на лице.

– Нина! – взволновано вскочил он, подбежав к ней, схватив её за руку, за талию. – Тебе надо лежать.

– Нет, нет, – тихо произнесла она, положив свою ладонь ему на щёку. – Не надо, дорогой. Нет, я больше не хочу мучиться, – она говорила уверенным голосом, что сильнее пугало Андрея. – Убей меня, прошу тебя, – от этой просьбы всё тело сжалось, и происходящее казалось плохим сном. – Я больше не могу так жить, доживать свои последние дни. Не могу смотреть, как ты страдаешь. Не могу, как ты мучишься, наблюдая за мной, – с ним разговаривал скелет, обтянутый кожей, а не Нина.

– Нет, – смешались чувства ужаса, печали и безысходности. – Нет, всё будет хорошо, осталось ещё немного потерпеть, поверь мне, – он чувствовал, как она дрожит от напряжения, и видел её измученное лицо, уставшее от болезни. От жизни. Андрей не заметил, как его голос задрожал. – Нет.

– Я не могу больше так. Не могу видеть тебя печальным, – говорила она севшим голосом. – Ты должен жить дальше, а я уже твоё прошлое, как бы грустно мне… – она заплакала, положив голову ему на плечо. Её слабое тело дрожало. – Больше не могу. Нет сил. Я хочу сдохнуть, сдохнуть! Не могу больше терпеть.

– Нет, всё…

– Ничего хорошо не будет. Мы оба знаем, Андрей. Ты должен с этим смириться. Если винить во всём в этом, то только саму себя. Меня. Дай мне таблетки. Дай, я их сожру – и всё, засну навсегда, – Нина говорила медленно, и её иногда было невозможно понять. – Я не боюсь умереть, я хочу, чтобы весь этот кошмар наконец-то кончился. Ты не говоришь со мной об этом, но ты знаешь, любимый, что всё уже кончено, что уже ничего нельзя изменить. Это конец моей жизни. Я хочу умереть.

В этот момент Андрей не слышал её, он не хотел признавать факт. Он смотрел на плакат, который висел в коридоре. Конец.

– Выход есть всегда, – произнёс неуверенно.

– Это говорят люди, которые хотят верить в это! Люди, которые вселяют в себя пустые надежды на хорошее!

Она рыдала, не сдерживая слёз. Она рыдала, вжимаясь в сильное тело мужа, она вспомнила, как они раньше занимались любовью, чувствуя его напряжение мышц, как он входил в неё всё сильнее и сильнее. Вспоминала, как прижилась к нему, когда просыпалась ночью от кошмара, как он бросал свои нелепые шутки, а она смеялась над ними. Ей всегда нравились его шутки, может, поэтому она и влюбилась в него, как многие не понимали этого парня, который пытался быть просто человеком с глупыми шутками. Но теперь Нине казалось все это далёким прошлым, и теперь это нельзя никак вернуть. От этого ей хотелось ещё сильнее плакать, понимая, какой она стала жалкой.

– Всё будет хорошо, все будет хорошо, – сказал Андрей, отвёл её в спальню. Нина ничего не сказала, она просто смотрела на мужа. – Лучше поспи, и станет лучше, – но про себя думал Андрей, что полная чепуха, они оба это понимали, но другого выхода у обоих просто не было, кроме как смотреть и ждать, но Андрей надеялся на лучшее.

– Ты помнишь, какими мы были семь лет назад, когда поженились?

– Да, – тихо произнёс он .

Нина слегка улыбнулась ему измученной улыбкой. Ему самому захотелось плакать, но он сдержал слёзы.

– Было хорошее время для нас с тобой. Жаль только то, что оно быстро прошло, ушло из наших рук, и теперь мы здесь вот таким образом, это печально, Андрей.

Нина уставилась в окно. Там была жизнь, а здесь, в этой комнате, лишь её призрак, который должен скоро исчезнуть.

Из тяжелого сна вырвал дверной звонок. Андрей неохотно открыл глаза, смотря в потолок, не желая вставать. Часы показывали только шесть часов утра. И ему было интересно, кому надо было приходить в такую рань, снова.

– Пошли на хрен! – закричал он на всю квартиру, но не надеялся, что кто бы там ни был услышал его. – Сволочи!

Снова провалиться в пустоту, чтобы уйти от реального мира хоть ненадолго. Но дверной звонок снова сработал. Эта мелодия стала его раздражать, больше всего Андрею хотелось встать с кровати и дать этому человеку пару хороших ударов.

– Оставьте меня в покое! – уже самому себе сказал, пытаясь не заплакать. Где та спокойная жизнь? Ушла, подумал Андрей, сбрасывая с себя одеяло и идя в одних трусах к двери. Желание прибить человека все росло. Андрей не был таким до смерти жены. Он даже не мог представить, что станет таким злобным на весь мир, на всех людей, какими бы они ни были.

Снова раздался дверной звонок.

– Иду я, иду, – он снова не посмотрел в глазок, резко открыл дверь. – Кто вы такие?