Преисподняя. Адская бездна - Джефф Лонг Страница 51

Клеменс явно пребывал в хорошем настроении.

«Чудовище возвращается домой, — подумала Ребекка. — Неужели он осмелится вернуться после того, что с ним сотворили хейдлы? Что их всех ждет? Где мы найдем детей? И что от них останется?»

Она закрыла глаза и представила Сэм. Все закончится как в доброй сказке. Держась за руки, они поднимутся в кабине лифта к солнцу и цветам и будут жить долго и счастливо. Зароют кошмар в ту самую землю, откуда он вышел.

Казалось, это проклятое место терзает ее уже целую вечность. Ребекке было шестнадцать, когда открыли неизвестный мир в глубинах земли. Человечество утратило невинность одновременно с ней — так формулировала сама Ребекка. «Ад существует», — мрачно объявил по телевизору президент Соединенных Штатов. Ребекка отчетливо помнила, что в тот момент она грызла морковку и что дом словно съежился вокруг нее, а ночь придвинулась к окнам.

Власти на месяц отменили занятия в школах, объявили комендантский час и, несмотря на протесты местных защитников летучих мышей, взорвали входы в пещеры Бартон-Спрингс. По ночам жилые кварталы патрулировала национальная гвардия. Однажды отец зачем-то принес в дом штурмовую винтовку.

Прошло три года, прежде чем эпидемия уничтожила врага в его логове. Но к тому времени дьявол уже успел разрушить ее мир. Отец умер от инсульта, брат записался в армию, спустился под землю и не вернулся, а мать утратила остатки разума на курсах по изучению Библии. Затем пришел Джейк, женился на ней, родилась Сэм, и Ребекка поверила, что несчастья остались в прошлом.

Кабина лифта остановилась.

Они прибыли на обратную сторону Луны. Ребекка представляла себе субтерру как недоступное место на расстоянии миллионов миль. Отстегивая ремень безопасности, она ожидала, что ее встретит темнота и глубокая тишина.

Когда дверь открылась, на Ребекку обрушился поток света: лампы, фотовспышки, имитирующие солнечный свет прожектора. И рев голосов. Корреспонденты. Весь этот цирк, казалось бы оставшийся наверху, ждал ее здесь, под землей.

Ребекка вздернула подбородок. Скоро здесь будет просто тьма.

Приветствуя прессу уже привычным жестом, она чувствовала необычность этого места. Сила тяжести тут сильнее, тьма гуще, воздух… что-то странное? Сделав глубокий вдох, она ощутила запах машинного масла, пота, электричества — как на старинной фабрике. Ничего похожего на серу.

Стена камер и прожекторов раздвинулась. Вперед вышла маленькая девочка. У Ребекки перехватило дыхание. Золотистые волосы ребенка заплетены в косы, отсвечивавшие, словно нимб.

«Сэм?» — мелькнуло в голове.

Конечно, это не Сэм. Сходство было поразительным, до мельчайших деталей, и Ребекка поняла, что появление девочки не случайность. Кто-то хотел вызвать у нее шок прямо перед телекамерами, использовать ее слезы. Но кто мог опуститься до такого грязного трюка, кому выгодны ее слезы?

— Добро пожаловать, — поприветствовала ее девочка и протянула стерлицию, или райский цветок.

Ребекка опустилась на одно колено, обняла и поцеловала ребенка, не переставая высматривать в толпе того, кто все это устроил. Долго искать не пришлось.

— Ребекка, — послышался мужской голос. — Ребекка Колтрейн!

Сквозь толпу пробирался крупный мужчина.

Никогда прежде она не встречалась с бывшим членом Конгресса США, но белозубую улыбку и тяжелый подбородок Томми Хардина узнать было несложно. Ребекка сразу же поняла, что именно этот негодяй устроил представление с копией Сэм. О его политических спектаклях ходили легенды. Лишившись кресла конгрессмена из-за нарушения этических норм, Хардин обратил поражение в победу, послав своих неверных избирателей к черту и заявив, что отправляется… в преисподнюю. Он переселился в субтерру и довольно быстро добился избрания на губернаторский пост.

Томми хотел обнять безутешную вдову, глаза которой оставались сухими, но Ребекка уклонилась, ограничившись рукопожатием. У него отвратительно пахло изо рта. Как ни странно, это подбодрило ее. Настоящий скунс — снаружи и изнутри. Не отпуская ее руки, Хардин повернулся к камерам.

— Добро пожаловать под землю, мэм! Вас приветствует земляк из Техаса! — проревел он. — У нас тут не растет голубой люпин, [18]а до Остина неблизко. Но я убежден, что вы оцените наше гостеприимство. И соус к сегодняшнему барбекю.

Его глаза блестели. Как он этого добивается?

— От имени своих соратников, — ответила Ребекка, — я благодарю за прием, поддержку и помощь.

— Если жители Тревиса могут еще чем-то вам помочь…

Он скромно склонил голову. На самом деле он мог многое. Официально его должность называлась «губернатор», в реальности Хардин был настоящим диктатором. Его силы безопасности — некоторые называли их эскадронами смерти — прекрасно вооружены, хорошо оплачивались и не знали жалости. И не годились для поиска детей.

— Ребекка! — крикнул кто-то из журналистов. — Еще до инцидента в Сан-Франциско, когда человека избили до полусмерти и чуть не сожгли, критики называли ваших сторонников толпой линчевателей. Вы не боитесь того, что ваша армия может здесь натворить?

Микрофоны рванулись к ней, словно намереваясь изнасиловать. Ребекка почувствовала, как ее пальцы кто-то сжал, и посмотрела на маленькую белокурую копию Сэм. Толпа испугала девочку. Ребекка могла бы отправить ребенка к отцу или матери, ждавшим где-то внизу, однако после секундного размышления наклонилась и взяла девочку на руки.

— Ну, так лучше? — шепнула она малышке, и та молча кивнула. — Тогда давай поговорим с людьми.

Отвратительно, подумала Ребекка. Но политический спектакль входил в распорядок дня. Вооружившись белокурым эльфом, она повернулась к журналистам.

— Прежде всего, я доверяю этим людям свою жизнь, — медленно произнесла она. Подобно губной помаде и армейским ботинкам, цветистая речь превратилась в непременный атрибут ее появления на публике. — Боюсь ли я того, что может натворить моя армия? Вопрос не ко мне. Задайте его нашему врагу. Он проверит это на себе.

Конец реплики. Ребекка ухитрилась не коснуться склонности толпы к насилию, которая удивляла и беспокоила ее. Посыпались новые вопросы.

— Сколько вас тут, Ребекка?

Пытаясь вести подсчет, она каждый раз получала новую цифру. Добровольцы продолжали прибывать, хотя и в меньшем количестве, чем те, кто начинал скучать по дому и уезжал. Хантер называл таких дезертирами, а Ребекка смотрела на них как на парней с добрым сердцем, но лишенных мужества. Просто действительность оказалась сильнее тестостерона. Кроме того, начинались игры за Суперкубок.

— Сколько? — переспросила она. — Больше, чем хотели бы хедди.

— Вы представляете, куда идете?

— В логово врага. Мы преследуем их по горячим следам.

— Кстати, о горячих следах… — Вперед выступила женщина с твердым взглядом. — Вчера в передовице «Ю-Эс-Эй тудэй» ваша добровольческая армия была названа опасным прецедентом. Теперь любое государство может оправдать захватническую войну, отправив так называемых добровольцев в так называемую погоню за теми, кому приклеят ярлык врага.