Вампиры замка Карди - Барон Олшеври-младший Страница 5

Все трое присутствовавших мужчин — профессор, генерал и Курт — онемели от такой дерзости.

Но доктор Гисслер оставался спокойным:

— Нет, Магда, вы же прекрасно знаете, что его отец был евреем. Но если вас интересует, отдал бы я собственного правнука на корм вампирам ради нашего эксперимента, то знайте: отдал бы. Потому что наш эксперимент — на благо Германии. А ради блага Германии я готов пожертвовать всеми своими близкими.

— Значит, Лизе-Лотта может быть использована, как материал, прошептала Магда, искоса поглядывая на Курта.

— Не говорите глупостей, Магда. Вы прекрасно знаете, какую ценность представляет для меня Лизе-Лотта! Я старый человек. Очень старый. Я нуждаюсь в постоянном уходе. А какой наемный работник сможет дать мне столько самоотверженной заботы, сколько дает мне она? Какой наемный работник будет столь внимателен и проявит столько ответственности, чтобы помнить все, что мне необходимо в путешествии или в случае обострения какой-либо из моих болезней. Нет уж, фрау фон Далау, — усмехнулся доктор Гисслер. — Заботливая сиделка мне даже нужнее, чем хороший лаборант. Так что я скорее пожертвую вами, чем Лизе-Лоттой.

— Надеюсь, фрау Шарлотта не будет участвовать в экспедиции? — подал голос Курт.

Магда скрипнула зубами. Ну, почему он всегда произносил имя этой бесцветной дурочки с таким почтением, даже с… С любовью?!

— Разумеется, поедет. И я только что объяснил вам, почему, — ответил Гисслер.

— Но это же может быть опасно! Вы не вправе подвергать ее жизнь такому риску! — возмутился Курт.

— Я не вправе подвергать свою жизнь такому риску… Риску остаться на месяц, если не на более долгий срок, без должного ухода! И вообще, молодой человек, меня ваше мнение по данному вопросу не интересует! — сварливо ответил доктор Гисслер. — Но не тревожьтесь особенно. По уже изложенным выше причинам, я буду беречь Лизе-Лотту. К тому же я сомневаюсь, что вампиры ею заинтересуются. Лизе-Лотта — не девственница, — продолжал доктор Гисслер, обернувшись теперь уже к Магде. — И у нее слабое здоровье. А мы не знаем, как повлияет на вампира, если он станет питаться кровью больного человека. Вы сами, Магда, в этом смысле гораздо лучше подходите в качестве донора. Вы тоже, конечно, не девственница… Но вы красивы и у вас идеальное здоровье.

— Вы хотите девственницу? Я привезу вам… Девственницу с чистой кровью. Для завершающей стадии эксперимента! — коварно улыбнулась Магда.

— Надеюсь, это ваша очередная шутка? — угрюмо спросил Отто Хофер.

— Нет, профессор. Это не шутка. Я давно собиралась это сделать… Это будет забавно… Но позвольте мне пока умолчать о подробностях. Я хочу, чтобы все было сюрпризом!

— Господа! Фрау фон Далау! — доктор Гисслер снова постучал по столу. Прошу вас, покончим с этой болтовней. Вот список того, что нам следует получить от правительства: серебро, подопытный материал и добровольцы. Дети и добровольцы должны быть здоровы.

— Помилуйте, какое здоровье после концлагеря?! Тем более — у детей? удивился Август Хофер.

— Значит, отберете самых красивых и самых выносливых. И хватит на сегодня.

Доктор Гисслер поднялся, и вышел из библиотеки, подавая пример остальным.

Отто Хофер схватил со стола листок с записями, сделанными доктором Гисслером, быстро пробежал глазами и пренебрежительно отбросил.

За ним направился к двери Курт.

Август Хофер не торопился уйти, выжидательно глядя на Магду.

Магда прошла мимо него с деланным безразличием на лице.

Что он вообразил? Краснорожий, пузатый, да еще этот нос, как у морского слона, а уши… Огромные и мясистые. Как у настоящего сухопутного слона! Которого в зоопарке выставляют. Глазки маленькие, взгляд пронзительный. Волосы редкие, он их тщательно начесывает, чтобы изобразить подобие шевелюры. Что он вообразил о себе и о ней? Что она переспит с ним? Похоже… Как глуп! И всего-то несколько вольных шуток… А этот кретин уже вообразил, что она, графиня фон Далау, будет рисковать своим супружеством и титулом ради сомнительного удовольствия ублажить «храброго генерала» в постели. Да ясно же, как Божий день, что он сразу побежит всем и каждому рассказывать о том, как легко отдалась ему «аппетитная графиньюшка фон Далау». И наверняка еще что-нибудь пренебрежительное добавит… Вроде как — она ему навязывалась, а он до нее снизошел… Уже теперь-то наверняка треплет ее имя во время дружеских попоек. Только пока опасается что-нибудь конкретное говорить. Но усиленно намекает окружающим, что все уже было, было… Все и даже больше!

Магда хорошо знала таких мужчин.

Болтать они горазды.

А в постели — ничто.

Магда догнала Курта в коридоре, положила ладонь ему на плечо.

— Подожди!

Он обернулся. Прекрасное, прекрасное лицо! Юность и чистота. Волевой, всегда так сурово сжатый рот. Холодный взгляд прекрасных голубых глаз.

О, чего бы не отдала она ради того, чтобы эти глаза засветились нежностью — для нее! А губы сами попросили поцелуя!

И титул отдала бы.

И даже жизнь…

Для такого, как Курт, жизни не жалко!

Магда смотрела на него сияющими глазами. Потом чуть приподнялась на цыпочках и прижалась губами к его губам. Как всегда, его рот не сразу поддался поцелую, его губы не сразу раскрылись ее жадному, ищущему языку.

Краешком глаза Магда увидела массивную тень, упавшую на пол из-за поворота коридора. Тень чуть-чуть колыхалась… Но не двигалась.

Август! Подслушивает! Ну, и черт с ним. Ему же хуже. Все равно не побежит он Хельмуту докладывать… И никому не скажет. Не захочет, чтобы хоть кто-то знал о том, что Курт в который уж раз обошел дядюшку.

Курт вдруг прервал поцелуй и резко оторвал от себя Магду.

— Почему? — жалко всхлипнула Магда.

— Нам следует разойтись и хоть немного поспать.

— Ты не зайдешь ко мне? Ненадолго? Ну, еще хоть один раз… Пожалуйста, милый!

Она готова была на колени перед ним упасть, потому что уже чувствовала трепет, пробегающий по коже, и тяжесть в груди, и сладкие спазмы в низу живота. Она опять хотела его! И только он мог утолить ее желание! Никто другой… Она пыталась найти замену… Но никто не мог — так! Никто!

— Нет, Магда. Я хочу побыть один. Прости. Мне нужно подумать…

— О чем тут думать? Мы столько раз уже все проговаривали! Единственная новость — то, что нам наконец разрешили провести эксперимент в замке Карди!

— Да. Разрешили. И времени для принятия решения осталось очень мало. До завтрашнего утра. Завтра я должен сказать доктору Гисслеру…

От безжизненных интонаций в голосе Курта, Магде вдруг стало холодно. И даже страсть, мгновение назад сжигавшая все ее тело, вдруг сжалась до размеров орешка, спряталась где-то глубоко-глубоко. У Курта был такой странный взгляд…