Мистер Икс - Питер Страуб Страница 51

От следующего угла проулок продолжался темными витринами магазина и брошенными зданиями. Я свернул направо в Кожевенную, где яркое освещение навело меня на мысль о стриптиз-клубах и массажных салонах. Свет лился из широких окон прачечной самообслуживания: полдюжины уставших женщин скучали в ожидании на скамеечках перед крутящими белье машинами.

С Кожевенной я свернул на Рыбную, потом – на Лавандную, Малиновую, Хлебную, Паточную и Восковую. Когда за спиной у меня осталась Хлебная, я окончательно убедился: за мной кто-то идет. Тихие шаги преследовали меня и по Паточной, и по Восковой, хотя, оглядываясь, я не видел никого. Восковая выходила на Телячий двор, где, освещенный светом из окон отеля «Медная голова», стоял фонтан без воды. Обойдя его кругом, я вышел на Реповую, миновал бар «Только у нас» и вновь услышал за спиной шаги. Я оглянулся и успел заметить темную движущуюся тень. Сердце, словно споткнувшись, пропустило удар, а тень растаяла.

Прибавив шагу, я поспешил по скользкому булыжнику и вновь окунулся в суету Евангельской улицы. То, что я увидел на другой ее стороне, объяснило, где я находился.

На улице, у стеклянных дверей двухэтажного бара, вороватый тип, за которым я пошел в переулки Старого города, весь подергиваясь, что-то объяснял коренастой блондинке в наполовину расстегнутой джинсовой куртке. Это была Кэсси Литтл, возлюбленная Кларка Рутлиджа, а хорька звали Френчи Ля Шапель. Обоих я видел в отделении интенсивной терапии больницы Святой Анны. Сияла ослепительно розовая вывеска над входом в бар «Спидвей».

Чья-то рука сомкнулась на моем левом локте, и я услышал сиплый шепот:

– Слышь, приятель, не знаю, как насчет мозгов, но смелости тебе не занимать.

Взъерошенный старикашка рядом со мной ухмыльнулся, видя мое удивление. Сальные завитушки выбивались из-под плоской шляпы, впалые щеки серебрились седой щетиной, от него за версту разило перегаром.

– Пайни Вудз, – сказал он. – Помнишь меня?

– Да не было меня здесь в четверг вечером, – ответил я. – Но о вас я слышал от моего дяди Кларка.

– Лучше б тебя здесь не было сейчас, давай, сваливай скорее обратно через Реповую.

Он показал на собравшихся перед баром четверых мужчин с каменными физиономиями, в рубашках поверх обтянутых футболками мощных торсов. Видом своим они напоминали деревенскую шпану, совершенно не изменившуюся с тех пор, как им стукнуло шестнадцать. Кэсси Литтл скрылась в баре, а хорек еще раз продемонстрировал свое умение испаряться. У троих парней были бейсбольные биты. Я позволил Пайни утянуть меня назад в переулок.

– Это, похоже, мои давешние партнеры по покеру? – спросил я.

– Ага, и с ними Стэджерс. – Пайни сделал шаг, заслонив меня. – Это опасные ребята, из Маунтри.

– Который Стэджерс? – спросил я, глянув через его плечо.

– Тот, что в солдатских штанах.

Тот, что в солдатских штанах, обладал порочным щербатым лицом человека, которого не оставляет чувство глубокого разочарования в том, что, как выясняется, не он правит этим миром. Стэджерс хлопал в ладони, отрывистым рыком отдавал приказы и, несмотря на свое брюхо, выглядел так, будто провел рабочий день, дробя камни кувалдой.

– Похоже, ребята собираются поразмяться. Глянь-ка напоследок еще разок.

– Мне показалось, кто-то следил за мной, – сказал я ему.

– Я ж говорю, ты везунчик. Хочешь, чтоб везло и дальше, сматывай из Хэтчтауна, быстро.

Я поспешил назад, на Телячий Двор. На его левой стороне и слева от Восковой в глубь Хэтчтауна уходила Смоляная. Я побежал по ней в надежде, что она выведет меня куда-нибудь в район Тросовой улицы и ломбарда Тоби Крафта.

Смоляная соединялась с Паточной вереницей полуразвалившихся домов, источавших запахи аммиака и гниющих яблок. И тут я вновь услышал приближающиеся шаги. Перебежав на другую сторону, я потрусил по темной извилистой Смоляной дальше. В звуке шагов моего преследователя торопливость пугала куда меньше, чем взвешенная осторожность. Навозная пересекала Смоляную, но… к черту Навозную. Включи-ка воображение. Добравшись до Лавандовой, я взглянул налево. Два малолетних оборванца, словно с фотографии трущоб Нью-Йорка тысяча восемьсот девяностых годов, внимательно разглядывали меня из проема двери заброшенного здания. Справа от меня из окна обувной мастерской донесся пронзительный женский смех. Я услышал приближающуюся из-за угла здания тяжелую поступь. Кто бы оттуда ни появился первым, это точно будет один из приятелей Стэджерса.

Два моих вероятных противника приблизились, один – сзади, другой – справа, от Лавандовой. И тут один из мальчишек незаметным и стремительным взмахом показал большим пальцем себе за плечо, отступил назад, и я прыгнул в проем двери – в пахнувшую лавандой темень.

Из трещин выходившей на улицу стены тянулись ленточки рассеянного света. У другой стены, укрытые ворохом одеял, спали несколько мальчишек. Я осторожно крался, пытаясь отыскать достаточно большую трещину, чтобы понаблюдать за улицей. Мой спаситель продвигался следом.

– Это они за тобой?

– Спасибо, выручил.

– Спасибо на хлеб не намажешь.

Я вытащил банкноту из кармана, подержал ее перед тускло мерцающей четвертьдюймовой трещиной, высветив замкнутое лицо Джорджа Вашингтона, и дал доллар мальчишке.

– Хотят отбуцкать?

Присев на корточки, я прижался глазом к трещине.

– А еще доллар дашь?

Я дал ему еще доллар.

Откуда-то из глубины склада долетел шепот:

– Спрячь его у Живодера, Нолли.

Я смотрел в щель – переулок пока пуст, однако приближающиеся тяжелые шаги – топ, топ, топ – были уже отчетливо слышны. Мальчишка лег рядом и прижался глазом к соседней трещине.

– Говорят тебе, уведи его к Живодеру.

Обтянутое футболкой пузо и сжимающая бейсбольную биту мощная рука попали в поле моего зрения. Мужчина приостановился, оглянулся на здание на противоположной стороне переулка, затем взглянул на заброшенный склад лаванды, пристукнул битой о булыжник мостовой.

– Здесь мужик не проходил?

Остававшийся в дверях второй мальчик в дверях сказал:

– Двоих видел.

– Не местный, турист.

– Вон туда рванул, – сказал мальчик. – Пыхтел как паровоз.

Пузо развернулось.

– Давно?

– Да только что.

Человек с битой ушел, и вскоре я и мой спаситель осторожно выскользнули из двери. Я спросил, живут ли они в этом старом здании.

– Спим здесь, когда жара на дворе.

– Иногда зарабатываем немножко денежек, – вступил в разговор мальчонка еще младше.